Книга Личный ущерб - Скотт Туроу

Заметив мое недоумение, Стэн улыбнулся.

— Мы пошли на это не от хорошей жизни. Малатесту мы потеряли, а обвинения против Школьника и Краудерза висят на волоске. Адвокаты начнут упирать на отсутствие у Робби лицензии, но с этим, наверное, удастся как-то справиться. А вот присяжные запросто провалят дело из-за неприязни к Фивору. Значит, нам нужно их убедить, что этот проходимец оказал следствию неоценимую помощь, в результате чего удалось раскрыть широкомасштабную коррупцию. Поскольку Фивору в суде уже появляться нельзя, я решил сфабриковать иск, по которому он выступит в качестве ответчика, а не адвоката. И этот иск рассмотрит судья по особым ходатайствам. — Стэн внимательно посмотрел на меня. — Короче, мы хотим прихватить Магду.

Он был прав. Мне это не понравилось. Мы заспорили. Я утверждал, что считать Магду взяточницей абсурдно. Стэн ссылался на Вашингтон, говорил, что идея пришла оттуда, и длительное личные отношения между адвокатом и судьей, которая регулярно занималась рассмотрением его исков, уже сами по себе являются криминалом. И вообще, на этом настаивает ККСО.

Я заявил, что это похоже на испытание судом Божьим. Существовал в Средние века ритуал, согласно которому подозреваемую в колдовстве женщину связывали по рукам и ногам и бросали в пруд. Считалось, что ведьмы тонули, а невиновные оставались плавать на поверхности. Стэн выслушал меня с плохо скрываемым раздражением.

— Джордж, — сказал он, — сколько раз… да что там, сколько сотен раз ты давал возможность виновным уходить от наказания? И не в суде, добившись оправдательного приговора, а таким, о которых правоохранительные органы вообще ничего не знали. Сколько в твоем кабинете побывало насмерть перепуганных фирмачей, которым ты дал дельные советы? Один в ужасе от того, что получил повестку в суд. Что делать, если ему зададут нехороший вопрос? И ты учишь его, как отвечать. Другой разводится с женой и боится, как бы она на суде не болтнула лишнего, ведь ей известны кое-какие секреты. Джордж, у тебя побывали тысячи таких людей. И все они сейчас гуляют на свободе, по крайней мере, большинство, потому что мы о них ничего не знаем. Но если нам становится что-нибудь известно… тогда не обессудь, Джордж, мы обязательно берем их в разработку. Дело в том, что защищать людей от всевозможных паразитов — моя обязанность. И я не хочу гадать, сделала ли Магда уже что-либо плохое или совершит в будущем. Если для этого есть основания, то я обязан заняться ею сейчас.

Позиция Стэна была безупречной, но я все равно не согласился.

— Я же предупредил, что это тебе не понравится, — усмехнулся Стэн и припустил трусцой к своей машине.

Робби, надо отдать ему должное, подставлять Магду категорически отказался.

— Я уже сдал им всех взяточников, — заметил он. — А она честная. И виновата лишь в том, что имела глупость связаться со мной.

В общем, Робби не струсил, отказался слепо повиноваться Сеннетту и даже выразил готовность отсидеть больший срок. Сколько дадут. Я восхищался его стойкостью, а затем сделал то, что был обязан как адвокат, то есть объяснил, почему ему следует согласиться.

С самого начала Робби был обязан выполнять роль дистанционно управляемого автомата. В противном случае там наверху уже давно бы всю операцию прикрыли. И без того на суде адвокаты защиты станут обвинять власти в том, что они превратили американского адвоката в грязного осведомителя. Если же Робби начнет накладывать вето на выбранных фигурантов, то все очень скоро закончится.

— Но тогда Стэн потеряет жизненно важный орган, с помощью которого можно добраться до Брендана, — заявил Робби.

— Возможно, потеряет, — промолвил я, — но людей в Вашингтоне Брендан не очень интересует. У них другие заботы. Конгресс, президент, средства массовой информации, национальные адвокатские организации. И когда ККСО закроет операцию «Петрос», Сеннетт всю злость выместит на вас. Не сомневайтесь. Дела по Школьнику, Краудерзу и Уолтеру тут же станут достоянием средств массовой информации и будут рассматриваться в суде без вашего участия. Если же вас решат вызвать в суд в качестве свидетеля, то, несомненно, в арестантской робе, чтобы присяжные видели, что вы понесли наказание. Робби, не обольщайтесь. Стэн арестует вас немедленно и сделает все, чтобы не выпускать под залог. Разве можно доверять жулику, который двадцать лет занимался адвокатской деятельностью без лицензии? И вы больше никогда не увидите жену.

Когда я упомянул о жене, Робби нахмурился. Он повернулся в кресле и начал смотреть в окно. На лице некоторое время сохранялось решительное выражение, а потом постепенно растаяло. Робби сглотнул слезы и зажмурился.

Теперь предстоял разговор с Мортоном Диннерштайном. Ему надо было представить убедительную версию, почему изменился статус Робби. Стэн доверил эту важную миссию мне. Мол, кроме меня, это сделать некому. Ивон осталась работать в фирме, чтобы впоследствии на суде подтвердить, что Робби действительно прекратил адвокатскую практику.

В конце концов, мы придумали такую историю. Под влиянием одного особенно мучительного разговора с Лоррейн, когда она засыпала Робби упреками, он, желая доказать жене, что теперь важнее ее у него ничего нет, побежал в ДРК и аннулировал лицензию на адвокатскую практику. А теперь попросил меня, как старого знакомого, присутствовать при разговоре с Мортоном для оказания моральной поддержки.

Фирма «Фивор и Диннерштайн» существовала уже четырнадцать лет. Как только Мортон окончил университет, дядя присмотрел для него уютное местечко в юридическом управлении округа. Робби рассказывал, что они тогда решили пару лет поработать отдельно, чтобы набраться опыта.

Объединились только после того, как он окончательно встал на ноги, поработав у Нойкрисса.

Сейчас Мортон, несомненно, жалел об этом. Мне часто приходилось сообщать клиентам плохие вести. Насколько я представляю, из всех профессионалов труднее только онкологам. В мою обязанность входило несколько раз в год сообщать людям, большинство из которых были добрыми, достойными гражданами, любящими супругами, родителями, верными друзьями, которые сделали в своей жизни единственную ошибку по причине слабости характера, что очень скоро их изымут из привычного окружения и запрут в клетке. Даже хуже, я помогал им объяснить это супругам и детям, которые в большинстве своем считали себя жертвами карающей системы. У Мортона сейчас на лице было именно такое выражение. Я говорил, а он сидел напротив, прижав ладонь ко рту. Маленькие глазки под сильными линзами растерянно бегали туда-сюда.

— Это просто невероятно. — Он повернулся к Робби, пытаясь улыбнуться. — Ты не мог так поступить. Если это первоапрельская шутка, то вы опоздали на шесть недель. Верно? Прошу вас, Джордж, не позволяйте ему так шутить со мной.

Особой охоты продвигать эту стряпню у меня не было, хотя я тоже участвовал в ее создании. Я посоветовал Мортону позвонить в ДРК и попросить проверить список зарегистрированных адвокатов.

— Не сомневайтесь, фамилии Фивор они в реестре не обнаружат.

Он схватился за голову: