Книга Последний Первый - Н. М. Крамаренко

Тирекс ответил. Вот это было очень похоже на то, как в гало показывают: дикий низкий рык, аж уши заложило – и тварь появилась из подлеска. Красиво и эффектно, вот только мы не в галозале сидели. И по всем признакам выходило, что тирекс разъярён до предела: шея и верхняя часть груди ярко-жёлтые, губа вздёрнута, клыки на максимальную длину выдвинуты…

Мак оскалился не хуже твари, прижал уши, крикнул:

– В скалы! – и, сдёрнув с плеча дробовик, побежал от нас вдоль пляжа.

Псих! Против тирекса эта пукалка – ни о чём, только разозлит ещё сильнее. Вот только Мак именно это и хотел сделать. Отвлечь тирекса на себя, чтобы дать нам возможность скрыться. А потом… Потом показать, на что способны хатоны. Дёрнуть в лес и устроить догонялки, тирекс всё-таки не тару, по деревьям скакать не умеет. Хотя ему и не надо, иную сосенку, пусть и экзо, он одним ударом своей туши завалит. В общем, шансы у Мака были пятьдесят на пятьдесят. Но тут без вариантов, если рейнджер повёл в лес кого – отвечает головой. Ещё и братишка беспомощной тушкой болтается… Тварь пошла на разгон в сторону хатона, и тут случилось… что-то.

Стало темнее и холоднее, словно порыв ветра пронёсся над пляжем. А потом Инге рванула за тирексом. Я уронил Вила и попытался её схватить, но куда там! Если бы не физик и не рука, из которой хлестала кровь – когти у хатонов те ещё! – я бы успел, наверное… А может, и нет. Инге реально как ветром сдуло, даже не думал, что она так бегать умеет.

Ненормальная. Вот вернёмся, я ей устрою! Куда полезла, что она вообще задумала? Она так Маку весь план поломает, ему же теперь не убежать так просто, раз она подставилась! И главное, совершенно непонятно, что мне-то делать. Был бы гаусс в руках, и вопросов бы не возникло. Оставалось надеяться, что Инге знает, что творит.

Тирекс, нацелившийся растоптать Мака, затормозил. Оглянулся на Инге. Я кинулся к ней – отшвырнуть, закрыть, да что угодно, но тут тирекс сел на хвост. Не знаю, в чём было дело, но атаковать он раздумал. Инге замедлила шаг и теперь просто шла на него, Мак с другой стороны от твари шипел, рычал и фыркал, Вил, зараза, выбрал время, чтобы наконец проснуться и начать спрашивать, что случилось, а тирекс… Я первый раз такое видел. Он словно сдулся. Шкура потеряла насыщенный жёлтый цвет, становясь серой, верхняя губа опустилась, клыки поджались. Тирекс странно изогнул шею, я не сразу понял, на что это похоже, потом сообразил. Так собаки и волки подставляют горло вожаку, признавая его главенство над собой. Тирекс подался назад, отступил на несколько шагов, развернулся и ломанул в лес. А Инге осела на песок.

Мне кажется, что я до неё очень долго бежал, хотя там на деле метров двадцать было, ну, двадцать пять от силы. Ладно, хорошо то, что хорошо кончается, но… Ох и выскажу я ей потом! И Мак рычит и скалится. Не, пожалуй, не буду я ничего говорить, большего, чем он скажет, у меня не получится. Хатоны умеют очень красочно выражаться на своём. Даже если язык не знаешь, всё равно всё доходчиво и понятно. Очень.

Когда я оказался рядом, Инге уже не лежала, а сидела, мотая головой и растирая виски. Она в меня вцепилась, испуганно уставилась на мою залитую кровью руку, и тут к нам подошёл Мак…

– Тим, а что он так на меня накинулся? Всё же в порядке!

Мы всё-таки вызвали флаер и теперь сидели на песке, ожидая его прибытия. Мак уже не то чтобы злился на Инге, но всё ещё показывал, что она не права: глядя на неё, прижимал уши и шипел тихонечко. Вот уж не знаю, специально он это делал или на рефлексах, но получалось выразительно. Инге ёрзала и пыталась спрятаться за меня. Но пока Мак скобки мне накладывал, а потом перевязывал руку, смотрела очень внимательно.

