Книга Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант

и убийство, как если бы он с благоговением изучал неписаного князя и никогда не слышал о Христе.

Тем временем его дядя Бернабо управлял другой половиной владений Висконти из Милана. Бернабо был откровенным негодяем; он довел своих подданных до предела, заставлял крестьян содержать и кормить пять тысяч гончих, которых он использовал в погоне, и усмирял недовольство, объявляя, что преступники будут подвергаться пыткам в течение сорока дней. Он смеялся над набожностью Джангалеаццо и строил планы, как избавиться от него и сделать себя хозяином всего наследия Висконти. Джан, снабженный шпионами, необходимыми любому компетентному правительству, узнал об этих планах. Он организовал встречу с Бернабо, который пришел с двумя сыновьями; тайная стража Джана арестовала всех троих и, по-видимому, отравила Бернабо (1385). Теперь Джан правил Миланом, Новарой, Павией, Пьяченцей, Пармой, Кремоной и Брешией. В 1387 году он взял Верону, в 1389 году — Падую; в 1399 году он потряс Флоренцию, купив Пизу за 200 000 флоринов; в 1400 году Перуджа, Ассизи и Сиена, в 1401 году Лукка и Болонья покорились его генералам, и Джан стал хозяином почти всей Северной Италии от Новары до Адриатики. Папские государства были ослаблены расколом (1378–1417), последовавшим за возвращением папства из Авиньона. Джан играл в папу против папы-соперника и мечтал поглотить все земли Церкви. Затем он направит свои войска против Неаполя; контролируя Пизу и другие города, он заставит Флоренцию подчиниться; одна Венеция останется непокоренной, но беспомощной против объединенной Италии. Однако в 1402 году Джангалеаццо, в возрасте пятидесяти одного года, умер.

Все это время он почти не выезжал из Павии и Милана. Он любил интриги больше, чем войну, и добивался хитростью большего, чем его генералы завоевывали для него оружием. Эти политические предприятия также не могли исчерпать плодородие его ума. Он издал свод законов, в том числе о здравоохранении и обязательной изоляции инфекционных заболеваний.7 Он построил замок в Павии, начал строительство Чертозы в Павии и Миланского собора. Он призвал Мануэля Хрисолораса на кафедру греческого языка в Миланском университете, способствовал развитию Павийского университета, помогал поэтам, художникам, ученым и философам и наслаждался их обществом. Он расширил Naviglio Grande, или Великий канал, от Милана до Павии, открыв таким образом внутренний водный путь через всю Италию от Альп через Милан и По до Адриатического моря, и обеспечил орошение тысяч акров земли. Сельское хозяйство и торговля способствовали развитию промышленности; Милан стал соперничать с Флоренцией в производстве шерстяных изделий; его кузнецы делали оружие и доспехи для воинов всей Западной Европы; в один из кризисов два мастера-оружейника за несколько дней выковали оружие для шести тысяч солдат.8 В 1314 году шелковые ткачи Лукки, обедневшие из-за раздоров и войн, сотнями переселились в Милан; к 1400 году шелковая промышленность там была хорошо развита, и моралисты жаловались, что одежда стала постыдно красивой. Джангалеаццо защищал эту процветающую экономику мудрым управлением, справедливым правосудием, надежной валютой и умеренным налогообложением, которое распространялось как на духовенство и дворянство, так и на мирян и простолюдинов. При нем была расширена почтовая служба; в 1425 году на почте регулярно работало более сотни лошадей; частная корреспонденция принималась в почтовых отделениях и перевозилась в течение всего дня, а в экстренных случаях и ночи. В 1423 году годовой доход Флоренции составлял 4 000 000 золотых флоринов (100 000 000 долларов), Венеции — 11 000 000, Милана — 12 000 000.9 Короли были рады, что их сыновья и дочери вступают в брак с семьей Висконти. Император Вацлав лишь увенчал факт формой, когда в 1395 году дал императорскую санкцию и легитимность герцогскому титулу Джана и наделил его и его наследников миланским герцогством «навечно».

Это оказалось пятьдесят два года. Старший сын Джана, Джанмария Висконти,* было тринадцать лет, когда умер его отец (1402). Генералы, возглавлявшие победоносные армии Джана, боролись за регентство. Пока они сражались за Милан, Италия возобновила свою раздробленность: Флоренция захватила Пизу, Венеция — Верону, Виченцу и Падую, Сиена, Перуджа и Болонья подчинились отдельным деспотам. Италия была такой же, как прежде, и даже хуже, потому что Джанмария, оставив управление страной деспотичным регентам, посвятил себя своим собакам, приучил их есть человеческую плоть и с удовольствием наблюдал, как они питаются живыми людьми, которых он осудил как политических преступников или социальных преступников.10 В 1412 году трое дворян закололи его до смерти.

Его брат Филиппо Мария Висконти, казалось, унаследовал от отца тонкий ум, терпеливую расчетливость, амбициозную и дальновидную политику. Но то, что в Джангалеаццо было оседлым мужеством, в Филиппо превратилось в оседлую робость, вечный страх перед покушением, преследующую веру во всеобщее человеческое коварство. Он затворился в замке Порта Джовия в Милане, объедался и толстел, лелеял суеверия и астрологов, и все же благодаря чистому ремеслу до конца своего долгого правления оставался абсолютным хозяином своей страны, своих генералов и даже своей семьи. Он женился на Беатриче Тенда из-за ее денег и обрек ее на смерть за неверность. Он женился на Марии Савойской, держал ее в уединении со всеми, кроме своих фрейлин, размышлял над отсутствием сына, завел любовницу и стал отчасти человеком в своей привязанности к прелестной дочери Бьянке, которая родилась от этой связи. Он продолжал покровительствовать учености своего отца, призывал известных ученых в университет Павии, давал заказы Брунеллеско и несравненному медальеру Пизанелло. Он управлял Миланом с эффективным самодержавием, подавляя фракции, поддерживая порядок, защищая крестьян от феодальных поборов, а купцов от разбойничьих нападений. Благодаря ловкой дипломатии и умелому управлению войсками он вернул в подданство Милана Парму и Пьяченцу, всю Ломбардию до Брешии, все земли между Миланом и Альпами; в 1421 году он убедил генуэзцев, что его диктатура мягче их гражданских войн. Он поощрял браки между враждующими семьями, положив тем самым конец многим междоусобицам. На сотню мелких тираний он установил одну, и население, лишенное свободы, но свободное от внутренних распрей, роптало, процветало и размножалось.

Он умел находить способных генералов, подозревал их в желании заменить его, разыгрывал их между собой и продолжал войну в надежде вернуть все, что завоевал его отец и потерял его брат. В войнах с Венецией и Флоренцией сформировалась целая плеяда могущественных кондотьеров: Гаттамелата, Коллеони, Карманьола, Браччо, Фортебраччо, Монтоне, Пиччинино, Муцио АттендолоCOPY00. Муцио был деревенским парнем, одним из большой семьи мужчин и женщин; он получил титул Сфорца благодаря силе тела и воли, с которой служил королеве Неаполя Джоанне II; он потерял ее расположение и