Книга Любовь черного лорда - Энн Стюарт

— Вы не поедете с леди Барбарой в Париж.

Киллоран равнодушно пожал плечами:

— Я предложил ей эту поездку. Она согласилась. Леди Барбара последует за мной в Дувр, а оттуда мы отправимся во Францию. И то и другое для меня вопрос чести.

— Чести? — Натаниэль поднял брови.

— Именно чести. У меня о ней свое представление, хотя, конечно, образец порядочности и нравственного совершенства у нас ты, — с еле уловимой насмешкой заметил Киллоран. — Ума не приложу, как ты вообще можешь общаться с такими закоренелыми грешниками, как я и леди Барбара.

— Я хочу, чтобы вы взяли свое слово назад. Оба своих слова…

— О господи! И с какой же стати? Если речь идет о леди Барбаре, то она хороша собой, умна, раскованна. Настоящий подарок для любого мужчины.

— Так почему вы не сделали ее своей любовницей раньше?

— Да как-то не пришлось. А потом я немного… увлекся Эммой. Хотел просто помочь девушке, попавшей в сложную ситуацию, но не устоял перед искушением… Зато теперь, когда она находится в полной безопасности — и вдали от меня, — я могу проводить время с женщинами, у которых больше любовного опыта. Например, с леди Барбарой.

— Откуда вам знать, что Эмма в полной безопасности?

Во взгляде Киллорана промелькнула грусть.

— У тебя сложилось обо мне не слишком хорошее мнение, правда? Должен признать, основания для этого есть. Но в данном случае я повел себя очень порядочно. Распорядился, чтобы Билли отвез ее в безопасное место.

— Куда же это?

— Не слишком ли много вопросов об одной женщине, если ты увлечен другой, Натаниэль? Пора бы тебе определиться, кого именно ты желаешь вырвать из моих когтей. Я-то думал, ты без ума от леди Барбары.

— Я люблю ее, — молодой человек отвел глаза.

Киллоран подавил зевок.

— Не сомневаюсь, что она сочтет это достойным вознаграждения. Половина мужчин в Лондоне — я, конечно, имею в виду наш круг — не устояли перед ее чарами, и со многими леди Барбара обошлась милостиво. Лишь бы твой отец не узнал…

— Вы не поняли. Я люблю ее и хочу жениться на ней.

Граф зевнул.

— Это невозможно. Мезальянс. Ты ей не пара. Барбара Фицхью аристократка, тогда как ты всего лишь сын скромного дворянина из Нортумберленда. Здесь она на голову выше тебя. Полагаю, ты и сам разбираешься в таких тонкостях. С другой стороны, ты невероятно благородный и невероятно скучный молодой человек, а Барбара распутница по своей сути. И здесь ты на голову выше ее. Нет, вы никак не пара.

— И тем не менее я намерен на ней жениться.

— До того, как мы съездим в Париж, или после? — Киллоран сделал вид, что заинтересовался.

— Вы не поедете в Париж.

— Только в том случае, если я сломаю шею по пути в Дувр. Ничто не мешает тебе надеяться на такой исход. Но если я доеду живым, то непременно встречу в порту леди Барбару.

— Вы же не хотите этого!

— Почему не хочу? Я уже давным-давно делаю только то, что мне по душе.

— Вам нужна вовсе не Барбара, и мы оба это знаем.

— Ты становишься невыносимым, — Киллоран укоризненно покачал головой. — Пожалуй, мне все-таки придется тебя убить.

— Вполне возможно. Для вас это единственная возможность поехать с Барбарой в Париж.

Неожиданно взгляд Киллорана стал острым.

— Есть и другая возможность, уже для тебя, — он налил себе бренди и сделал большой глоток. — Ты можешь выиграть у меня леди Фицхью.

— Что?

— Сыграем на благосклонность прекрасной дамы. Победитель получит Барбару. Проигравший навсегда закроет рот.

— Вы просто варвар!

По лицу Киллорана скользнула улыбка.

— О! Ты вспомнил, что я ирландец? Действительно варварская нация. Во что будем играть? В пикет?[5]Это совсем нетрудно, и даже у такого неопытного игрока, как ты, есть шанс выиграть. Конечно, джентльмены и без свидетелей не могут играть на женщину, поэтому ставкой будут деньги.

— Да я ни за что…

— Другой возможности у тебя не будет, — Киллоран скорбно поджал губы.

Конечно, он прекрасно понимал, что учит юношу ненавидеть. Разумеется, будь у «варвара» остатки совести, он бы устыдился такого предложения, но то, что люди называют совестью, было выбрано до конца. Киллоран ждал, пока Натаниэль проглотит наживку.

Все произошло так, как он предполагал. Молодой человек сел напротив, намереваясь вступить в игру.

— У вас не осталось ни капли порядочности, — тем не менее заметил он.

— Зато тебе ее налили полный стакан. Держи крепче, не расплескай! Или рискнешь отпить? Могу научить, как это делается.

— Благодарю. Не надо.

— Ну как знаешь. Посмотрим, на чьей стороне фортуна.

Сначала Натаниэль играл превосходно. В его ходах просматривалась та же рассудительность, с какой он привык действовать в жизни. Киллоран без труда копировал его манеру. К тому моменту, когда граф открыл новую бутылку, молодой человек уже проигрывал — не настолько, впрочем, чтобы начать тревожиться за исход игры.

Киллоран начал атаку.

Он играл одновременно очень рискованно и вдохновенно, а вдохновение его еще ни разу не подводило. К тому времени, когда Джеффрис зажег свечи в канделябрах, проигрыш Натаниэля вырос до таких размеров, что покрыть его уже не смогло бы отцовское состояние. В глазах молодого человека застыло отчаяние.

Киллоран, незаметно наблюдавший за своим противником, понял, что пора останавливаться. Он полностью отдавал себе отчет в том, что умышленно загоняет молодого человека в ловушку. Натаниэль, живший в его доме, был для графа постоянным напоминанием о том, кем сам он уже никогда не будет. И если Киллоран хотел избавиться от немого укора в образе человека, ему необходимо было сделать так, чтобы этот человек стал таким же, как он, — циничным и равнодушным. А еще чтобы он скомпрометировал себя и попался на этом.

Сейчас Киллоран весьма тонко и незаметно для юноши создал в игре такую ситуацию, что Натаниэль Хепберн не мог бы увидеть для себя другого выхода, кроме как смошенничать, то есть нарушить одну из заповедей негласного кодекса чести джентльмена. Ловушка была расставлена с величайшим искусством. Несмотря на то что Киллоран выпил столько, что другой на его месте уже не различал бы карточные масти, он полностью контролировал происходящее. От него не ускользнули ни отчаяние, застывшее в глазах Натаниэля, ни то, что у него стали подрагивать руки. Граф часто видел эти признаки у молодых людей, пытавшихся бросить вызов его удаче. Он никогда не жалел этих глупцов. Не пожалеет и Натаниэля.