Книга Чужое сердце - Кирилл Клеванский

Роняя градины пота и почти теряя сознание, я положил над пламенем клинок, пусть пока доходит до кондиции. Сняв длинный латный доспех, я в первую очередь осмотрел свой ремень. Почти все склянки разбились при падении. Как назло, остались лишь те, что со снотворным. Лечебная трава также высыпалась, а сам кармашек вообще порвался. Посетовав на судьбу, я растянул пряжку, вылил в рот чуть ли не половину гномовского пойла и, сложив кушак, зажал его в зубах. Мгновение спустя резким движением содрал с бока рваное тряпье. Из глаз прыснули слезы, а по телу заструилась теплая жидкость.

Часто задышав, я взял все ту же пузатенькую бутылку и от души, не жалея, плеснул на рану. Когда на мясо упали первые капли алкоголя, мне показалось, что глаза вылетят из орбит. Сжав кушак так сильно, что из десен потекла кровь, я взял нитку и иголку. Все так же сжимая кожу, я смочил руки в настойке и стал аккуратно, насколько это было возможно, сшивать рану. Каждая стяжка откликалась нестерпимой болью. Наверное, в этот момент я мог дать фору по белизне любому зомби. Не знаю, как сознание удерживалось на месте, но под конец я уже не думал, просто совершал механические движения. Проткнул – дернул, проткнул – дернул, стянул – и по новой. Наконец последний шов ознаменовал окончание первой части пытки. Снова плеснул алкоголя, снова завыл, как волк, отставший от стаи. Клинок уже раскалился докрасна, и я дрожащей рукой поднял его. Лезвие, как в замедленной съемке, опустилось на рану. Послышалось шипение, повалил дым, и по комнате распространился запах паленой плоти. Я выл, стискивал зубы, но держал, а спустя две секунды, которые показались мне вечностью, убрал клинок от тела. На боку красовался страшный рваный ожог, от которого потом останется такой же шрам. Можно было прижечь края раны, не стягивая их, но тогда бы восстановление заняло много больше времени.

Я уже почти потерял сознание, но все же удержался на краю. Еще ничего не кончено, нужно доделать дело до конца, от этого зависит моя жизнь. Схватив заранее подтащенную дощечку, я приложил ее к левой руке и плотно обмотал тканью. Теперь почти все. Кое-как затушив костерок, я сорвал с пояса все висевшие там склянки и залпом опрокинул в себя. Ядов там нет, а разбираться, что для чего, сил уже просто не осталось. Мгновение спустя я рухнул на пол и забылся.

Иногда сознание возвращалось ко мне, и тогда, очнувшись, я отмечал, как мир за окном то светлеет, то снова покрывается ночной мглой. Когда сил было достаточно, я погружался в медитацию и замедлял процессы, протекающие в теле. Все силы были направлены на восстановление. По сугубо моим подсчетам, через тридцать часов такого «лечения» левая рука пришла в норму. Не знаю, может, благодаря тем зельям, что я пил на протяжении пяти лет, может, так сказывается магический дар (есть шанс, что помогла медитация), а возможно, так повлияли выпитые мной зелья, но на второй день я почти пришел в «норму». Висок покрылся коркой застывшей крови, левая рука уже не напоминала баклажан и ею можно было нормально шевелить, а на боку красовался все тот же страшный ожог, правда, он уже почти не болел. Ну как не болел – если лежать на полу, подобно удаву молодому, то не болит, но стоит сделать неосторожное движение – и вся правая половина тела как в кипяток окунается. Но надо терпеть. На третий день, так и не дождавшись штурма и погибая от жажды и голода, я догадался сползать в погреб. Остатками алкоголя сполоснул самые чистые тряпки и, использовав их в качестве бинтов, замотал корпус.

Хвала небесам, та пытка, которой для меня стал спуск по лестнице, а потом поиск люка в полу, увенчалась полным успехом. В подполе я отыскал сухари, соленья, окорок и, что самое важное, несколько бурдюков с водой. Так что, устроив богатый пир, набивая желудок до отказа, давая организму столь необходимые ему вещества, я выполз в холл и снова забылся сном.

Возможно, боги приглядывали за мной и в патрулях не было ни одного мага, который учуял бы меня в здании. На пятый день я уже пришел в себя и смог подняться на ноги. Бок все еще ныл при каждом движении, но эту боль уже можно перетерпеть. Позавтракав, вернее, поужинав, я в очередной раз принялся за мозговой штурм.

Итак, для начала. Что мы имеем? Не учитывая целой задницы, конечно. А имеем мы весьма немало. Меч, пусть и один, второй где-то посеял, латы и запасы хавчика. Для подкладок в доме найдется достаточно ткани. Этого уже достаточно, чтобы отсидеться до следующего приступа. Вопрос в другом. Сколько мне еще будет везти? Сколько времени пройдет, пока сюда не заявятся солдаты, ищущие в домах не только продукты, но и драгоценности с деньгами? Когда в патруле все-таки окажется маг? Гадать на эту тему я не мог, поэтому поступил так, как велела мне совесть. Собрал достаточно ткани, сварганил подкладки и, морщась от боли, нацепил доспех. Затем, загнав меч в ножны, обшарил весь дом. Но не нашел ничего, даже ржавого медяка. Недаром улица-то Купеческая – все успели схоронить, паразиты, темные их полюби!

Выйдя на улицу, я с облегчением втянул в легкие свежий ночной чуть морозный воздух. На небе уже вовсю сияли звезды, а свет тонкого полумесяца еле-еле пробивал покров ночной мглы. Ладно, живем один раз и умираем тоже… ну, про некромантов лучше не думать. Есть шанс уйти красиво, по-добряковски, в лучших традициях, так сказать. Не стоит терять шанс. Уверяя себя в том, что авантюра обречена на успех, я запетлял по закоулкам. Моей целью стала северная стена, именно там располагались ворота и именно там находится тщательно охраняемый механизм подъема. А еще я надеюсь, что Пило опять приспичит посмотреть на спаривающихся орлов, иначе придется вжимать тапки в пол и прятаться в канализациях, а мне все же не хочется питаться крысами, уже наелся жуков.

Младший, командир особого отряда

наемной армии «Пробитый золотой»

На поляне царили упаднические настроения. Никто в отряде уже не верил в возвращение товарища, но все боялись высказать это вслух. А осознание того факта, что Ройсу оставалась всего декада до окончания контракта, лишь сгущало краски и без того мрачной картины. Сидя у костра, Младший бездумно смотрел на звезды. Может, его друг уже где-то там, посматривает на своих товарищей и ухмыляется, а может, его скинули в выгребную яму, как и остальных имперцев, и теперь душа друга томится в глубинах бездны, ожидая, пока какой-нибудь демонолог или некромант не выдернет ее оттуда для своих мерзких обрядов.

Неизвестность, здравый смысл и надежда вступили в страшную битву, и ничто не могло избавить наемников от душевных терзаний.

– Знаете, – протянул Руст, – вот смотрю я на эту крепость и чудится мне, будто Зануда нам подмигивает.

Младший улыбнулся, все так же неотрывно вглядываясь куда-то в самые глубины бесконечного космоса.

– Да, и мне, – вздохнул Самбер.

Пило покачал головой и посмотрел в сторону Мальгрома. Там на северной стене, почти на грани, отпущенной человеку зрением, мерцал маленький красный кружок.

«Да, действительно подмигивает», – подумал Пило и тут же одернул себя.

– Полюби вас весь сонм темных богов и богинь! – гаркнул он и вскочил на ноги.

– Старший, мать нашу!