Книга Вынужденное признание - Фридрих Незнанский

Турецкий достал из кармана мобильник Грязнова и положил его на стол.

— Отлично, — похвалил незнакомец. — Кассета при вас?

— Да.

— Покажите.

Турецкий вынул из кармана кассету и положил ее на стол.

— Это оригинал?

— Да.

— Имейте в виду, наша аппаратура позволяет отличить оригинал от перезаписи.

— Я знаю. Это оригинал.

— А копии?

— Копий нет.

— Вы уверены?

— Да.

— Хорошо. А теперь положите кассету в карман брюк и снимите пиджак. Я не хочу, чтобы в самый ответственный момент вы достали из-за пояса пушку.

Турецкий послушно снял пиджак и повесил его на спинку стула. Снова взял телефон.

— Замечательно, — одобрил незнакомец. — Теперь засучите рукава рубашки.

Турецкий прижал трубку к уху плечом и аккуратно засучил рукава рубашки.

— Покажите, что у вас ничего нет под брючинами, — потребовал незнакомец.

Турецкий продемонстрировал незнакомцу свои носки.

Посетители, сидевшие неподалеку от Турецкого, посмотрели на него с полным недоумением.

— Ну! — нетерпеливо сказал Турецкий. — Может, хватит этого стриптиза? На меня уже косятся посетители.

— Ничего страшного, Александр Борисович. Вам нужно опасаться не посетителей, а меня. Итак, я вижу, что у вас нет оружия, и меня это вполне устраивает. Теперь сделаем вот что. Расплатитесь с официантом, затем закажите себе еще пива, но не ждите, пока вам его принесут. Оставьте пиджак на спинке стула и выходите из кафе. Если вас спросят, куда вы направились, скажите, что пошли в туалет. Биотуалет у них на улице, возле магазина «Свет». Подойдите к туалету и ждите дальнейших распоряжений.

Турецкий сделал все, как велел незнакомец. Через пять минут он стоял возле синей кабинки туалета с мобильником, прижатым к уху.

— Вы молодец, Александр Борисович, — похвалил незнакомец. — Если вы и дальше будете поступать так же разумно, ваша жена останется жива и невредима. А теперь посмотрите направо. — Турецкий посмотрел. — Видите такси?

— Да.

— Идите к нему и скажите, что вам нужно ехать на север. Действуйте.

Турецкий подошел к такси. Шофер, седовласый мужчина с морщинистым, усталым лицом, читал книгу. Турецкий постучал телефоном в окошко. Мужчина отложил книгу и опустил стекло.

— Вам куда? — спросил он.

— Мне нужно на… — Турецкий замялся. Ситуация казалась ему чрезвычайно глупой, однако он сделал над собой усилие и закончил фразу: —…на север.

— Давно вас жду. Садитесь, — сказал шофер Турецкий сел в такси и захлопнул за собой дверцу. Они ехали не меньше двадцати минут, прежде чем машина остановилась. И тут же зазвонил телефон.

— Александр Борисович, посмотрите направо. Видите арку?

— Да.

— Идите туда.

— Послушайте…

— Идите туда, — резко повторил незнакомец. Турецкий выбрался из такси, продолжая прижимать к уху телефон, и направился к арке проходного двора. Под аркой было пустынно и прохладно. Стены были изрисованы свастикой и исписаны лозунгами типа «Нация, проснись!», «Жидов на свалку!» и тому подобной чепухой. Наконец он вошел в тихий дворик. На улице едва начинало смеркаться, но здесь было совсем темно из-за густых деревьев.

— Подойдите к гаражам, — приказал незнакомец. Турецкий оглянулся по сторонам и увидел метрах в десяти от себя черные коробки гаражей. Он направился к ним. Подошел, остановился.

— Что теперь? — спросил он.

— Встаньте на колени.

— Что?

— Я сказал: встаньте на колени, — жестко повторил незнакомец.

Турецкий опустился на колени.

— Наклоните голову.

— Послушайте, — вскипел Турецкий, — может, хватит этой ерунды? Я вам не…

— Опустите голову! — гаркнул незнакомец. Турецкий усмехнулся и опустил голову на грудь.

У себя за спиной он услышал слабый шорох, но оглянуться не успел. Что-то громыхнуло у него в голове, и он потерял сознание.

18

Первое, что почувствовал Турецкий, придя в себя, — это боль в затылке. Он застонал и попытался открыть глаза. Однако глаза были так плотно, перетянуты скотчем, что он не смог даже разомкнуть веки. Руки были стянуты за спинкой стула. Стянуты так давно, что успели онеметь.

— Ну что, Александр Борисович, — услышал Турецкий у себя над самым ухом, — очнулись?

Тяжелая рука легла ему на плечо.

— Где я? — тихо спросил Турецкий, морщась от боли.

— У друзей, — пошутил незнакомец. — Как вы себя чувствуете?

— Как фарш в мясорубке.

Незнакомец засмеялся:

— Хороший образ. Правда, несколько преувеличенный. С вами все в порядке, Александр Борисович, уверяю вас. Голова еще поболит пару дней, но для вашей драгоценной жизни это не опасно.

— Спасибо, утешили… — сказал Турецкий, стараясь подавить острый приступ тошноты.

— Воды? — поинтересовался незнакомец.

Турецкий промолчал. Раздался плеск наливаемой воды, и вслед за тем жесткий край стакана уткнулся ему в губы.

Турецкий сделал несколько маленьких глотков. Тошнота немного отступила.

— Где моя жена? — спросил Турецкий.

— А где моя пленка? — ответил незнакомец вопросом на вопрос.

Турецкий сглотнул слюну.

— В кармане брюк. Впрочем, вы ведь уже наверняка ее достали.

Незнакомец вздохнул.

— Я был о вас более высокого мнения, Александр Борисович. Пленка, которую мы у вас забрали, практически пуста. Так… обрывки слов, иногда целые фразы… Бессмысленные фразы, которые не имеют никакого значения. Неужели это все, что вы собирались нам передать?

— Где моя жена? — упрямо повторил Турецкий.

— Где-где. В Караганде.

Незнакомец принялся расхаживать перед Турецким. Судя по звуку его шагов, пол был железным.

— Поймите, Александр Борисович, лично мне вы не сделали ничего плохого. Но есть люди, которых вы очень… я повторяю — очень обидели. А они не из тех, кто прощает обиды.

— И чем же это я их обидел?

— Своей глупостью — раз. Своим упрямством — два. Вам давно уже следовало закрыть дело Кожухова. Закрыть, как только вы нашли убийцу и поняли его мотивы. Однако вы продолжали копать. Зачем?

— Я делал свою работу, — сухо ответил Турецкий.

— Работу? — Незнакомец остановился. — Чепуха! Все дело в амбициях. Вы вообразили себя Шерлоком Холмсом. Пинкертоном! Какого черта вы поперлись на дачу к Дементьеву? Чего вам не сиделось дома?.. Впрочем, мы сами виноваты. Нам следовало догадаться раньше, что Дементьев не передал пленку Данилову. Однако мы уверовали в его профессионализм и считали, что он держит все под контролем. В том-то и дело… Мы слишком доверяем людям. Вот и вам я доверял, Александр Борисович, и что я получил взамен? Пленку, склеенную из нелепых обрывков. Разве это справедливо, а, Александр Борисович?