Книга Волк 9: Лихие 90-е - Никита Киров

class="p1">— И вообще, вы все не поняли, с кем связались. И ты, и генерал, и Ванька Магаданский, и все остальные, вы так в жизни ещё никогда не ошибались. Но если ты неглупый человек, у тебя ещё есть шанс, — я похлопал по папке с бумагами. — Не потеряй его. Я вот свой не потерял. И ещё… к тебе придёт журналист один. Расскажи ему про генерала. Если стесняешься своих людей, то можешь поговорить наедине.

Если в начале разговора Петруха так и норовил взять меня на понт, то в конце выглядел совсем грустным. Пока он временно выключен из игры, но я знаю, что с такими надо держать ухо востро.

Они всех мерят по себе, поэтому и он, и даже живущий в Чите Витька Батумский, так и будут думать, что я вот-вот их сдам, как сделали бы они сами. Но нет, они у меня на крючке, и я про них не забываю.

У меня были и другие встречи. Надо же собрать союзников против общего врага и заставить их действовать.

Я отправился к депутату Мещерякову. На первом этаже офиса, в котором он работал, был ресторанчик, туда меня и отвела его помощница, и он сам пришёл уже скоро. В этом хорошо освещённом заведении шансон не слушали, депутат музыку не любил, и её сразу выключили, едва он зашёл. Мы поздоровались и уселись на мягкие удобные стулья.

— Генерал пользуется своим служебным положением, — сказал Мещеряков, качая головой. — Представляете, он продержал меня… меня!.. с какими-то бомжами в обезьяннике, якобы сотрудники отделения не могли меня опознать. Потом даже звонили моей престарелой маме, спрашивали, в какой одежде я вышел из дома, будто она могла это знать. Только перепугали её!

— Генерал перешёл все границы. Меня самого едва не арестовали, едва получилось отбиться. Неприятный это человек.

— И не говорите.

Я ездил с самого утра, уже проголодался, но обед принесли ещё до того, как я взял меню. Кормили депутата неплохо, ему и мне принесли уху с рыбой, которую я так с ходу определить не смог, и тарелки с кроликом, фаршированным грибами. Правда, порции совсем маленькие, зато в ухе помимо крупных кусков белой и красной рыбы плавал набитый чем-то большой красный рак.

— И генералу будет ответ? — спросил я.

— Конечно-конечно! Я его поставлю на место, — пригрозил Мещеряков. — Но знаете, это же его не отпугнёт от вашего предприятия, — он начал говорить хитрым тоном. — И не только его, ещё и другие захотят кусочек. Но тут глядишь, я бы мог посодействовать.

Вот хитрюга, тоже хочет не упустить своё. Правда, что толку от питерского депутата? Ладно бы он был в Госдуме, а так… но надо его отвадить от комбината. Мягко, чтобы он не забыл испортить генералу жизнь.

— Знаете, — я зачерпнул ложку ухи и понюхал. — Кстати, а что это за рыба? Пахнет вкусно.

— Кажется, судак, лосось, и что-то ещё, — Мещеряков задумался. — Треска вроде бы, не помню. Могу спросить. Вы что-то начали говорить?

— Да, — я попробовал ухи. Неплохо, очень неплохо. — Я это к тому, что ещё зимой два депутата нашего местного Законодательного собрания из Читы тоже хотели… посодействовать нам в плане защиты предприятия. Не вышло.

— А что случилось?

— Кроме них на комбинат хотел зайти один известный в наших краях бизнесмен, он же вор в законе Кирьян. Если быть кратким, одного депутата расстреляли в подъезде, он едва выжил, второго застрелили прямо у него в кабинете, а у меня взорвали новенький джип. Мы едва-едва отбились, чтобы не потерять всё.

— О как, — Мещеряков перестал есть.

— Да. В меня уже столько раз стреляли из-за этого комбината. Так что я сразу говорю, что дело опасное.

Я посмотрел на него. Кажется, депутат не особо храбрый, когда дело зашло про стрельбу. Не-не, рано ему ещё съезжать, он мне ещё нужен, чтобы поработать с генералом.

— А вообще, — продолжил я. — Один мой знакомый депутат говорил, что арестовать одного из ваших — почти нереально. И это в Чите, а у вас здесь Петербург, огласка сильнее, с чего это генерал так наглеет?

— Чувствует свою силу, — Мещеряков нахмурился. — Думает, что ничего ему за это не будет, ведь формально он не отдавал такой команды, а это его люди устроили самодеятельность. А своих людей он не жалеет, они для него как пешки. Легко от них избавляется.

— А прокурорская проверка? Разве вы не можете её назначить?

— Могу, но он знает и главного прокурора, и с губернатором обедает каждую неделю…

— Но ведь если ему спустить это с рук, — прервал его я. — Он в следующий раз может устроить что-нибудь ещё более серьёзное для вас или ваших родных.

— Да как он посмеет? Просто дело в том, что…

Сидел я, ел уху и думал, что депутат всё же более трусоватый, чем я думал сначала. Боится, что генерал устроит ему повторение или чего хуже? Проверки проверками, а вот физическая расправа другое дело. Не привык лощёный депутат к такому, хотя, казалось бы, раз пробился на такую должность, не должен быть таким трусливым.

Тогда для чего он позвал меня? Наверное, он думал, что раз уж риск такой высокий, то он должен окупиться, и заодно можно совместить приятное с полезным, месть генералу и кусок от комбината.

Ну или у Горностаева есть какой-то компромат, поэтому Мещеряков хочет справиться чужими руками. И неловко получилось у депутата, когда он не может пожаловаться своему другу губернатору, и ведь выяснилось, что Горностаев с тем тоже хорошо живёт. Может быть, даже ещё лучше.

Плохо, что депутат боится ответить, и плохо, что генерал это знает. Поэтому Горностаев рано или поздно его сожрёт. Но Мещеряков и сам это понимал, поэтому продолжил.

— Но у вас же, как я слышал, — депутат отодвинул тарелку с недоеденной ухой и внимательно посмотрел на меня. — Есть влиятельные знакомства среди силовиков. Если бы его привлечь с этой стороны, то и с другой…

Ага, хочет, чтобы его прикрыли при случае, потому что сам идти против генерала он боится. Ну, пусть думает, что у меня знакомых вал. Главное — начать, чтобы всё тронулось.

— Есть такое, — подтвердил я. — Они же вчера приезжали мне помогать отбиваться от ареста, может быть,