Книга Оплот и Пустота - Павел Клименко

- Поговаривают, - вкрадчиво обронил Дамиль, - что вы не боитесь смерти. Насколько я вас успел узнать, это так и есть. Я уважаю это в вас. Сам хочу найти в себе столько смелости.

Глас невесело хмыкнул и откинулся на подушки. Потёр ладонью выпирающую челюсть и надолго затих, предаваясь воспоминаниям. Первый помощник терпеливо ждал, понимая, что дальше может услышать нечто сокровенное.

После пяти минут молчания Глас непривычно тихо поведал:

- Мой отец умирал у меня на руках в жалкой лачуге на берегу. Он умирал и плакал. Я спросил, боится ли он смерти. Он сказал, что смерть сама по себе не страшит. Ему страшно в эту минуту вспоминать о прожитой жизни. Ведь в ней не было ничего, кроме драных сетей и рыбной требухи. - Глас залпом осушил чашу и с шумом поставил её на столик. - В тот же день я спалил там всё и вступил в Орден. Я сказал себе, что мои дни закончатся не так. Только такая смерть страшна. Забраться высоко и умереть победителем не страшно.

Обычно задорное и улыбчивое лицо Дамиля стало предельно серьёзным. Обдумав услышанные слова, он переспросил:

- То есть в жизни важна только власть?

- Да.

- А как же истинная вера?

- Хм... Да, вера - это важно. Но я хочу верить, будучи на вершине. Там ближе к Равноединому.

Они перешли к обсуждению текущих вопросов Ордена в Брег-Слае, и на лицо Дамиля вернулась беззаботная улыбка. Наслаждаясь запечённым с имбирем и брокколи морским окунем, он краем глаза заметил вошедшего в соседний зал харчевни посетителя.

Поджарый, в годах мужчина производил впечатление властного человека. Такое твёрдое лицо обычно можно встретить у военачальников или у крупных распорядителей собственностью. Кремового цвета хитон не смог ввести в заблуждение внимательного наблюдателя, золотой перстень с молочно-белым опалом выдавал в нём достойного.

Дамиль повернул голову к жующему Гласу:

- Светлейший, только что в харчевню зашёл интересный человек.

- Да? И чем же это?

- Он достойный. Но не из местных. У нас их не так много, я всех знаю. Одет, правда, не в бело-золотое. Производит впечатление важной персоны.

- Хм... - плямкнул первый Глас. - Интересно. Он на нас не пялился?

- Нет. Он нас не заметил. Пошёл к кому-то в другом зале.

- И что этому увальню понадобилось у нас?

- Наверное, торговые дела, - пожал плечами Дамиль.

- Может и так, может и так, - Лопоухий повелительно махнул рукой, подзывая крутящегося недалеко служку. - Так, пескарь, вот тебе медяк. В том зале - достойный в кремовом хитоне. Только что вошёл. Пойдёшь туда, будешь крутиться рядом. Посмотришь что к чему, послушаешь. Усёк? Двигай.

"Пескарь" умчался выполнять распоряжение грозного господина, а Глас нацедил себе и помощнику новую порцию вина:

- Глянем, что за птица.

- Вы что-то подозреваете?

Лопоухий скривился, отчего и так безобразное лицо превратилось в пугающую маску:

- Ничего определённого. Но видные достойные обычно сами по южным портам не шастают. У них есть для этого подручные. У нас идеальный порт для контрабанды. Из столицы на меня давят, хотят выловить купцов, что могут заниматься запрещённой торговлей с Бактуном. Говорят, такая есть. Что-то там у них в Паное вокруг этого случилось.

Через минуту вернулся часто дышащий "пескарь" и наклонился к Гласу:

- Я не знаю кто он, господин. Раньше к нам не заходил. Он заказал дыню с приправой из уксуса и рогалики с мёдом. Беседует с уважаемым Тюсамом. Это владелец многих складов в городе...

- Я знаю, кто такой Тюсам, бестолочь, - Глас отвесил подзатыльник служке. - В бездну еду. Я тебе велел слушать, о чём они беседуют. Живо выясни!

Перепуганный "пескарь" раскланялся и мигом скрылся в соседнем зале. Вернулся он через пять минут, облизывая губы:

- Я всё время был возле них, господин. Они толкуют о складах. Что-то про хранение товара. Оружие, вроде. Много оружия.

- Оружие? - протянул Глас, выгибая густые брови.

- Да, господин.

- Что за оружие?

- Не ведаю про то. Достойный господин просит снизить цену, а уважаемый Тюсам не соглашается. Торгуются.

Глас опустил в протянутую ладошку медяк и небрежно махнул рукой, отпуская служку.

Управители Ордена в течение десяти минут обсудили все возможные варианты и сошлись на торговле оружием между Ассултом и Корсией через достойных купцов. А вот для кого эти мечи, щиты и копья - большой вопрос.

В соседнем зале снова показался давешний незнакомец и торопливо покинул заведение. Первый Глас опрометью вскочил с ложа и устремился к Тюсаму. Дамиль и встревоженные таким поведением бойцы Длани последовали за ним.

- Приветствую, уважаемый, - бросил Лопоухий, зависнув над пухлым хозяином складов. - Что это за господин с вами беседовал?

- А?.. Что?.. Он представился Кхималем. С островов. Хочет моими складами воспользоваться. - Толстяк похлопал себя по пузу. - Что-то продешевил я... Хм... Хотел же больше просить... Чего я передумал? Старею, видать. Хватка уже не та.

Пальцы гласа сжались в кулаки, глаза заблестели:

- Дамиль, за мной! А вы, олухи, возвращайтесь в обитель.

- Может нам таки взять Длань с собой? - усомнился красавчик. Но Лопоухий, отсекая возражения, потянул его за руку, и они выскочили из харчевни.

Город вокруг окончательно написался темнотой, месяц трусливо прятался за облаками, лёгкий бриз нёс с собой запах вечерней свежести.

Взгляд Гласа заметался по улицам, набережная оказалось почти пустой.

- Вперёд!

- Что вы задумали? - на бегу осведомился Дамиль.

- Он из Лиги.

- Вы уверены?

- Да. Я с ними не сталкивался, но меня научили различать их фокусы.

Они завернули за угол высокого особняка, и окаймлённая редкими масляными фонарями дорога повела их вверх.

Трусцой преодолевающий подъём Дамиль обеспокоенно изрёк:

- Они ведь опасны. Надо было взять Длань.

- Ха! Я и не таких уделывал. Какая слежка с Дланью? Я вырос на этих улицах... Тьфу, вино отрыгивается... Я тут каждый закоулок знаю.

- Всё же это опасно, - красавчик зацепился за кривой камень брусчатки и едва не упал.

- Не боись. Он выведет нас на других. Мы всех их накроем. Удача - это умение использовать случайные возможности.

В тридцати шагах впереди замаячила спина поднимающегося по мостовой достойного. Глас сразу же сбавил скорость и прижался к высокому дому слева. Дальше они двигались очень осторожно, стараясь держаться каменных и деревянных стен. Навстречу иногда попадались одинокие прохожие и подвыпившие охранники роскошных особняков.