Книга Апокрифы Другого мира: тюбан Большой Игры - Вадим Шелудяков

моргнуть не успел, как оказался вымыт, причёсан, приодет и окружён парой десятков "апостолов", внимательно ловящих каждое его слово. Ещё бы они не были внимательны, ведь в конце каждого дня им предстояло писать километровые отчёты кураторам. Каждую ночь толпа красноглазых, взлохмаченных аналитиков сводила разрозненный бред в стройные речи, ни чуть не более понятные, чем оригинал, но зато с кучей "правильных" идей, которые при такой форме изложения отлично укореняются в мозгах слушателей.

Как только за дело взялись профессионалы, "инициатива народных масс" начала оформляться во вполне осмысленное религиозно-экономическое движение. Главой зарождающейся секты "извратителей" церкви Творца естественным образом стал обновлённый Айзикор, а вот роль "шеи" взяли на себя серьёзные парни, предпочитающие оставаться на вторых ролях у него за спиной. Так, не приходя в себя от непрекращающегося экстаза, "естественный ход событий" унёс пророка в "турне" по городкам Приграничья, а затем в тиррство Хонол и леррство Керулани, где его гастроли приводили к неизменному росту анти-эльфийских и анти-Винсентовских настроений.

Осеменённые его идеями и деньгами Клэнов "адепты истины на зарплате" расползались по всем соседним территориям, неся с собой отпечатанные типографским способом брошюрки с наиболее яркими цитатами "гласа Творца", дополненными витиеватыми комментариями и разъяснениями, что он на самом деле хотел сказать и как правильно его идеи воплощать в жизнь. Так в Гренудии возникло явление, получившее название "безумные пророки".

***

Почти сразу после того, как доблестные войска королевства Минк-Ваньяр смяли пограничные заслоны и вторглись в "священные границы Великого Леса", из Эльфары на юг потянулся ручеёк беженцев, быстро превратившийся в довольно серьёзный поток. Первое время беглецы вызывали неподдельный интерес и даже сочувствие, потому люди не сильно возражали против появления между берегами Эдры и городом Мрель большого числа палаточных лагерей с беженцами.

Если поначалу в лагере преобладали женщины и дети, которые были перепуганные, растерянные и не интересовались ни чем, кроме обустройства собственного быта, то очень скоро ситуация начала меняться. К концу второй недели войны в потоке переходящих границу стали преобладать эльфы-мужчины во вполне себе "годном к строевой" состоянии. И если они не были готовы класть свои головы в борьбе с врагом, то к борьбе за собственные интересы они подошли со всей душой и беспардонностью "истинных носителей высокой культуры".

Правда почему-то оказалось, что в человеческих землях никто перед ними стелиться не собирается и даже "естественного права" ставить лагерь на любом понравившемся лугу у них нет. И, что самое удивительное, местные мерлы и прочие начальники предпочли в спорных вопросах вставать на сторону "быдла", а не ясноликих пришельцев.

Всё изменилось после внезапно случившейся коронации Винсента I. Не успели гренудийцы опохмелиться после празднований, как из стольного града Ограса прилетел грозный циркуляр, предписывающий считать беженцев новыми подданными и оказывать им всемерную поддержку, дабы они ни в чём не знали нужды. Поднаторевшие в угадывании написанного между строк, чиновники из Мреля в отношении ушастых резко перешли в режим "чего изволите" и стали пресекать все попытки местных мелких землевладельцев бороться с остроухими беспредельщиками, беспардонно организовавшими на хозяйских землях классический "нахалстрой"[3].

Попытка договориться по-человечески с нелюдьми быстро привела к конфликтам, которые завершились бы ожидаемо, если бы не несколько ретивых чиновников средней руки, решивших использовать момент и делать карьеру в условиях разброда и шатания. В обход наместника они стукнули в столицу, мол "вопреки вашим мудрым указам, несознательные бюрократы на местах притесняют ваших новых верных подданных". Что перещёлкнуло в мозгах читавшего эту кляузу зам-зама главы тайной канцелярии, но в ответ парой дней позже прилетело высочайшее повеление о конфискации у "смутьянов" земель, на которых уже успели расселиться эльфы. Отобранные земли предписывалось передать беженцам в вечное пользование.

После оглашения монаршей "милости", окрестности Мреля полыхнули отнюдь не от восторгов благодарного населения. Правда, к чести людей, совсем уж до зверств дело не дошло. Только-только начавших обустраиваться эльфов "всего лишь" погнали на запад в относительно безлюдное приграничье с Драурой. Те "безумные пророки", кто добрался до окрестностей Мреля к шапошному разбору и не успели погреть руки на случившейся тут движухе, решили попытать счастье в иных местах и, разнося "благие вести" о притеснениях людей в их же землях по королевскому указу. Феерический успех этим слухам обеспечивало во-первых то, что били они по самой чувствительной зоне местных имущих сословий, то бишь по карману, а во-вторых король эти слухи сам своими указами активно стимулировал. Так что не прошло и трёх месяцев с момента оглашения первого из них, как "ходячие цитатники пророка Айзикора" появились в под стенами столицы.

О том, что "благодарная страна" отреагировала на королевские указы, Винсент узнал приблизительно через неделю после того, как в окрестностях Мреля вспыхнули весёлые костры на месте стихийных светлоэльфийских поселений. Когда глава тайной канцелярии доложил молодому королю хорошо отретушированную версию случившегося, тот попробовал разыграть сценку "грозный владыка гневаться изволит" и приказал всех несогласных ловить и вешать.

Глава тайной канцелярии с внимательнейшим видом выслушал все требования своего повелителя, уточнил пожелания по толщине и пушистости верёвки, высоте виселицы и дополнительных обязанностях, которые имеет смысл возложить на исполнителей, после чего исчез в течении часа исчез из столицы в неизвестном направлении. Кто-кто, а этот опытный лис, точно знающий о истинном положении дел стране, по итогам разговора окончательно убедился, что этот Алантар — не жилец на этом свете и составлять ему компанию не желал категорически.

***

Рассматривая на огромном плоском экране интерактивную карту Ойкумены с кучей дополнительной аналитики по каждому объекту или группе разумных, Шелд Рислент медленно, но верно погружался в состояние ностальгии по давно забытым эпизодам прошлой жизни. Прямо как будто не умирал и перерождался: один в один запуск большого проекта в продуктивную эксплуатацию, такая же задница, если не глубже. Как гладко всё было в планах, как через... одно место всё идёт на практике. К четвёртому месяцу кампании пришло понимание, что он - самоуверенный осёл, почему-то возомнивший, что магия и обладание тайными знаниями выводят из-под действия закона подлости. Если в Эльфаре и Тардии всё удалось разыграть как по нотам, то в центре мира, в Гренудии, ситуация явно шла совсем не по сценарию.

Началось с того, что в реальности поведение эльфов оказалось крайне далеко от ожидаемого. Говоря по простому, ушастые - не люди в самом худшем, самом расистском смысле. Строя