Книга Южный рубеж. Территория войны - Валерий Громак

полигон со всем необходимым оборудованием. Днём и ночью там проводились стрельбы и занятия по вождению.

Незадолго до распада Советского Союза дивизию переименовали в окружной учебный Евпаторийский Краснознамённый центр подготовки младших специалистов (мотострелковых войск). А в 1992 году гвардейский окружной учебный центр был расформирован согласно директиве Генерального штаба Вооружённых Сил. Чуть позже пришла шифротелеграмма за подписью министра обороны генерала Грачёва. В ней предписывалось часть оружия, боевой техники и вооружения оставить Чеченской республике. Фактически самопровозглашённому правительству Дудаева.

К тому времени в республике ситуация накалилась и стала взрывоопасной. Как грибы после дождя, всплывали всё новые случаи нападений на военнослужащих 42-й дивизии и членов их семей. Вот несколько донесений, поступавших в штаб СКВО:

«В ночь 4 на 5 января неизвестные совершили нападение на контрольно-технический пункт отдельного батальона связи. Убит дежурный по части майор В. Чичкан».

«6 февраля — нападение на военный городок радиотехнического полка ПВО. Похищено большое количество оружия и боеприпасов».

«8 февраля совершаются нападения на 15-й и 1-й военные городки окружного учебного центра. Со складов было похищено всё оружие, боеприпасы, продовольствие и вещевое имущество».

Несмотря на настоятельные требования и просьбы командования учебного центра внести ясность в ситуацию и прекратить беспредел, от власти высшего политического уровня никакой внятной реакции не последовало. С большим трудом удалось вывезти за пределы Чечни военнослужащих и членов их семей. Это произошло летом 1992 года. А до этого в течение года (!) солдаты и офицеры соединения регулярно подвергались унижениям и издевательствам, нередко со смертельным исходом.

Это была самая чёрная страница в славной истории прославленной дивизии. Расформированная, фактически изгнанная с территории собственного государства, она почила бы в бозе. Как и многие другие воинские части страны, в спешном порядке прекратившие своё существование. Ан, нет! Через семь лет, в разгар второй чеченской кампании, дивизия возродилась из пепла. 1 мая 2000 года завершилось формирование 42-й мотострелковой дивизии. О чём и доложил министр обороны РФ маршал Иван Сергеев Президенту России.

Управлению дивизии и полкам были вручены боевые знамена, но без орденов и карточек учёта. Не передан в штаб соединения и исторический формуляр дивизии. Полки и отдельные батальоны с прежними наименованиями и номерными знаками, как и в годы Великой Отечественной, разместились в населённых пунктах Ханкала, Шали, Борзой.

Во время чеченского конфликта 1994–1996 годов многие воспитанники дивизии отличились в боях против дудаевских вооружённых формирований. Сергей Афанасьевич Макаров в своё время командовал Шалинским танковым учебным полком. Хорошо знал горы, проявил себя при проведении различных операций в районах Новогрозненского, Орехово, Старого Ачхоя и Бамута. Тогда были ликвидированы многие опорные пункты и базы боевиков. Отличное знание местности, обычаев и традиций местного населения очень пригодились ему на войне. Командуя 135-й бригадой, а затем, будучи заместителем командующего 58-й армии, генерал Макаров проявлял завидное хладнокровие при выполнении сложных боевых задач, стараясь добиться успеха с наименьшими потерями.

Во вторую чеченскую Сергей Афанасьевич командовал Восточной группировкой, затем — Объединённой. Позже возглавил Северокавказский военный округ и военную академию Генерального штаба.

В конце семидесятых годов прошлого столетия в Грозном проходил службу молодой коренастый майор Аслан Аюбович Куадже. Спустя пятнадцать лет — летом 1995-го — он узнал меня на командном пункте в горах. Мы крепко обнялись. Аслана Аюбовича уже тогда называли пушкарём от бога. Начальник ракетных войск и артиллерии 42-го армейского корпуса, он выполнял сложные, порой, казалось, просто невыполнимые задачи. Усердно добивался согласованности и тесного взаимодействия между войсками. Ведь у артиллеристов нет собственных целей в бою — их дают им подразделения других родов войск. И, надо сказать, артиллеристы в горах работали ювелирно! Большая заслуга в этом принадлежит Куадже.

Вспоминается мне и бывший командир мотострелкового батальона 70-го полка Александр Степанович Серов. Он застал первую чеченскую, будучи начальником управления службы войск. Караулы, боевое дежурство. Словом, всё, чем живут и дышат военные, находясь на службе в мирных условиях. Характерный, требовательный, а иногда весьма жёсткий Александр Степанович в полной мере проявил себя в новом качестве — заместителя командующего войсками округа по воспитательной работе. Он не давал спуска своим подчинённым, офицерам, бережно и даже по-отцовски относился к солдатам. Его любили и уважали, прежде всего за чуткое отношение к каждому. И значение информационной войны бывший выпускник командного училища понимал лучше других бывших политработников.

Героическая история 42-й мотострелковой дивизии сегодня продолжается на Запорожском фронте. Она — в конкретных делах нынешних офицеров соединения. Многие из них еще до СВО имели за плечами боевой опыт. Впрочем, как и их подчинённые — солдаты и сержанты. Дивизия практически полностью укомплектована контрактниками. А мы, теперь уже ветераны военной службы и боевых действий, в разные годы проходившие службу в дивизии, гордимся вами, ребята! — заключил свой рассказ полковник запаса Геннадий Алёхин.

Как я уже отмечал выше, с началом специальной военной операции России на Украине 42-я дивизия получила фронтовую дислокацию в Запорожье и сейчас входит в группировку «Днепр» российской армии, ведя ожесточенные бои с ВСУ на ореховском направлении. Министр обороны России Сергей Шойгу неоднократно отмечал героические действия дивизии на этом направлении, многие солдаты, офицеры и прапорщики удостоены боевых наград.

Наш с Геннадием Тимофеевичем Алёхиным коллега военный репортер Михаил Сладков, находясь в подразделениях воюющей дивизии, неоднократно рассказывал о героических делах личного состава. В интервью Сладкову командир 291-го мотострелкового полка расставил многие акценты нынешнего положения на Запорожском фронте.

О наступлении противника: «Их так называемый контрнаступ — это не контранаступ. На направлении главного удара они за пять месяцев вклинились на 5–6 километров. При этом потеряли огромное количество людей, техники. Противник просто бьется о скалу».

О наших солдатах: «Солдаты противника ведут себя на поле боя так, что складывается впечатление, что с ними вообще работают вслепую. Они не знают обстановку ни справа, ни слева. Мне не понятно, как командиры противника отправляют подчиненных в атаку вслепую. Но те же солдаты, получив отпор, возвращаются назад ранеными, выносят с собой убитых, видят массу своей сожженной техники. И опять же идут в атаку по тем же пристрелянным посадкам, по минным полям. Вот это меня поражает. Поражает неощутимость ими своих потерь. Наш солдат прекрасно знает свою задачу. И если он поднимается в атаку, он знает, для чего, куда и зачем. Какая у него задача и какая цель. Солдат прекрасно понимает, что он выполняет боевую задачу в интересах государства. Если бы не мы, то на нас бы пошли снова. История знает массу таких примеров. Солдат понимает, что Россию нельзя трогать».

Об обеспечении войск: «Нам