– Как бы тебе сказать… – она что, правда не понимает? – А если бы у тебя не получилось? А если бы инстинкты тирекса, наоборот, заставили напасть? Он же хоть и умный, но тупой. Ты ему силой, пригрозила, а он, дурак, возьми да и реши, что надо убить. Что тогда? Маку на него в рукопашную идти?

– Не напал бы он, puta madre! Он вместо меня тирекса видел! Раза в полтора себя больше! Хелен рассказывала, что можно чужой страх найти, вытащить и усилить. Я так и сделала! Он ведь тоже живой и тоже боится! А у Мака дробовик! Mierda!

– Да тирексу что этот дробовик, что пуля из ПОССа… Ну разве что раззадорит и обозлит. Собственно, Мак этого и добивался.

– Выходит, я дура, да?! А так бы тирекс его раздавил! Или съел!

– Нет, просто… просто в следующий раз хоть намекни, что делать собралась. Понимаешь… мы сейчас команда, Мак командир. Вот что бы ты сделала, если бы я во время полёта шмалять начал по кораблю, который ты собралась увести в сторону, за собой от места схватки?

– Ну… Если бы просто выстрелил, ничего, а если бы бой завязался, мне бы пришлось по-новой всю схему выстраивать…

– Во-от!

– Что?! Мне надо было смотреть и ждать?

– Нет, – Инге всерьёз расстроилась, похоже, пора сбавлять обороты. – Надо было просто предупредить. И не меня, а Мака. Я-то тебе верю.

Ну и как на это чудо сердиться, когда она смотрит своими глазищами, а в них слёзы блестят? И ведь правда, она же нас спасла, а мы на неё накинулись на пару. Хотя понятно, оба испугались. Я – за неё, Мак – за нас и брата. И ещё вопрос, как хатоны на её выходку среагируют. В смысле на то, что она тирекса прогнать умудрилась. Я-то уже потихоньку начал привыкать к этим её… талантам. А на непривычного человека – в смысле, существо – непонятно, как это подействует.

Я обнял Инге, прижал к себе, погладил, она всхлипнула и затихла. А тут и флаер прилетел.

Все пятнадцать минут полёта Инге сидела, уткнувшись в деку, а когда мы приземлились в «Лазурном Берегу», встала и подошла к хатонам.

– Л’эрсс’на… Мак’c’таррхх…

Человеку без долгих тренировок говорить на хатоне практически невозможно, у нас всё-таки речевой аппарат не так устроен, но Инге старалась. Похоже, весь полёт извинения зубрила. Мак дал ей договорить, а потом резко и коротко поклонился, взял руки Инге в лапки, подтянул её к себе и прижался лбом к её лбу. Совсем как кошки делают. И стало ясно, что инцидент можно считать исчерпанным.

Правда, он потом ко мне подошёл и тихо и очень серьёзно сказал:

– Твоя л’тээк’саа – сильный шаман. На радость или на беду вам обоим.

И вот что на такое ответить? Я только кивнул и спросил:

– Как ты её назвал?

Мак фыркнул, и вся его серьёзность мгновенно пропала:

– У вас, бесшёрстных, есть глупое слово – «партнёрша». Есть слово получше – «подруга». Есть другие. Вы часто придумываете много слов там, где можно обойтись двумя. «Л’рээк’саа» – эта та или тот, с кем хорошо и весело проводить время.

– А л…тээк?..

– Это те, чьи судьбы сплетены.

А вечером на нас свалились гости. Игрок с Кай и какая-то незнакомая парочка. Светловолосый мужик спортивного вида и симпатичная девица, этакий ухоженный сорванец, блондинка с рыжинкой, фигуристая и с красивой мордашкой. В общем, было на что посмотреть. Если бы рядом Инге и Кай не стояли. Кстати, странно, но в этот раз на Кай меня не потянуло, как при первой встрече. Похоже, всё-таки они могут как-то этим своим… воздействием управлять. Ну, или Инге меня прикрывала как-то.