Книга Тень Бешеного - Виктор Доценко

Пункт номер три.

Необходимо добиться разрешения на создание лаборатории, где и будет проходить испытание этой самой «вакцины». Свои услуги государству предложит некий «радеющий за страну» бизнесмен, которому Молоканов заранее введет наночип и вынудит оплачивать все расходы по содержанию этой самой лаборатории.

Работы над вакциной будут продвигаться очень быстро, и СМИ примутся чуть ли не ежедневно рапортовать о неслыханных успехах в деле борьбы с атипичной пневмонией, не забывая одновременно рассказывать о колоссальных темпах распространения смертельного вируса по всему миру.

Пункт номер четыре — самый сложный.

Следует добиться решения на уровне Министерства здравоохранения о проведении поголовной вакцинации населения от атипичной пневмонии. Или хотя бы о том, что данная вакцина настоятельно рекомендована как единственное на сегодняшний, день средство борьбы с атипичной пневмонией.

Наконец, пункт номер пять — самый занятный. Под видом вакцины гражданам будет вводиться вполне безобидное вещество, но с наночипом. Таким образом, Молоканов добьется того, о чем мечтал: массового контроля над населением.

Зачем ему все это?

Такой вопрос он сам себе неоднократно задавал. И пришел к сногсшибательно простому выводу.

Он, Молоканов, вполне в состоянии управлять всей страной. Или хотя бы какой‑то ее частью. Для этого создается своя, «карманная» политическая партия, которая будет поддержана на выборах «привитыми» избирателями.

Поначалу затея походила на бред сумасшедшего, и Молоканов сам ее испугался. Но, поразмыслив, пришел к простому выводу: о том, что именно он стоит за этой партией, никому и в голову не придет. Партия станет партией большинства, и он, Молоканов, словно кукловод, примется лишь дергать за ниточки, управляя послушными ему законодательными органами.

Помня старый принцип большевиков, заключавшийся в том, что «начинать надо с общерусской политической газеты», Молоканов тщательно изучил издаваемую в Москве прессу. Выделил несколько наиболее влиятельных изданий, и в них — имена конкретных авторов.

Каким‑то внутренним чутьем, которое редко его подводило, Молоканов уловил, что вплотную приблизился к нужному человеку. Естественно, Аристарх не хотел поднимать много шума. Ему нужен был один газетчик, который взял бы на себя «все». Таким и оказался не очень известный политический обозреватель Сергей Дрокань.

Читая его статьи, Молоканов понял, что нашел нужного партнера. И не ошибся. Журналист был именно тем, кто мог претворить в жизнь каждый пункт плана Молоканова, не задумываясь особенно, зачем это нужно.

Молоканов восхищался умением этого ловкача держать нос по ветру и чутко улавливать витающие в воздухе слухи об изменениях в правительстве, новых законах, перестановках в правлении крупных корпораций.

Сводя все это воедино, Дрокань предлагал любой вывод. Более того, из одного и того же события он мог сделать совершенно противоположные выводы, в зависимости от того, для какого органа и зачем он писал, его рукой двигал самый мощный стимул: твердая конвертируемая валюта.

Дрокань обожествлял деньги.

Молоканов понял это, вчитываясь между строк и улавливая нотки восторга и то особое сладострастное придыхание, с которым журналист говорил о деньгах. Несмотря на то, что сам Сергей Дрокань не стремился мелькать на «круглых столах» в телепрограммах, да и печатался он не сказать, чтобы часто, тем не менее его авторитет среди пишущей братии был огромен, поскольку он считался человеком «информированным». К нему за советом обращались все, кому ни лень, оплачивая консультации по жесткому тарифу, установленному самим Дроканем.

Учитывая, что весна не за горами, а эпидемию лучше всего приурочить к началу обычных сезонных респираторных заболеваний, признаки которых легко спутать с симптомами атипичной пневмонии, Молоканов решил, что пора» всерьез браться за дело.

У Молоканова состоялся откровенный разговор с Сергеем, который моментально учуял, что дело пахнет сумасшедшими деньгами.

Знаток всевозможных афер на российском рынке, Дрокань вообразил, что Молоканов стремится погреть руки на государственном заказе. В глубине души он восхищался широким размахом и просто звериным чутьем своего нового заказчика.

Будучи человеком разумным, о разговоре с Молокановым он помалкивал, но развил бурную деятельность. В его кабинет на Пушкинской площади толпами ходили журналисты, которым он щедро «сплавлял» информацию, полученную «из надежных источников».

Журналисты покидали его кабинет с очумелыми глазами и тут же мчались творить сенсационные материалы о грядущей эпидемии атипичной пневмонии, о том, что государство скрывает от своих граждан эту самую опасность, искусственно ее преуменьшая.

Пишущая братия ссылалась на мнение «авторитетных специалистов», ученых, имена которых никому ничего не говорили, но звания звучали многозначительно: доктор, профессор, академик. Персонажи, придуманные Дроканем, заработали вовсю.

Газеты публиковали обычные материалы о печальном состоянии дел с вакцинацией населения на случай заразных болезней. Журналы помещали исторические репортажи об эпидемиях чумы, холеры, сибирской язвы и «черной испанки». Богато иллюстрированные страшными картинками, эти репортажи донельзя взбудоражили общественное мнение.

Газеты разбухли от возмущенных писем читателей, сектанты всех мастей пророчили конец света. Телевидение выпустило продолжение сериала «Бригада», в котором главный герой Саша Белый передает все наворованные деньги на святое дело борьбы с новым злом, угрожающим уничтожить нацию.

Молоканов возбужденно потирал руки. Дело не просто пошло — оно побежало, полетело.

Как это всегда водится, у Молоканова тут же появились ярые противники. Это были опять же журналисты, причем многие из них — из окружения того же Сергея Дроканя. Кто‑то из них просто не поверил в панические слухи и заявлял, что все это — откровенное вранье, а кто‑то призывал повременить и проявить выдержку и терпение. Однако нашлись и такие, для которых работа на противоречиях — настоящая возможность поднять свой рейтинг.

Самое неприятное заключалось в том, что настырные журналисты принялись настойчиво «копать». Это совсем не понравилось Молоканову. Не хватало еще, чтобы кто‑то из этих шустрых щелкоперов вышел на его персону: тогда пиши — пропало. В качестве предупредительных, или, как любил теперь выражаться Молоканов, «превентивных» мер, было избрано банальное запугивание.

Молоканов определял жертву, а исполнение поручал верному Боне.

Нужна была акция, которая заставила бы всех противников содрогнуться. Они должны были думать, что их может ожидать то же самое. Вскоре Аристарх придумал. «Правдивое слово» — именно та газета, которая идеально подходит для этой акции.

Трехэтажное здание, в котором размещалась редакция газеты «Правдивое слово», стояло особняком в районе Лесной улицы. Справа и слева от здания находились огромные пустыри — будущие новостройки, где только–только начали копать фундаменты под строительство. Позади редакции вытянулись бетонные коробки гаражей, а фасад здания упирался в кирпичный забор завода керамических изделий.