Книга В объятиях демона - Лиза Дероше

Перед глазами проплывает желанное лицо Фрэнни. Миниатюрная — да, но отнюдь не беспомощная.

Бехерит смотрит на псов.

— Цербер, Баргест, Гвилги, оставляю это вам. Мне еще нужно доделать свое дельце, — он смотрит на меня, — то есть твое.

С этими словами он превращается в мою человеческую форму.

Нет!

От страха ком застревает у меня в горле. Я с трудом сглатываю.

— Бехерит, да брось, вряд ли мы можем позволить себе играть в близнецов. Мы же должны быть незаметными. А близнецы привлекают слишком много внимания, — говорю я, соскребая себя с пола.

Мое же собственное лицо ощеривается на меня.

— Не беспокойся. Мы недолго пробудем вдвоем, — говорит он, расплываясь в улыбке.

Бехерит щелкает пальцами, и собаки набрасываются на меня, а он выходит из двери.

Многое бы я сейчас отдал за коробку собачьих галет.

ФРЭННИ

Я просыпаюсь от пронзающей мозг молнии. Переворачиваюсь на бок и содрогаюсь от рвотных позывов над мусорной корзиной, стоящей около кровати, а перед глазами проносится образ Люка, лежащего в крови на полу.

— НЕТ!

Рядом с кроватью появляется обеспокоенная мама.

— Фрэнни, тебя тошнит? Что случилось?

Пребывая в состоянии оцепенения, я лишь повторяю «нет», снова и снова. Будто в мозгу что-то перемкнуло. Я не могу двигаться — или думать.

Мама помогает мне сесть.

— Ну же, детка. Мы поедем к доктору.

— Нет! — обретаю я голос — Мне нужен Люк! — Сердце колотится с бешеной скоростью, и перед глазами уже мелькают звездочки, — Мне нужно найти его!

В этот момент с улицы раздается сигнал автомобиля. Я вскакиваю с кровати и подлетаю к окну. Люк как раз припарковал «шелби». Он улыбается мне и машет рукой, зовя к себе.

— О боже!

Кровь снова начинает циркулировать в венах. Он не умер.

— Мам, мне нужно выйти, — говорю я, натягивая джинсы под мешковатую футболку и выбегая из комнаты на трясущихся ногах.

— Фрэнни! Что происходит? — кричит она, следуя за мной.

— Ничего. Дай мне несколько минут.

Я выхожу и захлопываю дверь. Бегу к машине Люка и, запрыгнув внутрь, обнимаю его.

— Я тоже рад тебя видеть, — говорит он с озорным взглядом.

Отстраняюсь и смотрю на него. Люк жив — по крайней мере, сейчас.

— Кое-что должно произойти. Я видела тебя…

— Что, Фрэнни? Что ты видела? — Он не выглядит испуганным или обеспокоенным. Скорее — жаждущим, голодным.

— Там была кровь… ты был…

— Мертвым? — заканчивает он за меня с улыбкой.

Я киваю.

— Фрэнни, разве я выгляжу мертвым?

— Сейчас нет. Но это случится.

— Что случится?

— Не знаю… возможно, Белиас…

Он прерывает меня, качая головой.

— Я позаботился о Белиасе. Больше не стоит волноваться на его счет.

— Что ты имеешь в виду? Он ушел?

— Даже больше.

— Значит, что-то другое… Я знаю, что ты в опасности.

— Со мной все будет хорошо. Не переживай.

Но я все же переживаю. Он тянется ко мне, а когда приближается, чтобы поцеловать, я успокаиваюсь. Дыхание замедляется, а сердцебиение возвращается к нормальному ритму.

Я поднимаю на него глаза.

— Люк, это было очень страшно. Пообещай, что будешь осторожен.

— Я родился осторожным. Ничего не случится.

Как бы я хотела поверить ему. Мама смотрит на нас из окна. Уверена, что она считает меня сумасшедшей, а это нам совсем не поможет. Особенно после случая с Гейбом.

— Итак… — вздыхаю я, — Ты готов?

— Для чего?

— Ты же знаешь. Произвести впечатление на моих родителей.

— Ах да. Это…

— Да ладно тебе, Люк. Мне казалось, ты уже смирился. Я хочу, чтобы этим летом ты смог находиться здесь.

Особенно сейчас. Мне так не хватает его рядом.

— Сейчас я действительно не готов к этому. Я бы лучше остался с тобой наедине, — говорит он, и его глаза вспыхивают, заводя меня.

— Что у тебя на уме?

— Все злодеяния, которые я могу совершить с тобой, — я многое заставил бы тебя испытать, если бы ты позволила.

Я сглатываю и делаю глубокий вдох, когда он притягивает меня.

— С чего это вдруг? Ты сам говорил, что нам нельзя… ну знаешь, — В действительности же мои мысли крутятся вокруг этих «злодеяний».

— Я передумал. Я хочу тебя, — говорит он, проводя горячими губами по моей шее.

Я запрокидываю голову, чтобы ему было удобнее.

— Так значит, вся эта чушь с похотью сейчас не в счет?

— Ага. Не в счет, — говорит он, залезая рукой под мою майку. — Мы могли бы пересесть назад…

— Господи, Люк! На нас сейчас смотрит мама, — говорю я, отталкивая его и натягивая майку. — Почему ты так странно ведешь себя?

— Ты сводишь меня с ума, — лукаво улыбается он.

— Отлично, тогда давай поедем к тебе.

— Там сейчас такой беспорядок. Кто-то запустил туда собак, и они все там вверх дном перевернули. В клочья порвали.

— Что? Кто бы мог такое сделать?

— Старый приятель. Не стоит переживать из-за этого, — говорит он с чересчур лукавой улыбкой, и на секунду мне кажется, что я учуяла запах тухлых яиц. — Давай поедем куда-нибудь еще. Я хочу свести тебя с ума.

Люк страстно целует меня, затем устраивается на своем сиденье и включает двигатель. Отъезжая от дома, он кладет руку на мою ногу.

Мы заворачиваем за угол Первой и Амистад, тормозя рядом с парком на окраине моего района. Не успевает машина остановиться, как он снова набрасывается на меня. Я кручу головой по сторонам и вижу лишь пустой парк. На детской площадке уже никого, только последняя из мамаш катит по улице коляску, удаляясь в лиловых сумерках.

Я отзываюсь на опаляющий поцелуй Люка, от его горячих ладоней по коже бегут мурашки. После долгого глубокого поцелуя я отстраняюсь, ловя ртом воздух. Мое сердце колотится. Над ухом я слышу его медовый шепот:

— Я так сильно хочу тебя.

Я дрожу, когда Люк запускает руки под мою майку и расстегивает бюстгальтер. Я веду ладонью по его груди, забираясь под футболку.

— Ты не забудешь этого, обещаю, — говорит он, а его пальцы прожигают след на моем животе, подбираясь к поясу джинсов.

Я замечаю, что он весь горит. Он уже давно не был столь горячим. Мое дыхание замирает.