Книга Та, которой нет - Маша Ловыгина

сказку? — поднял голову Гоша. — Про кошку?

— Да, конечно. Осталось сочинить только самый конец…

— И про что она будет?

Влада замерла и перевела взгляд на Глеба:

— Ты знаешь, это не от меня зависит… Я вот думаю одно, а как оно на самом деле было?

— Загрузил тебя братец? — Глеб поправил ей ворот, подняв его до подбородка. — Загонял? — он посмотрел на дорожку, которая в круговую была изрезана колесами инвалидного кресла.

— Это я сама так захотела, не возводи напраслину на Гошу, — строго сказала Влада. — Думается лучше, когда двигаешься.

— И о чем ты думала? — Глеб продолжал улыбаться, разглядывая ее. В его глазах было столько нежности и благодарности, что на душе у Влады сразу потеплело.

— Наверное, она влюбилась в кого-то, — хрюкнул Гошка.

— Много ты понимаешь, — тут же ответила Влада и шутливо пригрозила ему кулаком. — Поехали-ка домой, тебе, наверное, уже обедать пора.

— Ага, обед по расписанию, — деловито сказал Гоша. — Мама так всегда говорит. И что даже кошку надо кормить по часам. А я хочу кошку… Только мне не разрешают…

Влада присела перед ним на корточки и спросила:

— А про кошку, у которой зеленые глаза, тебе кто рассказывал?

Гошка посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на брата.

— Юлька нам машет уже, побежали! — воскликнул Глеб.

Зашуршал целлофан, и Владе пришлось подняться. Она еще ждала, что мальчик что-то ей скажет, но он уже заинтересованно цеплялся за рукав Глеба, чтобы заглянуть в пакет с покупками. Глеб делал вид, что уворачивается и параллельно пытался тащить коляску.

Юлечка ждала их в подъезде, кутаясь в шерстяной платок.

— Мать, ну ты чего вылезла-то? — накинулся на нее Глеб. — На вот, неси, а Гошку я сам, — он передал ей пакет. Второй тут же забрала Влада — пока они шли к подъезду, он так и не разрешил ей помочь ему.

В небольшой квартире было жарко. Влада сразу же стащила с себя пуховик, почувствовав, что спина стала мокрой.

— Ничего себе, у вас топят, — не удержалась от возгласа.

— Сейчас полегче будет. Я в комнатах окна открыла, а двери, наоборот, закрыла. Чтобы сквозняка не было. Но в нашем случае лучше, когда тепло. Гошка страсть как не любит кутаться. Вот я и переживаю, чтобы не застыл.

Влада согласно кивнула и стащила с коленей Гошки плед. Глеб уже развязывал тесемки верхней меховой шапочки, а потом другой, из тонкого трикотажа. Все они толпились в маленькой прихожей, и эта возня, сопровождаемая смехом Гошки и прибаутками Глеба, Владе очень нравилась.

— Глеб, Гоша, мойте руки в ванной, а мы с Владой на кухню. — Юлечка пошла первой, а Влада за ней. — Вот раковина, мыло, — указала она.

На столе уже стояли тарелки, хлеб и ложки. Вместо салфеток мать Гоши положила квадратные махровые полотенца. С одного края стола стоял стул наподобие детского, с удобной спинкой и подлокотниками. И тарелка была с рисунком, изображающим мультяшного трансформера. От сытного запаха у Влады опять закружилась голова, и свело живот. Она оперлась на стул и поморщилась.

— Что? — тут же обеспокоенно спросила Юлечка. — Нехорошо?

— Да, что-то, — Влада приложила ладонь чуть повыше пупка.

— Может, съели что-то не то на завтрак?

— Ничего такого. Только апельсины… — смутилась Влада. — Не до завтрака было, если честно. Вроде, отпустило. Не волнуйтесь.

— Только апельсины?! — всплеснула руками Юлечка. — Это кто же вас надоумил? Запомните, цитрусовые ни в коем случае нельзя есть натощак. И соки пить, и копчености есть, и…

— Ну все, Юль! — Глеб вошел на кухню. Гошка висел у него спереди, держась за шею. — Это я виноват. Килограмм скормил. Каюсь!

Юля покачала головой и стала выставлять стулья, сердито приговаривая:

— Учу, учу вас, бестолковых, а вы, знай, по-своему делаете… Садитесь быстрее. Давайте без реверансов — берите ложки и в путь!

Пока Глеб усаживал Гошу, она разлила по тарелкам ярко-красный борщ.

— Эх, Юлечка, а какой борщ Влада варит! — Глеб закатил глаза, вызвав у Влады новый приступ смущенного румянца.

— Оу, — произнесла Юля и поиграла бровями.

Гошка увлеченно возил ложкой в тарелке, куда перед этим накидал куски хлеба.

— Очень вкусно! — искренне сказала Влада.

— Так в чем же ваш секрет? — спросила Юля.

— Я картошку разминаю и кладу много помидоров. Зимой, например, маринованных, а летом, конечно, только свежих. А бабушка моя еще фасоль обязательно клала. Это, кажется, борщ по-украински. Но ее мама родилась в Киеве, так что… — Она не закончила, услышав какой-то стук. Остальные его не заметили или сделали вид, что ничего не случилось.

— Кстати, Гоша, а расскажи, понравилась ли тебе машина, которую тебе Влада подарила, — попросил Глеб.

— Очень, — с полным ртом ответил мальчик.

— Так, ты его не тереби, пусть прожует! — продолжала строжничать Юля. — И вообще, когда я ем…

— Ешь, ешь, Юлек! А мы по старой аристократической привычке — пообщаемся за обедом.

— Мне брат батарейки вставил, — уточнил Гоша. — Только я играю дома. По снегу машина не поедет.

Снова послышался шум. Влада вздрогнула и отложила ложку. Глеб вытер губы и посмотрел на нее.

— У меня еще пюре с сардельками есть, — Юлечка встала, подошла к плите, откинула полотенце, которым была укутана одна из кастрюлек.

Влада почувствовала, как у нее застучало в висках.

— Глеб, — обратилась она к парню. — Возможно, я сейчас скажу или сделаю глупость, и вы выгоните меня из дома… Юля, — она перевела взгляд на его мачеху, — мне кажется, нам надо сейчас серьезно…

— А хочешь, я тебе свою комнату покажу? — Гоша отодвинул от себя тарелку. — И свои игрушки. И еще Маню, и Клепу…

— А давай, вместе покажем, кто у нас еще здесь живет? —