Книга Ком - Роман Злотников

Андрей замер, прислушиваясь и размышляя, что выбрать — воспользоваться хасса, чтобы получше разузнать, что происходит в его комнате и кто эти двое, что притаились у двери, рискуя при этом тем, что кто-то из соседей, среди которых было несколько бродников, владеющих хасса, засечет его попытки, или… Что «или», он так и не успел придумать, потому что из расположенной прямо за его спиной двери, ведущей на лестничную площадку, в коридор вывалилась пара изрядно поднабравшихся бродников.

— О, Кузьмич! — удивленно воскликнул немного более трезвый из них. — А ты чего голый в коридоре стоишь?

— Легкий, — припомнил ник бродника Андрей. Перед своим рейдом по маршруту база — Шеклмон — второй горизонт — Тасмигурц он провел в этой ночлежке всего три ски, поэтому успел запомнить всех своих соседей в лицо, а вот по никам пока слегка плавал. — Тут это, у меня в комнату дверь приоткрыта, а я точно помню, что запирал. И потому мне все это очень не нравится…

Бродник мгновенно его понял:

— Ты подержи Калана, а то он что-то совсем «устал», а я пока приведу Гнездо. И, пожалуй, кого еще из ребят прихвачу.

Андрей молча кивнул. Гнездо был хозяином ночлежки и членом совета поселения — лучший выбор для того, чтобы прижать неведомых воров.

Подкрепление появилось уже через орм. Гнездо окинул Андрея насмешливым взглядом, покачал головой, как бы говоря — «а еще герой!», и, грозно выпятив пузо, завернул за угол, решительно двинувшись в сторону комнаты землянина. Он уверенно дотопал до комнаты, распахнул дверь, шагнул вперед, даже, вроде как, разинул рот, чтобы что-то грозно спросить и… рухнул на пол от удара рукояткой «одноручника», прилетевшего ему по затылку. Причем под аккомпанемент испуганного вопля:

— Это не он!

Естественно, терпеть такую наглую атаку на «кормильца» никто из подошедших снизу бродников не стал. Так что спустя всего аск двое горе-налетчиков оказались зафиксированными на коленях в позе «цыпленка табака».

— Где эти сволочи?! — взревел Гнездо, поднимаясь с пола. И обоих горемык мгновенно развернули мордами к хозяину ночлежки. Андрей фыркнул, а затем, не выдержав, расхохотался. Ну конечно… кто бы это еще мог быть? Горе-налетчиками оказались старые знакомые — Концов и Подвальный. Не, ну чтобы в столь мелких личностях было так много самомнения — не зря он их так обозвал, ой не зря…

Из последующего экспресс-допроса выяснилось, что они пришли, чтобы «восстановить справедливость». Потому что «урод», который «поднялся на их горбу», гребет, мол, деньги лопатой, в тот момент, как «честные люди» сидят в дерьме и, считай, загибаются. Обо всем этом два бойца за права честных людей поведали, утирая сопли, всей «международной общественности». Но общественность, вместо того чтобы оценить и поддержать, их откровенно обсмеяла:

— Вы чем думали, убогие? — утирая слезы, выступившие от хохота, простонал Легкий. — Кузьмич же на ваших глазах пятерых бандюганов положил — не вам чета!

— Мы думали — внезапно… — уныло протянул Концов.

— Внезапно? Ох, не могу!.. — и бродник повалился на кровать, держась за живот. — Внезаа… ох… да Кузьмич еще от угла коридора просек, что у него в комнате кто-то шарится! Захоти он — вы бы уже валялись сейчас здесь со свернутой башкой. И ему никто бы и слова не сказал, потому что он был бы в своем праве. Он вас, идиотов, просто пожалел.

Андрей, успевший одеться и с каменным лицом выслушавший весь тот бред, который несли эти двое убогих, тут же навострил уши. Несмотря на то, что землянин прожил в Коме уже более двух лет, во многих, так сказать, правовых тонкостях местных отношений он не слишком разбирался. Тем более, что они разнились от поселения к поселению, поскольку на них оказывали огромное влияние законы и традиции тех цивилизаций, из которых местное население прибыло в Ком. Так значит здесь, если к тебе в комнату кто забрался и ты его грохнул — ты в своем праве? И никаких всяких там «пределов необходимой обороны»? Да это же просто праздник какой-то!

— Ладно, — оборвал веселье досадливо морщащийся Гнездо. Ему-то все приключение обошлись в здоровенную шишку на затылке, которую он время от времени трогал, скрипя зубами. Так что особенного веселья хозяин ночлежки не испытывал. — Что ты намерен с ними делать, Кузьмич?

— А есть какие-то ограничения? — в свою очередь поинтересовался Андрей.

— Если вздумаешь грохнуть — сначала выведи во двор. Не хватало еще комнату кровью загаживать, — попросил Гнездо и, поднявшись на ноги, вышел в коридор. Часть бродников потянулась за ним, но Легкий и еще парочка остались посмотреть, чем все закончится. Андрей окинул стоящих перед ним на коленях испуганных бывших со-трудников хмурым взглядом и бросил:

— Раздевайтесь.

— Что? — ошарашенно вякнул Подвальный. Андрей молча с размаха вломил ему в рыло, от чего того опрокинуло и унесло к дальней стене. Землянин перенес тяжелый взгляд на Концова. Тот икнул и принялся торопливо снимать с себя снарягу, комбез и ботинки…

Спустя один орм оба придурка стояли перед ним абсолютно голыми, поеживаясь и заслоняя ладонями свои посиневшие причиндалы. Андрей молча убрал их шмотки в свой практически опустевший после сдачи принесенного с рейда хабара мешок, бросил туда же оба «одноручника», проводив их насупленным взглядом. Ведь «налетчики» обзавелись ими, ни на кредит не увеличив свой долг компании, только благодаря ему. И как они решили их использовать? Вот и делай людям добро…

— Остальные трое где?

Придурки переглянулись.

— Так это, двоих схарчили, а Тихий… он уже давно сам по себе. Мы ему говорили, что надо создать организацию, что только вместе мы можем заставить считаться с собой, что честные люди должны сказать решительное…

— Так, замолкли оба, — оборвал их словесный понос землянин. — И бегом на двор.

В глазах обоих, стоявших перед ним, полыхнул нескрываемый ужас.

— Ку-у-у-узьмич!!! — завопили оба, падая на колени. — Кузьмич, прости! Кузьмич, да мы… да никогда… прости…

Путь вниз вылился в серию пинков и ударов, потому что придурки висли на землянине, умоляюще протягивая руки, цепляясь за ноги и даже пытаясь целовать ему башмаки. Так что, когда они, наконец, вывалились на двор, оба придурка не только сверкали свежими синяками, но и оказались изрядно изгвазданы в грязи. Причем, вот ведь сука, не только они. Их поползновения умоляюще обхватить колени Андрея и обмусолить ему ботинки привели к тому, что его, слава богу, пока еще не стиранный комбез и, вот ведь блин, совершенно новая обувка покрылись свежим слоем грязи. Андрей с тоской оглядел изгвазданные ботинки, покосился на высыпавших из ночлежки бродников, с интересом уставившихся на разворачивающееся шоу и… понял, что не способен вот так просто грохнуть этих убогих. Если бы там, в комнате, они напали бы на него, то он прикончил бы их без малейшего сомнения, но эти два голых тела, валяющиеся в грязи, вызывали только брезгливость. И рука на них не поднималась. Несмотря на все те проблемы, которые это его решение должно было принести в будущем.