Книга Перстень некроманта - Андрей Петерсон

«Думаю, что да. А вообще зависит от того, о чем ты говоришь», — ответила Хода.

— Я говорю об этом, — сказала Осси, показывая рукой вверх.

В воздухе, почти под самым потолком, лениво поворачиваясь и медленно, словно во сне, кувыркаясь, плавали три трупа.

Раскинув по сторонам безжизненные руки, они медленно плыли, будто утопленники в ленивой воде. Только вот воды никакой в коридоре не наблюдалось вовсе, а как раз наоборот — присутствовал один только воздух, по которому и путешествовали мертвяки, подгоняемые легкими дуновениями сквознячка. Иногда они натыкались на стены. Потом, отлетая от них, продолжали свое плавание по замкнутому воздушному пространству, не проявляя ни агрессии, ни другого интереса к компании, которая с удивлением взирала на них с последней ступеньки лестницы.

Два ближних к Осси трупа столкнулись, не поделив, видимо, зоны влияния. После чего один из них, медленно переворачиваясь вниз головой, отправился в одиночное плавание к противоположенному концу коридора, а другой так же неспешно стал подгребать к леди Кай.

Теперь его можно было рассмотреть во всех подробностях и во всей, как говорится, красе. Хотя ничего особо примечательного, а тем более красивого, в нем, если говорить откровенно, не было. Мертвое тело, достаточно хорошо сохранившееся и абсолютно, на первый взгляд, не поврежденное, проплыло над головой леди Кай. Затем труп, мягким кулем врезавшись в стену, начал столь же неспешное плавание в обратном направлении.

Мелькнули прямо над девушкой (только руку протяни) прозрачно-голубые, замороженные смертью глаза на молодом, но очень сером лице с посиневшими губами.

Совершенно спокойным, не искаженным никакими предсмертными гримасами было это лицо, обрамленное длинными светлыми волосами, которые плавно колыхались в воздухе, будто нити водорослей, которые так же точно шевелятся на дне пруда, перебираемые сонным придонным течением. Медленно, лицом вниз, разбросав в стороны руки и ноги, будто паря над каменными плитами, уплывало по коридору мертвое тело навстречу такому же воздухоплавателю, зависшему где-то посередине коридора.

Насколько Осси могла судить с такого расстояния, второй труп, так же, как и первый, одетый в незнакомую, но явно офицерскую форму, расшитую полевой мишурой и украшенную черными, как уголь, эполетами, тоже не имел ни видимых повреждений, ни ран. И так же, как первый, он путешествовал в нескольких ардах над землей, не проявляя ни малейших признаков ни жизни, ни интереса к леди Кай. Так же абсолютно равнодушно, лениво, будто нехотя и по принуждению, он переворачивался в воздухе, плавая в нем, будто для него лично воздух этот стал плотным, как вода, и держал его бренное, давно уже усопшее тело безо всяких трудов.

И что характерно — ни капли крови не было в коридоре. Ни на полу, ни на стенах, ни даже в воздухе, где кому-то понадобилось сохранить столь жутким и экстравагантным способом три мертвых тела.

Третьего пловца было видно плохо, а приближаться он не желал категорически, телепаясь от стены к стене в самом конце коридора. Но даже отсюда, с расстояния примерно в двадцать с небольшим ардов, было видно, что эта третья фигура была напрочь лишена человеческих пропорций, ибо была раза в полтора длиннее и значительно худее обычного человека. Череп ее тоже был явно не человеческим, потому как имел сильно удлиненную форму, более напоминающую рыло вурлока с сильно вытянутыми вперед огромными мясистыми губами. В пользу этого предположения говорили и огромные длинные ручищи, раскинутые в стороны, как крылья орлана, но, в отличие от гордой птицы, заканчивающиеся не мягкими перьями, а мощными длинными когтями на трехпалой руке. Во всяком случае леди Кай показалось, что что-то подобное мелькнуло при очередном повороте трупака, когда он взмахнул своими хваталками, будто внезапно ожил и решил поприветствовать незваных гостей.

Точнее сказать было трудно — все-таки не хватало освещения в коридоре для более точного опознания. Но если предположить, что третьим трупом все-таки был вурлок, то на душе становилось совсем не хорошо, а как раз наоборот, очень даже неспокойно и муторно. Ибо вурлоки были тварями опасными и, несмотря на свою внешнюю нелепость, очень даже проворными. И, кстати говоря, прекрасно вооруженными матушкой-природой, а точнее — отцами-вампирами, которые, создавая этих тварей, не поскупились на оснащение их разными специальными органами-приспособлениями, имеющими одну только цель — быстро и эффективно расчленять на мелкие кусочки любую плоть, оказавшуюся в пределах досягаемости.

И хотя особой уверенности в том, что последний, третий труп являет собой умерщвленное тело вурлока, пока не было, с каждым поворотом далекой фигуры это казалось все более вероятным.

Не очень ясным было, что собрало в одном месте такую неоднородную компанию, ибо трудно было представить, что общего, кроме странной и нелепой смерти, могло быть у двух молодых офицеров неизвестной армии и вурлока — далеко не самого дружелюбного порождения кровавой магии Коронных вампиров. Так же, как неясным, пока по крайней мере, оставалось — что же такое могло легко и непринужденно расправиться с этой троицей, включая, опять же, вурлока? И зачем, а главное — как, их заставили плавать в этом коридоре? Вопросов было, как водится, больше, чем ответов, а посему следовало двигаться вперед. Если не за ответами, то по крайней мере — к своей цели. А там, глядишь, и ответы какие сыщутся.

Вдоволь наглядевшись на медленный танец смерти и не усмотрев в нем никакой опасности ни для себя, ни для своего небольшого отряда, леди Кай сделала шаг вперед.

Тут же заверещал, будто на хвост ему наступили, Тям и резко дернулась на руке Хода.

«Стой».

Осси замерла сразу же и, не двигаясь с места, спросила:

— В чем дело?

«Значит, не все ты тут видишь…» — тихо вздохнула Хода.

Оказалось, что весь коридор опутан, словно паутиной, тончайшими нитями. Будто здесь много лет жил и трудился неутомимый паук-трудоголик. Золотистые, по описанию Ходы, нити (а сама Осси, сколько ни таращилась в абсолютную пустоту перед собой, их, что называется, в упор не видела) пересекали коридор под разными углами и на разной высоте. Нити эти иногда скрещиваясь между собой, причем плотность их в разных местах была очень разной и совершенно неоднородной.

Кто-то не очень ленивый потратил часть своей жизни на то, чтобы протянуть тут несколько сотен нитей явно магического происхождения. Причем этот кто-то, по всей видимости, от всей своей души желал, чтобы незваный гость, проходящий по этому коридору, хотя бы одну из них непременно задел. А раз кто-то очень желал, чтобы Осси такую невидимую ниточку зацепила, но ей об этом своем горячем желании объявить не удосужился, то никакого резона доставлять этому незнакомцу удовольствие леди Кай не видела. А следовательно, не было никакой для нее ни выгоды, ни необходимости эти нити трогать, а как раз наоборот — всячески следовало этой золотистой паутины избегать.

Вот только как ее избегать, если ее вообще не видно, а значит, вроде как и нет вовсе? Причем, что характерно, и Тям, и Хода эти нити-паутинки видели, судя по всему, преотлично. И для них они являлись такой же насквозь материальной действительностью, как, скажем, стены вокруг, гобелены с картинами, висящие в воздухе мертвецы, да и сама леди Кай, пожалуй.