Книга Наследие Древнего - Вик Романов

век. Булыжник, который приспособили для ритуального алтаря, Дзен, обмотанный верёвками, как докторская колбаса, десять огненных сфер, три человека в чёрных балахонах, у каждого в руке зажат большой нож.

Щурясь от боли в глазах, я выбросил вперёд руки, и цепи выстрелили в похитителей Дзена, но из-за того, что я плохо видел, у меня сбился прицел, и цепи ударили только одного из них — правого. Ему выбило руку из плечевого сустава, он замычал от боли и опрокинулся на спину, уронив нож. Его подельники набросились на меня, но почему-то не вызвали Спутников. Мне не составило проблем обезоружить их и швырнуть прямо в алтарь — не на Дзена, конечно, а рядом, на грубо обтёсанные края.

— Ты не знаешь, с кем связался, — прошипел урод, которому я выбил плечо. Капюшон слетел с его головы, и теперь я мог рассмотреть его лицо. Заурядное. Таких тысячи, после первой встречи и не запомнишь. Если бы не одно “но”. Над его левой бровью было клеймо. Шесть цифр. Такое ставят преступникам, когда сажают в тюрьму. Держался он нагло, несмотря на то, что валялся у алтаря и не мог встать. Главарь?

— С рецидивистом? — я ухмыльнулся, хотя мне было совсем не весело. Его дружки и не думали успокаиваться, снова кинулись на меня. Пришлось врезать им и припечатать к земле цепями. Переломы отлично охлаждают пыл. Я повернулся к главарю и спросил: — И кто вас на это надоумил? Или самим захотелось мирового господства и всемогущества?

Пока он подбирал слова, я развязал Дзена и проверил его состояние. Зрачки расширены, явно чем-то опоили. Лихорадки вроде бы нет, повязка на культе целая и более-менее чистая.

— Мирового господства? — со злостью повторил главарь и расхохотался. — Ой, рассмешил, болван! Какое господство? Мы просто хотели вернуть себе наши жизни! Один раз оступился — и всё! Теперь тебя считают отбросом! И будто этого мало, наш великий Леонид Спаситель, — его голос сочился ядом, — приказал вживлять нам это!

Он задрал подбородок и слегка повернул голову, показывая железную пуговицу, которая срослась с кожей и, кажется, уходила глубже, в мышцы и связки. Ограничитель магии. Мерри упоминал об этом. Такие ограничители ставят убийцам и насильникам, чтобы после освобождения они не продолжали кошмарить мирное население. Человеку без магии не справиться даже со слабеньким Прото.

Я не смог справиться с эмоциями, и моё лицо скривилось в брезгливой гримасе.

— Серьёзно? Пытаешься давить на жалость? Я знаю, за какие заслуги вручают такие подарочки. И ладно… Может быть, я бы поверил, что тебя оболгали и незаконно осудили, если бы ты со своими дружками не припёрся к чёрту на кулички, чтобы безнаказанно убивать невинных людей! — я наступил на его руку, которой он тянулся к отлетевшему в сторону ножу. — И в чём же заключался ваш гениальный план? Давай, толкай заключительную злодейскую речь!

— Мы хотели избавиться от этого! — главарь ткнул пальцем себе за ухо. — Ещё бы десять-пятнадцать человек… Ха, корчишь из себя героя! А если бы тебя лишили магии? Ты бы отказался от возможности её вернуть? Мы собирали магию по крошкам, от человека к человеку! Мы уже были близко, и тут ты решил поиграть в героя. Да какое тебе дело до тупых селян?!

— Строго говоря, совершенно никакого. Я приехал сюда не для того, чтобы защищать деревенских, — признался я. — Но и мимо пройти я не могу. Место мразей — в специальных клетках для мразей.

Главарь с яростным криком бросился на мои ноги, видимо рассчитывая повалить, но я увернулся и ударил его пяткой в лоб. Он потерял сознание и растянулся вдоль алтаря. Дзен свесился с края, задумчиво посмотрел на вырубившегося главаря, пробормотал что-то похожее на: “Какая милая жабка” — и без сил повалился на спину, раскинув руки в стороны.

Два других убийцы уже отошли от болевого шока и внимательно за мной следили. Один был совсем юным, на вид и восемнадцати не дашь, — худой альбинос, которого легко сдует ветер, настолько он выглядел хрупким. Второму же явно перевалило за пятьдесят — толстый, темноволосый, сильно потеющий, его балахон на груди промок от пота.

— Отпустите нас, — взмолился Потный. — Пожалуйста, мы больше не будем! Не отправляйте нас обратно, нам же впаяют пожизненный срок! Мы только сбежали, умоляю, умоляю, умоляю, не отправляйте нас обратно!

— Да заткнись ты, — рявкнул Альбинос. — Он ещё ничего не сказал, а ты уже ему всё выложил. Даже камень умнее, чем ты!

Потный его проигнорировал и продолжил причитать:

— Я не выдержу, если снова окажусь за решёткой! Да от решётки там только одно название! Меня постоянно отсылают в рудники, целый день копаться в шахте… Умоляю, я вам заплачу, у меня богатая семья, а ещё… А ещё у нас кое-что есть, с рудника. Мы нашли сокровище в глубине горы, точнее карту, на которой показано, где находится сокровище!

Он полез за пазуху, но Альбинос прыгнул на него, вцепился в руку и начал бить по лицу. Пришлось вмешаться и связать его верёвкой, что пять минут назад стягивала Дзена. Рот ему я заткнул куском ткани, который оторвал от его же балахона. Когда Альбинос утихомирился, Потный с готовностью вытащил кожаный лоскут и протянул мне.

— Вот карта, за неё можно выручить большие деньги. На свободе о ней уже знают, — он бухнулся на колени и прижался лбом к земле. — Умоляю вас, не отправляйте обратно, я больше не буду, я не буду никого убивать, я не буду пытаться снять ограничитель, я не буду…

— Это же обрывок, — я всмотрелся в карту. Действительно, на ней был изображён лишь небольшой участок местности, все обозначения были написаны странными символами, кое-где попадались линии и фигуры, не относящиеся к картографии. — Ты предлагаешь мне продавать мусор?

— Всё было по-честному! — невпопад воскликнул Потный и пояснил: — У каждого заключённого, ну, из тех, кто нашёл карту, на теле вытатуирована её часть. Чтобы никто не мог в одиночку украсть сокровище. Всё по-честному! Правда, на свободе об этом узнали несколько банд и открыли охоту… Лерою, вот, уже не повезло, у него срок раньше всех закончился. Его, стало быть, раньше всех и нашли…

— Вы нашли? — догадался я и потряс куском карты. — И что-то подсказывает мне, это человеческая кожа?

Потный открыл рот — явно хотел