Книга Очаровательная плутовка - Мишель Маркос

— И что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила мадам.

— Ваш дневник — единственное доказательство против нас. Появитесь в суде и заявите, что это подделка.

— Это нелепо. Ты просишь, чтобы я лжесвидетельствовала?

— Но вы же не в первый раз нарушили бы английские законы.

— К чему мне это? Зачем рисковать собственной свободой ради твоего мужа?

Эйприл открыла ридикюль.

— Здесь семь тысяч фунтов. Это все, что у меня есть. Эти деньги дали мне люди, которых я обманула, и помимо этого у меня оказалась еще большая сумма. Если недостаточно, то я смогу достать вам столько, сколько скажете.

Мадам выпустила изо рта струйку дыма.

— В тюрьме твои деньги мне будут не нужны.

— В таком случае, если вы не хотите сделать это для моего мужа, может, вы сделаете это для моего свекра?

Мадам рассмеялась и протянула руку к блюдцу, чтобы стряхнуть пепел.

— Мне безразличны что один, что другой.

— Его зовут Джона Хоторн, герцог Уэстбрук.

Рука с сигаретой замерла в воздухе, и пепел, не попав в блюдце, просыпался на стол.

— Выходит, ты стала членом семьи Хоторнов? Ты прочитала мой дневник и узнала, что мы с ним кое-что значили друг для друга. Но с тех пор прошла целая жизнь. Наша любовь давным-давно умерла.

Эйприл покачала головой:

— Вы до сих пор много для него значите. Он с тоской вас вспоминает. И сожалеет.

— Я этому не верю.

— Это правда. Он до сих пор страдает.

— Страдает? — Ноздри у нее затрепетали от гнева. — Да он не испытал и капли тех страданий, которые вынесла я.

Она встала и, подойдя к окну, уставилась на ночной Лондон.

— Я знаю о ребенке, которого он забрал у вас. Он порвал с вами, а потом забрал у вас ребенка, чтобы воспитать его в роскоши, в то время как вы были вынуждены сами заботиться о себе. Я понимаю, как он вас обидел. И он тоже это понимает.

Эйприл не видела лица мадам — та стояла у окна, скрестив руки на груди.

— Но, мадам, если бы вы могли увидеть этого ребенка сейчас… Он стал красивым, добрым юношей. Благородным, галантным. И он собирается жениться. На кузине самой королевы Шарлотты! Вы бы им гордились. Он так на вас похож…

Мадам молчала, но Эйприл чувствовала, что эти слова ее взволновали.

— Вот почему для вас вдвойне важно отречься от дневника. Если подозрение падет на Джереми, его ждет позор. Скандал коснется и монархов. Королева отменит свадьбу, а это его убьет — он безумно любит Эмили.

Мадам продолжала хранить молчание.

— Мадам, я понимаю, что отвратительно с вами поступила. И Джона тоже сознает свою вину. Но я заклинаю вас, хотя бы ради вашего сына: помогите нам. Райли всю жизнь старался защитить брата от скандала, связанного с его рождением, а всего за неделю я свела на нет все его усилия. Я отдам все, что вы попросите, если поможете спасти людей, которых я успела полюбить всем сердцем. Я знаю, что не заслуживаю вашего сострадания, и все-таки… Вы поможете?

Мадам прокашлялась, но не обернулась.

— Женщина, которая сказала бы тебе «да», умерла очень давно. Эти люди ничего для меня не значат. Прости.

У Эйприл упало сердце.

— Мадам, я умоляю вас передумать…

В голосе мадам прозвучали нотки, которые Эйприл слишком хорошо помнила, — она поставила точку в разговоре.

— Нет. А теперь уходи, пока я не позвала полицию, чтобы тебя арестовали. Можешь присоединиться к своему мужу на виселице. Меня это не интересует.

Собрав все свое мужество, Эйприл встала. Ноги у нее дрожали.

— Если это предел любви матери к ребенку, то я надеюсь, что никогда не стану матерью. Я рада, что Джереми так и не узнал, какая вы мать. Кажется, даже его мачеха, которой он был не нужен, любила его больше, чем вы.

Слезы текли у нее по лицу, когда она в отчаянии, что не смогла помочь Райли, сбежала вниз по лестнице и очутилась в ночной темноте.

Мадам видела, как Эйприл вышла из дома и побежала по улице. Она не знала, сколько времени простояла у окна. Она выкурила пять сигарет — или шесть? — когда одна из девушек постучала в дверь и сказала, что ее хочет видеть джентльмен.

— Кто это?

Девушка подала ей визитную карточку.

— А, хорошо. Пригласи мистера Нордема.

Глава 18

— Прошу тишины. Слушается уголовное дело, находящееся в юрисдикции судебной сессии. Прошу всех встать перед милордами королевскими судьями. Боже, спаси короля.

Зал суда Олд-Бейли был до предела забит людьми, которые пришли посмотреть на самый скандальный процесс последних лет. Гул в рядах зрителей стих, когда вошли главные судьи и заняли свои места.

Райли встал. Как адвокат, он бесчисленное количество раз выступал по ту сторону барьера, где находятся судьи. И никогда, даже в самых страшных снах, не представлял, что будет говорить с судьей со скамьи подсудимых.

Он машинально провел рукой по лицу — трехдневная щетина уколола ладонь. На нем все еще был свадебный фрак, помятый после двух дней, проведенных в камере в ожидании суда.

Райли окинул взглядом зал в поисках Эйприл.

Среди присутствующих ее не было. Однако когда все сели, один человек остался стоять…

A-а, она все-таки здесь.

Эйприл выглядела испуганной и измученной, но все же сознание того, что она не бросила его, придало ему сил. Те ужасные слова, которые он ей наговорил, когда они виделись в последний раз и расстались в ссоре, жгли его совесть. Какое счастье, что он ее увидел! Эйприл прошептала: «Я тебя люблю», — и Райли охватила радость… и страх.

Голос судебного клерка снова разнесся по залу:

— Райли Джеймс Патрик Хоторн, лорд Блэкхит, вы предстали перед судом по предъявленному обвинению к Эйприл Роуз Хоторн, леди Блэкхит, которая вымогала деньги у Седрика Маркема, пэра королевства, двенадцатого октября прошлого года в Лондоне. Что вы скажете, лорд Блэкхит? Вы признаете себя виновным или невиновным?

Публика затаила дыхание.

У Райли побелели костяшки пальцев — так крепко он сжал деревянные перила.

— Я признаю себя невиновным.

Судья, морщинистый остроглазый человечек, поднял голову и посмотрел на Райли. Круглые очки на его носу были такого же размера, что и завитки на белом парике.

— Прежде чем я дам указания присяжным, лорд Блэкхит, хочу уточнить: вы пожелали быть под судом в интересах вашей жены в соответствии с юридическим законом?

— Да, милорд.

— Это относится к гражданским процедурам, как вы, я уверен, знаете, но здесь слушается уголовное дело, поэтому данное правило незаконно.