Книга Под черным флагом. Быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов - Дэвид Кордингли

плавают с подветренной и даже появляются у самых входов в наши гавани»[386].

На африканском побережье было меньше мест, чтобы спрятаться, но, как и Вест-Индия, оно часто становилось смертельной ловушкой для европейских моряков. Людей, отправляющихся в тропики, поджидали малярия, дизентерия, желтая лихорадка и другие болезни. Хорошо известно об ужасах работорговли, но менее известен тот факт, что умирал такой же процент белых моряков, что и черных рабов. По одной из оценок, в Африке каждый третий белый мужчина умирал в первые четыре месяца[387]. В 1721 г., когда корабль королевского флота «Уэймут» прибыл на африканское побережье, его команда была поражена болезнью до такой степени, что корабль в течение нескольких недель не мог выйти в море и принять участие в поисках пиратских кораблей Бартоломью Робертса. В Вест-Индии было не лучше. В 1716 г. во время стоянки в Барбадосе на военно-морском корабле «Скарборо» умерло двадцать человек из команды и сорок заболело, поэтому корабль «был не в состоянии выйти в море»[388]. В 1726 г. во время Карибской экспедиции экипажи под руководством адмирала Хозиера понесли такие потери, что должны были заставить будущие поколения моряков с содроганием думать о поездках Вест-Индию. В течение двух лет эскадрон Хозиера, в котором было 4750 человек, из-за лихорадки потерял более 4000[389].

Кроме обширных размеров региона, который надо было защищать, и страшных последствий болезней в тропиках, военно-морской флот повстречался с проблемой, с которой всегда сталкивались власти, которые боролись с хорошо вооруженными повстанцами, партизанами и бандитами: невозможность узнать, где и когда произойдет следующее нападение. Одним из решений было увеличить количество военных кораблей и приказать командирам в первую очередь обращать внимание на выслеживание пиратов. В сентябре 1717 г. секретарь Джозеф Аддисон из своего офиса в Уайтхолле написал Совету по торговле и плантациям, что в связи с сообщениями о пиратстве в Вест-Индии, «Его Величество выразил лордам Адмиралтейства свое согласие с тем, чтобы один четырехранговый и два пятиранговых военных корабля были направлены в эти моря для борьбы с пиратами и защиты торговли»[390].

Списки, составленные Адмиралтейством и показывающие «текущее распоряжение всех кораблей и судов Его Величества на морском довольствии», ясно дают понять, что лорды принимали пиратскую угрозу всерьез. Как уже говорилось ранее, в 1715 г. четыре корабля стояли на восточном побережье Америки и пять – в Карибском бассейне. В 1719 г. в Нью-Йорке все еще был лишь один корабль, также один – в Новой Англии; но Вирджинии, пострадавшей от Черной Бороды и его приспешников, было выделено два корабля вместо одного. Два судна с сорока пушками и шлюп были отправлены на Ямайку с приказом «поддерживать связь и действовать согласованно в борьбе с пиратами» с двумя военными кораблями на базах в Барбадосе и на Подветренных островах. И еще три военных корабля были отправлены «для противодействия пиратам в Вест-Индии, особенно у острова Ямайка»[391].

В ноябре 1717 г. в The Boston News Letter сообщалось, что корабли королевского флота «Финикс» и «Перл» прибыли в Нью-Йорк, а в августе следующего года «Перл» и «Лайм» отправились сопровождать торговые суда у побережья Делавэра. Все было готово для нескольких решающих битв с пиратами.

Первое из этих сражений произошло у залива Окракок, и оно положила конец деятельности Черной Бороды и его людей. Это была важнейшая победа властей в идеологической войне, но она не оказала существенного влияния на деятельность других пиратов, которая продолжалась безостановочно. Самым серьезным ударом по пиратам стал захват команды Бартоломью Робертса на западном побережье Африки.

Шестого февраля 1721 г. корабль «Суоллоу» снялся с якоря в Спитхеде и отплыл в Африку. С ним вместе отплыл корабль «Уэймут», с которым они конвоировали шесть торговых судов: «Уиду», «Марту», «Кейп-Кост» и три шлюпа[392]. «Суоллоу» был мощным двухпалубным кораблем на 50 пушек, построенным на Чатемской верфи и спущенным на воду за два года до этого. Им командовал капитан Шалонер Огл, опытный и находчивый офицер «из древнего уважаемого рода»[393], который вскоре получит рыцарское звание за успешную борьбу с пиратами.

Конвой достиг устья реки Сьерра-Леоне 9 апреля и 18 июня бросил якорь у замка Кейп-Коста, где его поприветствовали залпом пятидесяти орудий. Пока торговцы разгружали свои суда и брали на борт рабов, оба военных корабля отплыли на юг к острову Принсипи, где находился небольшой форт и удобная гавань в 200 милях от охваченного лихорадкой побережья. Проведя там семь недель, они направились к острову Сан-Томе, и затем провели следующие четыре месяца, патрулируя побережье[394].

Седьмого января «Суоллоу» вернулась к замку Кейп-Кост, где капитан Огл узнал от губернатора, что в районе орудуют два пиратских корабля. К тому моменту команда «Уэймута» так сильно пострадала от тропических болезней, что корабль не смог выйти в море, поэтому «Суоллоу» отправился в путь на поиски пиратов в одиночку. Пятнадцатого января корабль прибыл в Уиду, кипящую жизнью факторию и центр работорговли, примерно в двухстах милях вдоль побережья. Здесь команда Огла воочию увидела результаты набегов пиратов, поскольку это место все еще не оправилось после нападения Бартоломью Робертса за три дня до этого.

Западное побережье Африки в начале XVIII века

Робертс покинул Вест-Индию шестью или семью месяцами ранее и отправился к африканскому побережью, командуя 42-пушечным французским военным кораблем «Ройал форчун», который он захватил в 1720 г., и бригантиной «Гуд форчун». Несмотря на плодотворную серию грабежей (или по этой причине), пираты стали неуправляемыми: «они почти постоянно были то буйными, то пьяными, и их поведение приводило к нескончаемым беспорядкам: каждый из них в своем представлении был капитаном, принцем или королем»[395]. Нетрудно догадаться, почему череда грабежей, насилия и беспробудного пьянства разрушила всякое подобие дисциплины и породила то, что Джонсон назвал «компанией диких неуправляемых животных». Когда они были примерно в четырехстах лигах от африканского побережья, экипаж бригантины под командованием капитана Томаса Энстиса единогласно проголосовал за то, чтобы покинуть Робертса, и посреди ночи они отплыли.

Робертс сделал вид, что его не заботит эта вопиющая угроза личному авторитету и отправился дальше на «Ройал форчун» к реке Сенегал на части африканского побережья, которая принадлежала французам. Там его путь перегородили два французских корабля, патрулирующих регион, чтобы пресечь попытки иностранных торговцев вести здесь свои дела. Когда Робертс поднял черный флаг и выкатил пушки, корабли сдались без боя. Робертс переправил захваченные корабли к Сьерра-Леоне, где приспособил их для собственного использования. Более крупное судно с 16 пушками назвали «Рейнджер», а другой, с десятью пушками, – «Литтл рейнджер», и его стали использовать как судно-склад.

«Ройал форчун» бросил якорь в реке Сьерра-Леоне в июне 1721 г., и в фактории на берегу Робертс пираты услышали,