Книга Мастер дороги - Владимир Аренев

Сзади послышался топот чьих-то ног.

– Если что, – сказал Сашка Насте, – не ввязывайся, ладно?

Он обернулся, готовый ко всему.

Ну, или почти ко всему.

– Привет, – сказал Курдин, подчеркнуто игнорируя его и обращаясь к Насте. – Извини, что опоздал: Литератыч, гад!.. – Он не договорил, махнул рукой, переводя сбившееся дыхание. Потом зашагал рядом, так и не застегнув куртку, с этакой картинной небрежностью позволяя обоим концам шарфа развеваться на ветру. Пижон.

«Теремок» находился в двух шагах от школы, на той стороне улицы. Сюда часто сбегали с уроков; как и во всех подобных «общепитках», цены здесь были вполне доступные, еда – без изысков («Вредная», – считала мама; «Вкусная», – не сдавался Сашка). Оформление напоминало игровую комнату какого-нибудь детсада, но это никого не смущало.

Родители Насти выкупили на пару часов деньрожденный зал и уже ждали возле входа в «Теремок». Долговязая Настина мама все время то улыбалась, то стискивала губы в тонкую ниточку и вот-вот готова была разрыдаться. Отец держался с хмурой учтивостью, но, кажется, не одобрял всей этой затеи с днем рождения. Они рассчитались с администрацией и сразу же уехали.

Возникла неловкая пауза. Все рассаживались за круглым столом с отверстием в центре. Настя с помощью Сашки повесила туда шарик брата, и тот едва заметно покачивался, хотя окна были закрыты, а дверь заперта.

Принесли торт со свечами, чай, горячий шоколад, молочный коктейль.

– Ну что, – сказал Курдин, поднимаясь, – можно я начну?

Он сделал паузу, чтобы убедиться, все ли его слушают.

– Денис был… – Курдин запнулся, густо покраснел и снова начал, повернувшись к шарику: – Денис, ты хороший человек. Мне повезло, что у меня такой двоюродный брат. Хоть и двоюродный, а как родной. Ты всегда бы… э-э-э… умеешь быть добрым и веселым, это здорово. Потому что обычно люди хмурятся больше, чем улыбаются, и… – он покраснел еще сильнее, хотя это казалось невозможным, – и чаще обидят, чем простят. Обижать проще, тогда кажешься сильным и смелым. Простить или извиниться тяжелее. А ты уме… умеешь это. С тобой становишься чуть-чуть лучше. Это здорово. Это важно.

Он сел, вытер вспотевший лоб. Снова встал.

– Подарок, чуть не забыл! Вот, поздравляю! – Курдин выложил на стол перед шариком новенький плеер в упаковке и несколько дисков с аудиокнигами. – Слушай на здоровье, надеюсь, тебе понравится.

Малышня захлопала, Сашке ничего не оставалось, как присоединиться к ним. «Двоюродный брат, вон как!..»

Дальше поднялся пухлощекий крепыш, вытащил наконец изо рта палец и разродился длинной, полной пауз речью. Он вспомнил пару забавных случаев, поздравил Дениса с «днюхой» и положил рядом с плеером разрисованную картонку. Самодельный curriculum vitae.

– Наша жизнь, – сосредоточенно сообщил крепыш, – это то, какими нас помнят другие. Вот, я тебя помню и буду помнить таким.

Вскоре оказалось, что все одноклассники Настиного брата принесли такие же картонки. Каждый написал о том, каким ему запомнился Денис, каждый сам оформил свой вариант куррикулюма. Выглядело все это словно работы победителей детсадовского конкурса по рисованию: кривоватые буквы, цветочки-веточки по краям, бабочки, птицы и прочие кролики внизу. Но Сашке и в голову бы не пришло над ними смеяться.

Наконец очередь дошла и до него. Сашка ограничился коротким поздравлением и вручил, точнее, положил перед шариком Дениса подарок. Аудиокнига с дедовыми стихами, дедом же начитанная лет пять назад. Одно стихотворение Сашка прочел вслух. Не собирался и даже не знал, что помнит его наизусть, пока не начал. Просто вдруг захотелось прочесть. «Мы улетим на небеса, но корни наши – не в земле, в сердцах» и все такое.

Потом настал черед торта. С ним возникла небольшая заминка. Свечи; нужно было, чтобы кто-то их задул.

Сашка даже не знал, понимал ли брат Насти, что его поздравляют. После того случая в душнице Сашка очень редко слышал голоса, он научился сознательно заглушать их, вытеснять прочь из головы. Но здесь, в этой комнате с цветочками на стенах, обычными воздушными шариками под потолком, с расписными деревянными стульями, Сашка то и дело слышал сдавленные детские всхлипывания. Как будто с другого конца телефонного провода.

– А теперь, – сказала Настя, – давайте поможем Денису задуть свечи.

Она запела «С днем рожденья тебя!», остальные подхватили, встали и захлопали в ладоши. Сашка тоже поднялся, но его вдруг поразило чувство абсурдности происходящего. Пародия на день рождения. Если бы поздравляли попавшего в катастрофу и закованного в гипс – и то было бы не так жестоко.

Этот день рождения нужен маме Дениса, нужен Насте. Но тому, кто сейчас находится в шаре… Нет. Точно не нужен.

Странно, что этого никто не понимал.

По счету «раз, два, три!» все они наклонились, чтобы задуть свечи, но вдруг шарик в центре стола резко качнулся в сторону торта – и свечи погасли сами.

Наступила растерянная тишина. Ее нарушил чей-то голос:

– Простите, ребята, я, кажется, ошибся комнатой.

Мужчина в мятом пальто и спортивной шапке стоял, распахнув дверь и смущенно моргая. Он как будто еще хотел что-то спросить, но передумал и вышел. Дернулась ручка, клацнул язычок замка.

«И, – подумал Сашка, – никаких чудес. А ты как хотел?»

Оживленно гомоня, принялись раскладывать торт по тарелкам. Торжественность момента улетучилась, за столом снова были просто дети, которые обожают сладкое и любят подурачиться.

Странный праздник. Они все веселились, даже Настя, – и Сашка вдруг проникся этим настроением. Он словно забыл все, что с ним случилось за последние несколько месяцев. Уплетал за обе щеки торт, перезнакомился с младшаками, хохотал, подкалывал девчонку с косичками, спорил с задумчивым крепышом о книжках, обсуждал старые фильмы с Настей – и только на Курдина не обращал внимания, будто того вовсе здесь не было. На эти два часа не стало домашних заданий. Не стало маминой печали и папиной усталости. И Рукопятовой кодлы. И мыслей, которые все чаще донимали перед сном…

Потом явился менеджер, отозвал Настю в сторону и сообщил, что время вышло.

Начали собираться, Сашка крикнул, чтобы его подождали, и побежал в туалет. Выстоял длинную очередь, а когда вернулся, оказалось, что в комнате полно чужих. Во главе стола устроилась щербатая девчонка лет пяти и, нахлобучив корону из фольги, принимала подарки.

Сашкиной куртки на вешалке не было. Шара тоже.

Он попытался спросить куда… На него шикнули, дородная мамаша, руководившая действом, ухватила за руку и вывела в коридор:

– Чего тебе, мальчик?

Сашка объяснил. Уже зная, каким будет ответ.

– Тебе надо к менеджеру или к кому-то из обслуги. Когда мы пришли, в комнате никого не было. И никаких вещей. Пойдем, я отведу тебя.