Книга Окаянный талант - Виталий Гладкий

После написания портрета у Олега всегда оставалось немного лака. И однажды он покрыл им уже готовое полотно – пейзаж.

Между делом, он по памяти написал то озеро, где они с Беляем ловили рыбу и где его поманили затопленные сокровища. Картина удалась на славу. Как-то так получилось, что Олег выписал на ней каждую былинку, хотя обычно лишней детализации на своих полотнах он избегал. Даже водное зеркало получилось живым; казалось, еще чуть-чуть, и по озеру пойдет мелкая волна.

И все равно он долго мучился, считая, что картине чего-то не хватает – какого-то последнего штриха, мазка или еще чего. Но когда Олег покрыл холст остатками лака, то был потрясен до глубины души. Картина ожила!

Ему даже почудилось, что шелестит камыш и где-то далеко – как тогда – поет иволга.

Этот пейзаж он не показывал никому. Даже Маргарите. Уж неизвестно, почему. Иногда Олег доставал его, ставил перед собой, и оказывался словно в нирване. Он поминутно переживал снова и снова все события, что произошли с ним в деревне Зеньки, на болотах и в жилище Ожеги.

Это было мучительно-сладостное состояние…

Три дня художник работал как одержимый. Иногда он с такой силой тер курантом по каменной плите, доводя до кондиции очередной пигмент, что казалось еще немного, и пест раскрошится.

Он хотел как можно быстрее справиться с работой и уехать восвояси. Тем более, что мобилка Маргариты по-прежнему молчала. Возможно, она уже уехала из Москвы.

Даже красоты обновленной столицы, и уж тем более, посещение злачных мест его не радовали. На третий день он не выдержал гостиничного заточения и вечером пошел в элитный бар. Но долго там не выдержал.

Общество потасканных шлюх, изображавших из себя приличных дам, и регулярно посещающих пластического хирурга молодящихся мужчин, единственным достоинством которых был тугой кошелек, ему претило. Общение завсегдатаев бара было даже не продажной любовью. Это был какой-то садомазохизм, возведенный в ранг светскости.

В баре все было ненатуральным, начиная от фальшивой позолоты на якобы резных барельефах, штампованных из пластмассы, и кончая жеманными ужимками крашеных девиц. За исключением спиртных напитков. Но выпить столько, чтобы не замечать вокруг циничной фальши, Олег был просто не в состоянии.

На четвертый день, как и договаривались, в импровизированную мастерскую Олега к десяти часам утра намеревался прийти тот человек, портрет которого заказали художнику. Об этом его предупредил Георгий.

Олег сидел спиной к двери и задумчиво смотрел на сосны, растущие неподалеку от оранжереи. Солнце ярко высветило их стволы, и она казались золотыми. День обещался быть превосходным – светлым, ясным. В такие дни портреты пишутся быстро и легко.

Звуки шагов позади заставили его вздрогнуть. Задумавшись, он не услышал, как отворилась входная дверь.

Заранее изобразив приятную улыбку, Олег встал, обернулся – и в глазах у него неожиданно потемнело. Он невольно взмахнул рукой, будто отгоняя призрака, но видение не исчезло.

Перед ним стояла Маргарита!

– Олег?! – Девушка, испуганно прижав кулачки к груди, отступила назад.

Он молчал. Ему отказал язык. На глазах Олега происходило что-то невероятное, страшное. Масоны заставляют его писать портрет любимой! Неужели и она с ними?! Нет, нет и еще раз нет! Здесь что-то не то…

Не верю! – мысленно воскликнул художник и, сделав над собой страшное усилие, сказал, едва ворочая языком:

– Как ты… здесь… оказалась?

– Олег… – Маргарита умоляющим жестом протянула к нему руки, но они тут же безвольно опустились. – Не может быть, – сказала она шепотом. – Так не бывает…

– Это… дом твоих родителей? – наконец осенило Олега.

Он начал постепенно приходить в себя.

– Да. Папа… это госдача…

– Понятно. Значит, ты моя натура… – Олег глубоко втянул в себя воздух, с шумом выдохнул и потянулся за сигаретами. – Нет, мне пока ничего непонятно! Почему ты не звонила мне и не отвечала на мои звонки?

Маргарита потупилась.

– Ну говори же, отвечай!

– Олег… Нам нужно расстаться…

– Что? Что ты такое говоришь?! Почему расстаться, с какой стати?! Или ты меня уже не любишь? Ты нашла другого?

– Другой у меня давно есть. Ты о нем знаешь.

– Ты имеешь ввиду бывшего мужа? – догадался Олег.

– Он не бывший. Мы с ним официально не разводились. Он ушел от меня, но развода не дал.

– Господи, чего проще… И это все твои проблемы?

– Если бы… Мама больна.

– Думаю, что твой отец в состоянии направить ее в самую дорогую клинику Европы. Своим присутствием ты ей не поможешь.

– Не в этом дело…

– А в чем?

– Мама спит и видит меня женой Георгия.

– Георгий? – Художника вдруг осенило; он понял, с кем был хозяин дачи при первой их встрече. – Твой муж – это тот смазливый малый, которого почти каждый день показывают по телевидению? Он что, и живет уже здесь?

– Пока не живет… Приезжает.

– Ну что же, как приедет, так и уедет. Я с ним поговорю… по-мужски. И мне плевать, что за ним ходит толпа телохранителей.

– Это не поможет. Я приняла решение…

Олег вдруг почувствовал, что он совершенно успокоился и его начала охватывать холодная ярость.

– Значит, ты меня не любишь, – сказал он с нажимом.

– Олег!

– Ну да, я Олег. Простой художник. Таких, как я, тысячи. А твой Георгий – один в своем роде. Большой политик, доктор околовсяческих наук. Ему светит блестящая карьера. Эдак, лет через десять, гляди, станешь первой леди страны. Похоже, его на эту синекуру и мылят. Молодой, перспективный, очень правильный, говорун, записной патриот… Где уж нам, с нашей подозрительной биографией и еще более темной родословной. Как это говорит народная мудрость: руби дерево по себе?

– Причем тут биография, родословная?! Ты ведь не знаешь всего.

– Расскажи.

Маргарита некоторое время колебалась, но потом все-таки решилась.

– Из-за того, что я не хотела сойтись с Георгием, мама отравилась, – сказала она глухим, прерывистым голосом. – Ее едва спасли.

– Но ведь уже все позади! У женщин иногда бывают такие срывы. Женщины – народ чересчур эмоциональный. И потом, познакомь меня с ней, думаю, мы найдем общий язык. Я ведь тоже, если по большому счету, не из последних, не стою на паперти с протянутой рукой.

– Ты не понимаешь… Георгий у нее идея-фикс. Это она в свое время настояла, чтобы я вышла за него замуж. И теперь мама даже не может представить себе, что наша с Георгием семья окончательно развалится. Оно столько сил приложила, чтобы вернуть его…