Книга Бегство из Эдема - Патриция Гэфни

– Бывали моменты, когда я сама так думала. Но недолго, только в самом начале.

– Как вы познакомились?

– Мне казалось, что это произошло случайно; лишь много позже я узнала, что знакомство было подстроено. Моя лучшая школьная подруга сжалилась надо мной и пригласила в Лондон на свой выпускной бал. Для меня это был первый бал в Лондоне. Для меня, но не для Бена, как я потом узнала. Выяснилось, что к тому времени он уже дважды делал предложение двум разным юным леди с титулами и каждый раз нарывался на отказ. Сезон подходил к концу, и он уже начал впадать в уныние. Во мне он увидел свой последний шанс.

– Он сам тебе все это рассказал?

– Да, только много позже. Теперь, конечно, я вижу, что все это очень похоже на Бена – вполне в его духе, – но в то время хладнокровная расчетливость этой аферы меня просто ошеломила. Они давным-давно задумали и подготовили эту женитьбу.

– Они?

– Бен и одна его протеже.

– Что значит «протеже»?

– Более пристойное название для любовницы. Она вдова по имени миссис Расселл – Минни Расселл. Представляешь, однажды он нас познакомил!

Алекс выругался.

– Бен разбогател к двадцати пяти годам. Он начал свой путь с чикагских скотобоен, где поставил дело на поток: гнал скот по специальному транспортеру прямо к гибели. Спроси его как-нибудь при случае об устройстве для разбивания бычьих черепов, которое он изобрел с целью ускорения процесса. Ну, словом, у него было все, о чем он когда-либо мечтал, кроме одного: высокого положения в обществе. Ему хотелось стать частью светской элиты, а Минни подсказала ему, как этого добиться. Надо было взять себе жену с аристократическим именем. Ее имя и его деньги – заверила она Бена – распахнут перед ним двери всех фешенебельных особняков на Пятой авеню, которые до сих пор были для него закрыты. Бен мне сказал, что Минни уже «пообтерлась в обществе», но, насколько я понимаю, ей это ничуть не помогло. Судя по всему, она была не менее наивна, чем он сам, если думала, что все так просто получится. Но Бен заглотил наживку и отправился за море покупать себе жену. Он решил ограничить свои поиски Соединенным Королевством, потому что он терпеть не может иностранцев, и раз уж ему пришлось жениться на чужеземке, по крайней мере ему хотелось заполучить такую, которая говорит по-английски.

– И все это он рассказал тебе.

– Ну да, я же тебе говорила. Итак, он нашел меня. Можешь мне поверить, я оказалась для него идеальной кандидатурой. Дочь герцога, юная, застенчивая, благовоспитанная, неплохо образованная. А самое главное – утонченная. Редкостное качество, свойственное разве что английским девушкам, воспитанным в уединении.

Она тихонько рассмеялась.

– Ему я, должно быть, казалась существом с другой планеты. Поначалу он почти не понимал меня, когда я говорила. Он меня даже побаивался. Своей чопорностью и непохожестью на все, что он раньше знал, я вынудила его вести себя прилично. Мы с ним все время говорили на разных языках и не понимали друг друга. Принимали желаемое за действительное, приписывали друг другу качества, которые хотели найти. Потом оказалось, что у нас обоих этих качеств вовсе нет. Нас разделяла пропасть, мы абсолютно не подходили друг другу.

– Что тебе в нем понравилось?

Сара прижалась к его плечу.

– О Алекс… Я была так молода… и так невежественна. Его упрямство представлялось мне настойчивостью, его хамство и нетерпимость – энергией и напором. Он был американцем и поэтому казался мне волнующим незнакомцем, немного дикарем. Первопроходцем. Человеком с передового рубежа. Я не знаю, это трудно объяснить. Возможно, мне импонировала наша полная противоположность, но все это продолжалось недолго, и через несколько недель иллюзия окончательно развеялась.

Они дошли до скалистой границы пляжа, где нагромождение обточенных морем валунов преграждало путь, нашли сухой плоский камень вне досягаемости подступающего прилива и сели.

– Бен приехал в Сомерсет почти сразу же после нашей первой встречи. Не припомню, чтобы я его приглашала; возможно, это сделала моя мать. Все эти детали выпали у меня из памяти. Как бы то ни было, сделка между ними была заключена с молниеносной скоростью.

Бен предложил ей пятьдесят тысяч фунтов единовременно в качестве предоплаты за меня, а потом по десять тысяч в год на протяжении всей ее жизни.

До Алекса доходили слухи о том, что «предоплата» составляла двадцать тысяч фунтов, и теперь у него мелькнула абсурдная мысль: хорошо, что ее оценили дороже. Он взял Сару за руку, ясно различая страдание, сквозившее под циничной насмешкой в ее голосе.

– Для нее это было целое состояние, для него – гроши. Она приказала мне выйти за него замуж. Я так и сделала. Отчасти для того, чтобы уехать от нее подальше.

Сара помолчала, потом устало прислонилась к нему, чтобы перевести дух. Алекс молча привлек ее к себе.

– Мы поженились в Нью-Йорке, – возобновила она свой рассказ. – Медовый месяц оказался коротким. По правде говоря, он закончился уже во время свадебной церемонии, на которую никто из приглашенных им и Минни сиятельных особ так и не явился. Именно с этого момента Бен впервые начал догадываться, что разработанная им блестящая стратегия продвижения в обществе дала сбой. Разумеется, он всю, вину возложил на меня. После венчания мы поехали в Италию. Флоренция и Рим. Вот там-то я и получила ответы на многие из своих наивных девичьих вопросов. Нет, мой муж меня не любил. Нет, я его тоже не любила. Наш брак был деловым соглашением, и мы оба вскоре заподозрили, что эта сделка обернется катастрофой для нас обоих.

– И ты сразу же забеременела?

– Да, почти сразу же. И слава богу – я убеждена, что если бы не Майкл, я сошла бы с ума. Но сначала были эти ужасные месяцы в Нью-Йорке после возвращения из свадебного путешествия. Нам прислали несколько приглашений, но все они были от таких же разбогатевших выскочек, как сам Бен. Он не желал с ними знаться. Поэтому он посоветовал мне вести себя более наступательно. Он приказал мне – восемнадцатилетней новобрачной, оказавшейся в чужой стране без друзей и знакомых, – наносить визиты Дрекселям и Уильяму Уитни, оставлять карточки, посылать приглашения Брэдли Мартинам на чай и на обед, просить миссис Генри Фиппс сыграть со мной в бридж или прокатиться верхом в Центральном парке.

Алекс прижался виском к ее виску.

– Бедная Сара.

– Да, это было ужасно. А главное – нечего и говорить – все это ни к чему не привело. Когда я в слезах рассказывала Бену обо всех перенесенных унижениях, о дверях, захлопнутых у меня перед носом, он приходил в бешенство. Он совершенно искренне не мог понять, где и в чем он допустил ошибку. Бог ему свидетель, он совершил честную сделку: заплатил денежки и получил в жены английскую аристократку. Стало быть, во всем виновата я одна. Он решил, что я нарочно что-то делаю не так, чтобы ему навредить. Он…

– …наказывал тебя, – мрачно предположил Алекс.