Книга Принц Николас - Эмма Чейз

Я не давала автографов и не фотографировалась, но это не мешало людям просить. Я работаю каждый день, пытаясь себя чем-то занять, но предпочитаю оставаться в задней части кафе. Подальше от жадных глаз и нескромных вопросов.

Бросаю посуду в раковину на кухне, потому как табличка «ИЩЕМ ПОСУДОМОЙКУ» все еще висит на переднем окне. Болтовня толпы снаружи настолько громкая, что я не слышу, как позади меня появляется человек. Не раньше, чем разворачиваюсь и врезаюсь ему в грудь. Логан держит меня за локоть.

– Простите меня, мисс Оливия.

Это ужасное, темное чувство сжимает мою грудь, потому что, глядя на его лицо, всплывают воспоминания, которые ранят меня.

– Почему ты здесь, Логан?

Он смущенно смотрит на меня.

– Сегодня моя смена. У Томми выходной.

– Нет. Нет, я имею в виду, почему вы все еще здесь?

От Николаса не было никаких вестей: ни звонка, ни сообщения. Я ожидала, что Логан и Томми отправятся обратно в Весско сразу же, как стало понятно, что я вернулась. Что было бы к лучшему.

Он сжимает губы, а в его глазах тлеет сочувствие.

– Принц Николас велел охранять ваш бизнес и присматривать за вашей сестрой. Пока я не получу новый приказ, это я и буду делать.

– Может… он забыл, что вы здесь?

Логан смеется.

– Он никогда не забывает о своих людях. Если Томми и я здесь, то только потому, что он этого хочет.

Я не знаю, что делать с этой информацией, подсказка ли это от Николаса или это не значит ничего. Но у меня нет времени что-то анализировать. Потому что секунду спустя голос моей сестры раздается с улицы:

– Все вон! Уходите! Время сиесты. Мы закрываемся на вторую половину дня. Эй, Марти, помоги, ладно?

Логан и я бросаемся из кухни. Элли держит дверь открытой и всех выгоняет, несмотря на протесты, а Марти направляет людей, как современный пастух.

– Деньги здесь бесполезны, – отказывает он парню, который предлагает несколько банкнот. – Приходите завтра.

– Что вы делаете? – спрашиваю я сквозь царящую какофонию.

Элли поднимает вверх палец, пока последний клиент не уходит. Закрывает дверь и опускает темно-зеленую табличку над окном.

– Скоро пресс-конференция. – Она подлетает к телевизору на стойке и включает его. – Я подумала, что ты захочешь уединения на время просмотра.

Мой желудок словно падал к ногам на протяжении последних нескольких месяцев, но сейчас он провалился в чертов Китай.

– Я не буду смотреть пресс-конференцию.

– Конечно, будешь, негативщица. – Она тянет меня за руку. – В отличие от тебя, я все еще надеюсь, что Его Сексуальность вытащит свою тупую голову из своей прекрасной задницы.

– Даже если он это сделает, плевать. Мы должны были провести вместе только одно лето. Все было обречено с самого начала.

Марти подходит ко мне сзади и сжимает плечи.

– Даже если это окажется правдой, по крайней мере, так ваши отношения будут завершенными.

Я ненавижу это слово. Завершение. Оно означает, что страхи – правдивы. Конец есть конец. Что все действительно закончено. Но это не утешает.

– Я не хочу смотреть.

Я не искала имя Николаса в интернете и не смотрела ни на одно его фото. Это было бы подобно нахождению у горячей печи со свежим ожогом – слишком больно.

Моя сестра складывает руки на груди.

– Лгунья.

Хорошо, она права. Дело в том, я не хочу хотеть смотреть. Не хочу скучать по нему. Не хочу нуждаться в нем. Не хочу тратить каждый момент каждого дня на попытки не плакать, потому что не представляю будущее без него.

Но… мы не всегда получаем то, что хотим. Большую часть времени этого не происходит. Как говорила моя мама, когда мы были маленькими? Ты получаешь то, что получаешь, но не расстраивайся. Поэтому я сажусь в кресло и впиваюсь ногтями в ладони, пока Элли переключает новостной канал, где будут транслировать пресс-конференцию, и увеличивает громкость.

Мне нужно точно знать, что между мной и Николасом все кончено.

Я не единственная, кто заплатил за это. Несмотря на то, как все это закончилось, я знаю Николаса и каждый дюйм его души. Я знаю, что его чувства ко мне были настоящими – каждое прикосновение, каждая улыбка.

Я представляла, как он будет сожалеть, когда узнает, что я не предавала его. И верю, что если бы он мог что-то изменить, то изменил бы. Уверена, что он хочет этого так сильно, как не хотел ничего в своей жизни.

Но мы не можем изменить того, кем являемся – ни королева, ни принц, ни девушка из Нью-Йорка.

Как он сказал мне однажды… королевская власть – это навсегда.

Оператор фокусирует камеру на пустом подиуме, где королевский герб выгравирован на блестящем дереве. Я не узнаю богато украшенный задний фон: два окна с тяжелой цветочной драпировкой, между которыми висит портрет родителей Николаса. Это не «Гатри-Хаус», скорее всего, это одна из комнат дворца или еще одной недвижимости, о которой он мне рассказывал, но не имел возможности показать.

За камерой слышится болтовня, вспышки фотокамер, а затем Николас поднимается по подиуму. Воздух покидает мои легкие болезненным махом, а комок в горле мешает сделать вдох.

Боже, какой же он красивый.

Но выглядит Николас ужасно.

Синий костюм прекрасно на нем сидит… эти широкие плечи, сильные руки, горячая, великолепная грудь. Но щеки впали, а под глазами круги.

Он выглядит… грустным.

И это опустошает меня. Потому что, несмотря на то, как это все закончилось, он заслуживает быть счастливым. Я очень сильно этого для него хочу.

Генри садится в кресло справа от Николаса, опустив голову на руку, опираясь локтем на стол. Он тоже выглядит уставшим. Там и Саймон на одном из стульев, и я вспоминаю о Франни.

Она, наверное, прозвала меня Сбежавшей Сучкой.

– Народ Весско, – начинает Николас, доставая стопку белых карточек из кармана, – мы через многое прошли вместе, вы и я. Вы отмечали день моего рождения вместе с моей семьей, – уголок его губ нервно поднимается, – говорят, что некоторые вечеринки были довольно шумные. Вы видели, как я делал первые шаги, как проходил мой первый день в школе, поездку на моем первом коне. Кстати, его звали Король.

Николас прочищает горло и опускает глаза, отчего его темные волосы спадают на лоб.

– Вы скорбели вместе с Генри и мной, когда мы потеряли родителей. Наша боль стала вашей. Вы учили нас, утешали нас, держали в своих объятиях, будто мы были вашими детьми, что действительно так. Вы видели, как я окончил университет, проходил военную службу. Я стремился сделать все, чтобы вы мной гордились. Чтобы стать мужчиной, лидером и принцем, которого вы заслуживаете.