Книга Лич, который взрывает воздушные замки - RedDetonator

у которых то права ущемлены, то какие-то конфликты с властями. От таких избавиться будут только рады.

— За знатных индивидов будем платить сильно больше, — продолжил я. — За одного барончика пакет из пятидесяти ружей и десяти комплектов латных доспехов, а за графёнка не менее пятисот ружей и пятисот комплектов латных доспехов. Короче, удесятеряй за каждый следующий ранг. Что это нам даст?

— Знать сама будет хотеть отдать нам своих сыновей, — правильно понял меня Леви.

Меня прямо инсайт (1) посетил…

Это ведь ещё один мощный удар феодализму по печени. Старшие сынки — хрен с ними, пусть продолжают жить и наследовать, но младшие сынки, которые всегда имеют шансы стать наследниками — это потенциальное место приложения моих подрывных усилий. Это как отучившиеся в европах и сшах менеджеры и политики — всегда льют воду совсем не на отечественную мельницу…

— Ты рубишь фишку, — похвалил я Леви. — Занимайся этим срочно. Я оцениваю объёмы поступления новобранцев в десятках тысяч, но я могу недооценивать их жадность. Во всяком случае, разворачивайте лагеря, выделяйте нужное количество инструкторов из Праведной Армии — будем расширять ауксилию.

— Понял тебя, повелитель, — ответил генерал-полковник. — Приступаю незамедлительно.

— Конец связи, — прерываю я вызов.

Пора возвращаться к нашим сидельцам и прояснять, готовы ли они начинать помогать мне бороться с мировой угрозой. Я тут, вообще-то, не только за себя вкалываю. Я тут вкалываю за себя и за того парня, пока все остальные прохлаждаются и делают вид, будто не было никакого вторжения Протектората.

— Ну что, голубчики⁈ — вошёл я в казематы. — Готовы трудиться на благо новообретённого Отечества⁈

Примечания:

1 — Инсайт — англ. insight — озарение.

Глава семнадцатая

Рубрика «Рискованные эксперименты»

/19 октября 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Замер, — протянул я руку к Катрин.

В мою вену воткнулся анализатор.

— 0,00000001 мг/кг, повелитель, — сообщила немёртвая телохранительница.

— Всё, выдыхается, сучара, — заключил я и внутренне констатировал, что печень у меня полностью восстановилась.

Выдирать из себя внутренние органы — это то ещё занятие, болезненное, но зато концентрация отравы неуклонно снижается.

Вылезаю из ванны с цитринитасом и оттираюсь махровым полотенцем.

— Грейс, распорядись насчёт ужина, — приказал я, надевая банный халат. — Через час придут наши новые друзья.

Переодеваюсь в домашнее и иду в личное хранилище. Тут надо забрать кое-что, приготовленное для моих новых офицеров-ауксилариев. Забираю дары и иду в столовую.

Тут уже шуршат многочисленные немёртвые слуги, накрывающие на стол. Сырокопчёные колбасы, парное мясо, фрукты, овощи, салаты и напитки — всё, как заведено в лучших домах Душанбе…

Пришлось ждать, пока накроют, а затем пришлось ждать бывших ментов, которых, по прибытию их во дворец, придержал в холле мой дворецкий Вильгельм.

— Здравствуйте, дорогие мои, — приветствовал я Елизавету, Валентину и Давыда.

— И ты будь здоров… — ответила Машко.

— Он уже не может, — поправила её Валентина.

— Привет, — улыбнулся мне Давыд.

— Рассаживайтесь, — указал я на длинный стол. — Скоро прибудут высшие офицеры из живой ауксилии, но до этого я хотел бы поговорить с вами кое о чём.

Садимся за стол. Я — во главе, а бывшие менты — по правую руку от меня. Приходится придерживаться всего этого чинопочитания, с положением персон — для местных это важно и они даже делают из этого какие-то выводы.

— Итак, у меня есть для вас небольшие подарки, — произнёс я. — Захар, мой дорогой друг, откликнулся на мою просьбу и создал кое-что специально для вас. Да, может показаться, что я не доверяю вам, и это будет очень верное ощущение — эти штуки созданы в том числе и для слежения за вами. Держите.

Телекинетическим импульсом передаю по столу три хай-тек девайса.

— Что это? — спросила Валентина.

— Это портативный компьютер, намертво прикрепляющийся к руке, — начал я объяснять. — Так я всегда буду знать, где вы находитесь, а ещё непрерывно получать ваши жизненные показатели — считайте, что это моя гиперопека. Что-то вроде нереализованного родительского инстинкта, выплеснувшегося в такой извращённой форме.

— Ты же и так обложил нас контрактом, — напомнила мне Елизавета.

Есть такое, да. Контракты у меня с ними ничуть не мягче, чем с Кариной, потому что я этим ребятам не доверяю ни на грамм. С моей стороны для них тоже много материальных благ, которые суть — маловажная для меня хуйня, а также обещание, что я не буду поднимать их после смерти. Но они обязаны отработать в живой ауксилии, со всем прилежанием, не менее двадцати лет, прежде чем станут свободны съебаться, куда захотят.

— Этого преступно мало, чтобы я чувствовал себя в полной безопасности, — усмехнулся я. — А теперь к плюсам. Эти штуки подключены к геонету, глобальной сети, доступной в каждом уголке нашей планеты. Они — составная часть командной сети, которую мы будем тестировать в живой ауксилии. Вы — первые подопытные мартышки.

У Захара всё уже протестировано, техническая сторона вопросов не вызывает, но есть вопросы к самому слабому звену любой системы — к пользователям. С радиосвязью освоилась как Праведная Армия, так и живая ауксилия, но тут решение предполагает задействование всех и каждого — каждый солдат и ауксиларий будет подключён к единой системе с точным позиционированием на поле боя.

Взломать такие штуки очень тяжело, шифрование разрабатывал искусственный интеллект, а при прекращении поступления жизненных показателей устройство самоуничтожается. Никаких громких и ярких взрывов в стиле Хищника — просто вся электроника перегружается и сгорает.

Вроде несложная для Захара вещь, а зато позволяет отказаться от классических средств связи и превратить боевые подразделения в единый организм, который видит и слышит то, что видит и слышит каждая боевая единица. А ещё каждый командир