Книга Москва никогда - Владимир Брайт

– Флииииииинт!

Несмотря на то что она говорила нормально, в моем «разогнанном» сознании слова звучали как липкий, тянущийся золотисто-сладкой патокой мед.

– Что?

– Тыыыы каааак сееебяяя чууувствуууешь? – во внимательном взгляде Герцогини отчетливо прослеживалось напряжение, смешанное с чувством вины.

Обостренное наркотиком восприятие помогает приоткрыть занавесы тайн даже в том случае, когда человек изо всех сил старается их скрыть.

Я подавил горячее желание ответить так же, намеренно растягивая гласные: «Хоооороооошоооо!». Но ограничился коротким: «Нормально себя чувствую».

– Чтооооооооо?

Мы находились в разных временных потоках, поэтому она не разобрала мой слишком быстрый ответ.

– Нооормаааааальноооооооо.

Довольно трудно находиться одновременно на нескольких уровнях сознания.

– Гееееерцоооогиняяяя. Тыыыыы чтооооо вкооолоооолааа Флиииинтууу?

Судя по вопросу, Якудза заметил, что с командиром что-то не так.

– Оооообыыычныыыый эээээнееерргееетииик.

Она лгала. Супердерьмо, плескавшееся в моих венах, даже с максимально допустимой натяжкой нельзя было назвать «обычным энергетиком». Скорее – мегареактивной дозой, от которой не просто сходишь с ума, а умираешь, прежде чем успеваешь понять, что все кончено.

– Чтоооооо-тооооо нииии хрееееенааааа нееееее пооохооооожееее.

Мне не хотелось вступать в диалог, нарочито медленно растягивая слова. Поэтому, отпустив руль, я сделал в воздухе знак тайм-аута – букву «Т», где правая рука выступала в роли основания, а левая – горизонтальной перекладины.

– Смооооотрииииии. Ееееееегоооооо плююююююющииит. Пооооо поооолноооой проооооограаааамееееее.

Трудно общаться с маленькими детьми и умственно отсталыми людьми. Особенно когда ни у той, ни у другой стороны нет желания наладить полноценный контакт…

Вместо того чтобы попытаться ответить Якудзе, я сконцентрировался на дороге. Не показывай стрелка спидометра восемьдесят километров в час, можно было подумать, что мы тащимся со скоростью пешехода.

– Тыыыыы увеееереееенаааа чтооооо ооооооон в пооооооряяяядкеееее?

Когда бледного, как смерть, человека с почерневшими глазами (расширившиеся зрачки практически полностью закрыли радужку) колотит крупная дрожь, у кого угодно могут возникнуть сомнения насчет «порядка».

– Даааааааааа.

Я бы очень удивился, скажи Герцогиня «нет». И даже – более того…

Волна, нахлынувшая из глубины подсознания, смыла начертанную на песке причудливую вязь незнакомых иероглифов, образующих запутанный лабиринт чувственных образов. Вернув замедлившееся течение времени в прежнее состояние.

– Это ведь не обычный транквилизатор? – как ни в чем не бывало спросил я у дока.

– Нет, – если она и удивилась разительной перемене в моем состоянии, то не подала вида.

– Хорошо.

– Я только…

– Можешь не объяснять.

– Флинт…

– Якудза, ты тоже пока помолчи. Я пытаюсь сосредоточиться.

– Ок, – раз Морж оставался спокоен, значит, с командиром не происходило ничего сверхъестественного.

– Я… – ей все же нужно было оправдаться.

Мне – нет:

– После. Ты можешь объяснить все после того, как мы окажемся в безопасности.

– Хорошо, – несмотря на то что ее не устроило мое предложение, Герцогиня предпочла замолчать.

– Меня не беспокоить, я думаю.

– Думай, – синхронно ответили пассажиры.

После чего Флинта опять затрясло, и он стал похож на обезумевшего зомби.

«Скорее всего, Морж реагирует не на физическое состояние хозяина, а на эмоциональный фон, – понял Якудза. – В противном случае бул уже давно бы взбесился, поотрывав на хрен головы всем присутствующим…»

«Судя по реакции, сердце не выдержит. Его не хватит даже на тридцать минут, не говоря уже о часе», – в Герцогине боролись смешанные чувства: печаль и раздражение. Печаль оттого, что она сделала пациенту смертельную инъекцию. Раздражение, что Флинт оказался таким слабаком.

– ЭВРИКА!

Я наконец понял, в чем заключается главный секрет времени. Жизнь человека подобна отснятому фильму, где все изначально предрешено. Хочешь посмотреть, что будет дальше, – промотай на убыстренной перемотке. Особенно понравившиеся моменты прокрути медленно. Главное – найти пульт…

Тот самый…

Заветный…

Мысли начали путаться. Перед глазами поплыли цветные круги. Попытавшись прийти в себя, я несколько раз тряхнул головой. Не помогло. Оказалось, пока я размышлял о превратностях времени, рулевое колесо вывернулось наизнанку и, обернувшись змеей, уползло под сиденье. Черт! Как теперь машину вести?

– Верните мне руль! Точнее, змею!

– Чего он хочет? – спросил Якудза у дока.

– Не могу разобрать, говорит слишком быстро, – ответила Герцогиня. В свете последних событий инъекция «Элифентазила-С» перестала казаться ей хорошей идеей.

– Может, мне сесть за руль?

– Сейчас Флинта лучше не трогать.

– Тебе, наверное, виднее, – в его последних словах не чувствовалось особой уверенности.

– ГДЕ ЗМЕЯ???

Чтобы не свалиться в штопор безумия, я вспомнил о пляже. Уцепившись за спасительное воспоминание, как за страховочный трос, в конечном итоге выбрался из трясины зарождающегося кошмара.

Пляж…

Именно он был отправной точкой моего путешествия. Местом пересечения нескольких временных потоков. Спокойной гаванью, где можно отдохнуть и расслабиться.

Пляж…

Хотя и не без труда, мне все же удалось вернуться туда.

– Черт! Как все сложно!

Пульт…

Транквилизаторы…

Наркотики…

Сердце…

Опасность…

Я точно знал, что в начертанных на песке иероглифах скрывался смысл мироздания. Дело оставалось за малым – понять, как их можно прочесть.

– Флиииииииииинт.

– Чтоооооооооооооооооо?!! – неимоверным усилием воли мне удалось обуздать ярость.

Это так жутко бесит, когда тебя отвлекают в самый неподходящий момент!

– Кааааааааааакооооой плаааааааааааан?

Якудза мог бы спросить у Герцогини, до каких пор командир будет биться в некоем подобии эпилептического припадка? Но не стал. Да и что тут можно ответить? Ничего хорошего. Судя по всему, время от времени Флинт способен как-то возвращаться из своих «заоблачных далей», поэтому лучше попытаться спросить у него самого.