Книга Отморозок 2 - Андрей Владимирович Поповский

Срываю остатки майки с себя и быстро обматываю обрывками ткани левую руку. Начинаю приближаться, выставив обмотанную тряпкой руку в качестве щита. Все внимание на противника. Надеюсь, там сзади, наши выигрывают, и никто меня не огреет по затылку чем-то тяжелым.

— Ну давай, гаденыш, достань меня.

Дразню своего противника, который пока слишком осторожен. Мне самому вперед идти не с руки, надо его выманивать на себя. Поэтому продолжаю.

— Я тебе твой ножичек в жопу засуну и проверну несколько раз. Больше баловаться в попу не сможешь.

Чернявый с отчаянным визгом бросается вперед, пытаясь, в стиле швейной машинки, запырять меня в живот. Ну что же, что-то подобного я и ожидал. Выставляя защищенную левую руку вперед, я одновременно убираю таз назад и бью этого гада в лицо правой рукой. Вооруженная рука чернявого, раз за разом бьется о мою выставленную руку, не в силах преодолеть преграду. А я наношу еще один удар правым кулаком ему в лицо и прилипая к его левой руке, прихватываю ее уже обеими руками протягивая ее вперед и выкручивая локтевым суставом вверх. Чернявый роняет нож и орет от боли, а я наваливаю всем телом ему на руку, чувствуя, как там что-то хрустит, а крик Чернявого перерастает в вой. Рывком сбиваю его на землю и всаживаю ногой ему в лицо, чтобы заглушить этот нечеловеческий вой.

Оглядываюсь, все стоящие на своих ногах вокруг только наши. На земле лежит около десятка слабо постанывающих заводских, а остальные, изо всех ног, улепетывают к развалинам на дальнем конце пустыря. Поле боя за нами. Но радость победы омрачает ранение нашего товарища. Подхожу к сидящему на земле бледному Армену. Он держит рану рукой и беспомощно смотрит на окруживших его парней.

— Ты как? — спрашиваю я его.

— Да вроде пока нормально, — сдавленно говорит мне он, прижав руку к ране.

— Покажи.

Армен, помедлив, убирает руку с майки. Приподнимаю край, и вижу небольшой, сантиметров на пять, разрез. Рана не почти кровоточит. Но это ничего не значит, у него может быть внутреннее кровотечение. Обращаюсь к парням.

— Майку на Армена чистую сюда быстро!

Мне приносят майку большого размера, ее кто-то снял с себя. Вместе помогаем Армену снять запачканную кровью майку. Петров уже смотался к развалинам котельной и принес нашу аптечку. Достаю из пакета пузырек со спиртом и бинт. Аккуратно обработав кожу около раны антисептиком, подкладываю на разрез тампон и наскоро сооружаю повязку. Вроде пойдет. Одеваем чистую майку на раненого.

— Встать сможешь?

Армен с трудом встает, встаёт на ноги, ему помогают двое парней.

— Все нормально, брюшная аорта вроде не задета, — с облегчением говорю я. — иначе бы ты уже кони двинул от потери крови.

— Надо его в больницу быстрее — встревоженно говорит Ваня.

— Надо, — киваю я и обращаясь к остальным, — Быстро перекличку. Все наши на месте? Все на ногах? У кого что болит?

Если бы не ранение Армена, этот бой можно было бы считать очень удачным для нас. Наши отделались только синяками, ушибами, растяжениями, одним поломанным и несколькими разбитыми носами. Понятно, что сейчас, пока мы еще не отошли от горячки, многое еще не чувствуется, но, на первый взгляд, особо ужасного ни у кого не просматривается. Но надо торопиться. Мы сильно шумели, и в любой момент здесь может появиться милиция. Да и Армена нужно побыстрее доставить в больницу.

— Славка, сними с кого-нибудь из заводских подходящую майку или рубаху и дай мне. И да, тащи кого-то из этих сюда тоже. — отдаю команду я — Сейчас снимаемся отсюда все вместе. Выйдем на дорогу, там все по одному рассасываются и сразу по домам. Сидеть тихо, никакой драки не было. Серега, ты со сломанным носом топай в травмпункт у себя на районе, скажи, упал неудачно. Если будут качать на драку и уговаривать, чтобы ты заявил ментовку, отказывайся. Остальным, насчет синяков и разбитых носов, что сказать дома, сами придумаете. А я поймаю тачку, и мы с Арменом поедем в больницу. Все поняли? Парни кивают.

— Может, еще кому с тобой и Арменом поехать? — нерешительно спрашивает Ваня, переминаясь с ноги на ногу.

— А смысл? — Чем нас больше, тем хуже — нас там и так менты в оборот возьмут. Мы с Арменкой проговорим сейчас что к чему, и будем твердить одно и тоже. А чем больше будет людей, тем больше разночтений в показаниях и больше вероятности поймать нас на противоречиях.

Славка подходит ко мне с немного испачканной рубахой, которую он снял с одного из заводских. Тот уже оклемался и подходит вместе с ним, затравленно оглядываясь на наших мрачных парней.

— Твою рубаху забираю как трофей, — говорю ему. — Собирайте своих и валите побыстрее на хер отсюда. И заберите этого чернявого пидара, по-хорошему ему руки бы оторвать за то, что он нож достал и нашего пацана пырнул. Договор был биться без оружия. Это ваш косяк. Мы в ментовку заяву кидать не будем. Надеюсь, и с вашей стороны будет без новых косяков. Понял меня?

Заводской кивает и идет к своим. Нам некогда с ними возиться, пусть проваливают. Я одеваю на себя чужую пропахшую куревом рубаху. Потом беру двоих наших поздоровее. Они подхватывают тяжеленного Арменку под плечи и мы все вместе уходим к дороге, меняясь время от времени, уж больно Арменка тяжелый. Выходим с пустыря, проходим котельную. Славка отдает мне окровавленную майку Армена, свернутую так, чтобы не было видно крови.

— Всё парни, дальше мы сами — веско говорю я — Рассасывайтесь, и по одиночке по домам. На дорогу сейчас не выходите. Там, дальше, есть тропинка через заросли, дуйте по