Книга Смерть в океане - Митчелл Грэм

— У вас есть сегодня купоны? — спросила приятная женщина за кассой.

— Что?

— У вас есть купоны?

— О нет.

— Вы являетесь членом клуба?

— Членом чего? Извините меня, — проговорила Кэтрин, стараясь сосредоточиться.

— Клуб обеспечивает скидки. Вы можете записаться за одну минуту. У меня есть…

— Послушайте, мне сейчас некогда.

Она бросила доллар за газету на конвейер и поставила тележку на место.

— Но, мэм, — крикнула ей вслед кассирша, — мэм…

Кэтрин так и не услышала конец предложения, так как двери закрылись за ней автоматически. Она села за руль автомобиля и стала дочитывать статью. Там говорилось не только о недавней трагедии на «Мажестике», но и делались намеки на то, что Кэтрин долгие годы имела зуб против Беннета Уильямса.

Наш репортер хотел взять интервью у миссис Адамс, однако она отказалась разговаривать с ним, отделавшись знаменитой фразой «без комментариев». Адвокат Уильямса, Гарри Пагель из престижной нью-йоркской фирмы «Тайлер, Кинг и Элкинс», заявил, что его клиенту «нанесен моральный ущерб безответственными и предосудительными заявлениями, сделанными Кэтрин Адамс». Пагель утверждал, что они с нетерпением ждут начала судебного заседания.

Кэтрин отбросила газету и завела мотор. Поехала вперед без всякой цели. Просто вела машину.

В итоге она очутилась на автостоянке возле торгового центра «Периметр» и зашла в бистро пообедать. Во второй кабинке от двери сидел юрист, которого она знала наглядно, не будучи с ним знакома лично. При ее появлении он поднял глаза, кивнул ей и едва заметно улыбнулся. Его товарищ, адвокат, повернулся к Кэтрин лицом и что-то прошептал своему коллеге.

Метрдотель провел ее к столику. Она сидела, чувствуя себя так, будто половина людей в заведении смотрят на нее. Кэтрин быстро поела и ушла.

Глава 34

Несколько дней Кэтрин никуда не выходила. Бродила по дому, расставляла и переставляла мебель. Стесняясь показаться на люди, она пребывала в полном одиночестве. Единственным утешением был Зак. Когда сын выскакивал из школьного автобуса, она уже ждала его, и он, сияя, просто набрасывался на нее.

С подростковым любопытством он расспрашивал мать обо всех подробностях гибели «Мажестика». Сына интересовало, что она чувствовала при виде мертвецов. Потрясло ли ее такое зрелище? Видела ли она мертвых когда-либо раньше? Не испытывая никакого желания вновь переживать ужасные события, Кэтрин насколько возможно правдиво рассказывала ему о происшествии в Атлантике, умалчивая только о покушении на ее жизнь в Портофино. Неизвестно, какое впечатление произвели на шестнадцатилетнего мальчика эти рассказы, только она почувствовала облегчение, когда его вопросы иссякли.

Джон Дилани звонил несколько раз и оставлял ей сообщения, однако она не отвечала на них. Она вообще не реагировала ни на чьи звонки. На второй день Берт Бойд неожиданно навестил Кэтрин. Она не пригласила его войти в дом; они разговаривали на пороге. Бойд говорил, что переживает о случившемся, и заверил ее, что по-прежнему считает ее членом команды. Он также справился о детях. Потом перешел к делам, которые она вела. Тогда Кэтрин послала партнера к черту и захлопнула дверь перед его лицом.

Прошло еще три дня. В два часа раздался звонок в дверь.

Кэтрин колебалась, стоит ли открывать. Она как раз рисовала фонтан в заднем дворике, чем не занималась уже многие годы. Живопись — ее страсть, и вот она снова вернулась к этому занятию. По ее мнению, это не просто расслабление. Рисуя, она оставалась наедине с предметом изображения. Кэтрин занялась живописью еще в четвертом классе.

В погожие дни учитель рисования иногда вел учеников на улицу. Кэтрин ложилась на спину, смотрела на ветки древнего дуба, росшего на школьной лужайке, и ее пальцы сами собой двигались по альбому. Тени и свет в паутине веток отображались удивительно точно.

Ее рисунки отнюдь не механическое воспроизведение натуры. Они сверкают жизнью и чувством. Учитель сразу увидел в девочке талант и поощрял ее заниматься живописью. Рисование вскоре стало любимым предметом Кэтрин.

Ее родители, однако, были практичные трудолюбивые люди, которые считали живопись просто развлечением, а не призванием, которому можно посвятить жизнь. Сначала они безразлично относились к привязанности дочери, однако вскоре начали активно препятствовать тому, что она тратит время на пустяки и уделяет слишком мало внимания «законным» предметам. Учитель даже приходил к ним домой и пытался объяснить родителям, что у Кэтрин настоящий талант. Его не услышали, а альбом спрятали подальше.

Шли годы, и альбом время от времени вновь возникал в жизни Кэтрин, особенно после рождения детей и вслед за разводом. Хотя и не задерживался надолго. Талант не покидал ее, тем не менее жизнь и работа брали свое. Так что призвание ждало своего часа. Кэтрин нашла альбом несколько дней назад в чулане, делая там уборку.

Когда звонок прозвучал во второй раз, уголь замер на листе. Кэтрин что-то пробормотала и встала.

У двери стояла Галина Оливарес.

— Как вы попали во двор, Галина? Я ведь закрыла ворота.

— Рада вас видеть, Кэт. Я порвала колготки, перелезая через эти чертовы ворота. Господи, да на вас лица нет.

— Вы такая внимательная. Что привело вас сюда?

— Я ведь ваша секретарша. Вы просто куда-то исчезли с концами. Что с вами?

— Просто отдыхаю.

— Так это у вас называется, да? — проговорила Галина, осматривая дом.

Кэтрин молчала.

— В любом случае, — продолжала секретарша, — вы пригласите меня войти или будете держать на пороге?

Кэтрин сделала глубокий вздох.

— Извините. — Она обняла Галину. — Я дурно веду себя.

— Вы же адвокат, это у вас в крови.

Кэтрин открыла дверь и проводила Галину в гостиную.

— Выпьете чего-нибудь?

— Холодный чай, если он у вас есть.

— Садитесь. Сейчас вернусь.

Галина Оливарес села и осмотрелась. Длина гостиной составляет почти сорок футов и в ширину почти такая же. С высокого сводчатого потолка в центре комнаты свисает антикварный канделябр. Все помещение обшито кленовым деревом. Большое окно выходит на патио и фонтан. Справа камин с резной полкой.

Кэтрин вернулась с напитками и уселась напротив секретарши.

— Итак, как у вас дела? — спросила Галина.

— Умираю от веселья.

Последовало молчание, затем Галина продолжила:

— Клиенты просто визжат от желания встретиться с вами.

— В данный момент я не могу быть им слишком полезной. Берт подписывает прошения, являясь старшим партнером. Он имеет право забрать у меня дела, если пожелает.