Книга Фарландер - Кол Бьюкенен

Стол был настолько высокий, что чиновник смотрел на них сверху вниз.

— Что будете декларировать? — простуженным голосом осведомился он.

— Ничего. Я — инструктор по рукопашному бою, — объяснил скороговоркой Эш, поправляя помявшуюся за время путешествия тунику. — Буду работать в Академии Ул Сун Хуана. Со мной ученик.

Нико вымученно улыбнулся, подтверждая сказанное.

— Оружие с собой есть?

Эш поднял кофр.

— Ладно, ладно, хорошо, — отмахнулся чиновник, думавший, похоже, только лишь о постели и миске горячего супа. — С каждого прибывающего на остров с оружием взимается дополнительный сбор в размере одного марвела. Еще два — по одному с каждого — за въезд в город. Еще один — административные расходы. Всего получается четыре. — Он протянул руку.

Эш положил на ладонь четыре монеты, и чиновник сделал вид, что проверяет их на зуб, после чего опустил одну монету в карман, а остальные в прорезь на столе. Потом он нацарапал что-то на листке и небрежно бросил его Эшу.

— Добро пожаловать в Кос. — Он потянул за рычаг, и закрывавшая проход решетка, лязгнув, поднялась. — Следующий!

Солнце спряталось за тяжелыми тучами, так что Кос встретил гостей холодной погодой. Углубляясь в лабиринт улочек и переулков, Эш и Нико старались не удаляться от набережной.

Высившиеся по обе стороны здания были сложены из кирпича, а не из камня. Повсюду, куда ни посмотри, виднелись краны. Старые дома либо сносились, и на освободившемся месте тут же возводились новые, либо надстраивались. Вдоль улиц висели флаги с изображением красной руки Манна, еще выше трепетали на ветру вымпелы, и казалось, что город готовится к какому-то большому празднику. Фасад одного здания украшало полотно с изображением здравствующего Матриарха, в некоторых местах кварталы соединяли транспаранты с одним-единственным словом — «Ликуй!».

Нико всегда считал Бар-Хос большим городом, но он не шел ни в какое сравнение со столицей Империи. Народу на улицах было столько, что свободного места просто не оставалось. Здесь демонстрировали себя наряды и моды всего известного мира: свободные шелка заморских гостей, меха далекого севера, одежды из полосатой, белое с черным, кожи зела, дождевики из промасленного холста, накидки из перьев с высокими капюшонами и, прежде всего, красные рясы. И все же преобладающим цветом был желто-коричневый, предписанный для рабов, которые передвигались по городу либо небольшими группами, либо в одиночку, с тюками и узелками. Вдоль обочин дорог дети собирали в ведерки свежие «лепешки». С высоких балконов храмовых башен вещали священники, хриплые вопли которых усиливали мегафоны. В клетке, подвешенной к стоящему на перекрестке столбу, сидел, свесив ноги, голый преступник, время от времени метавший в неосторожных прохожих комочки собственных экскрементов.

Стоял сезон дождей, и, словно желая напомнить об этом, на город обрушился ливень. На улицах сразу же стало свободнее — прохожие бросились искать убежище.

— По-моему, мы ходим кругами, — пожаловался, утираясь, Нико.

— Так и есть. Возможно, за нами следят, и в таком случае от слежки нам придется в должное время избавиться.

— Следят?

— Да. Кос — город, пораженный паранойей. У священников здесь есть своя тайная полиция, Регуляторы. Подозреваемых в предательстве или ереси арестовывают и бросают в тюрьму. Людям платят за доносы на соседей. Теперь, когда над Киркусом нависла угроза вендетты, а они знают об этом после нашей первой неудачной попытки, Регуляторы наверняка удвоили бдительность. Не исключено, что следят за всеми прибывающими в город.

— Значит, опасность есть и сейчас?

— Мы здесь в постоянной опасности. Послушай меня, Нико. Пока мы здесь, слушайся меня беспрекословно, делай, что я скажу, без расспросов, без споров, без рассуждений. Если что-то случится, если мы попадем в беду, твое дело — заботиться о собственной безопасности. Что бы ни произошло со мной — уходи.

Разумеется, уверенности такие слова не добавили. Нико то и дело оглядывался, посматривал по сторонам, так что в конце концов Эш попросил его не вертеть головой и не привлекать к себе ненужного внимания. Ливень не ослабевал, и они уже промокли до нитки.

— От этого дождя у меня в глазах щиплет, — пожаловался Нико, догоняя Эша после того, как ему лишь в последний момент удалось увернуться от проезжавшей мимо повозки. — И привкус во рту какой-то неприятный.

— Здесь само небо отравлено. Это из-за угля. В сухую погоду над городом обычно висит вонючий дым. Его называют здесь Бааловым Туманом в память о древнем царе, страдавшем от вздутия живота. Говорят, со временем к этому привыкаешь.

В последнем Нико сильно сомневался. Он покорно тащился за стариком по улицам чужого, странного и удивительного города, стараясь не обращать внимания на усиливающееся болезненное ощущение пустоты в желудке — завтрак они пропустили.

Наконец они остановились у постоялого двора, хостальо, приземистого здания из старого серого кирпича, с грязными, закопченными окнами и шелушащейся краской на сгнивших рамах. Футах в тридцати над землей красовалась огромная вывеска с изображением кровати и смелой надписью на торге — «Хостальо эль Парадизио».

— Подойдет, — решил Эш. — Других в этом квартале не найти.

Оставляя за собой мокрый след, они подошли к стойке и записались под вымышленными именами. Читавший газету служитель бросил на гостей равнодушный взгляд и снова погрузился в чтение.

— Свободные комнаты на четвертом этаже. Поищите там. После девяти — никаких посетителей. Пищу в комнате не готовить. Огня не разводить, даже свечи не зажигать. И, — он поднял наконец голову, — мусор в окно не выбрасывать. В полу есть помойная дыра. Заведение у нас приличное, и непорядка мы не допускаем, понятно?

— Приличное заведение достойно соответствующего уважения, — сказал Эш и сжал кулак. На раскрытую замусоленную страницу упала грязная, серая капля. Служитель торопливо захлопнул журнал и, шумно фыркнув, объявил сделку завершенной. Эш и Нико направились к лестнице. Служитель проводил их косым взглядом.

Чтобы найти свободную комнату, требовалось отыскать дверь с торчащим из замочной скважины ключом. Таковая, как им и было сказано, обнаружилась на четвертом этаже. Однако предпринятая Нико попытка повернуть ключ успехом не увенчалась.

— Отойди, — сказал Эш.

Замочная скважина находилась не в самой двери, а в закрепленной на раме крепкой металлической коробке. Прежде чем браться за ключ, Эш опустил монету — целый серебряный марвел, поскольку мелкие монеты просто проваливались и выскакивали внизу — в узкую щель на этой коробке.

Судя по звуку, марвел укатился куда-то вниз по некоему канальцу внутри самой стены. В коробке что-то щелкнуло, ключ повернулся, Эш вынул его и толкнул дверь.

Комната — применить это слово к данному помещению можно было только с изрядной долей иронии — представляла собой крохотную каморку с двумя откидными полками, одна над другой. Обе находились в сложенном состоянии. Эш снова бросил монетку в щель соответствующей коробочки, опустил полку, устало сел, держа на коленях свой кожаный дорожный мешок, и тяжело, по-стариковски, вздохнул.