Книга Кейн Черный Нож - Мэтью Стовер

Тиркилд и Кравмик пялились на меня. Я пожал плечами, сказав громадному огриллону: - Спасибо, Кравмик. От души. Благодарю за бочку, Тиркилд. Вам не понять, что это для меня значило. Но теперь пора спать. Завтра будет хлопотливый день.

Кравмик покачал головой и отвернулся. - Анханцы, - бормотал он, тяжело шагая на кухню. -С ними никогда вперед не скажешь...

Лишившись стола, Тиркилд с трудом удерживался на ногах. Хмуро смотря в флягу. - И среди вещей, доселе сокрытых, господин Монастырный, - пробормотал он, - остается правда о том, почему вы принесли свой рассказ мне.

Я перебрал пару дюжин сказочек; некоторые так и просились на язык.

Но...

- Я мог принести это лишь вам, Тиркилд. По той же причине, по которой Кайрендал хочет вашей смерти: вы из тех, кто повидал говна, кто был во всяких передрягах. Вы тот, кто может навредить ей, едва она перейдет к делу... и... ах, чтоб меня. - Я схватился за кубок. - Потому что не люблю вас, Тиркилд.

- Вас столь привлекает невежество бедного приходского рыцаря. Я уже заверял, что не наделен обширным умом даже трезвый. Буду рад напомнить, что сейчас я не вполне трезв.

Я дернул плечом, поднося кубок к губам. Пламя торфа озарило череп изнутри. - Понимаю, вы лишь наполовину поверили мне. И не пойдете, скажем, к Ангвассе, поднимать полноценную тревогу - к этому вы не готовы, придется рассказать больше, чем вам выгодно. Нет, вы пошарите вокруг, выудите парочку ликов и поколотите их, проверяя мой рассказ.

Тиркилд кивал интенсивнее, чем было необходимо. - Так сделал бы любой честный Рыцарь, уже знакомый с вашей подлой натурой.

- Точно. Но суть в том, что я рассказал правду. - Новый глоток. - А Кайрендал так просто на открячишь. Тоже правда. Пока вы поймете, что правда есть правда, обнаружите себя жестоко убитым.

- Ах.

- Что породит масштабную облаву на Лик Свободы - чего хочу я - а вас превратит в кучку обрезков, которых не сшить вместе даже Хрилу. Чего я тоже хочу.

Тиркилд качался на пятках, держась за подбородок, будто это могло восстановить равновесие. - Ага, теперь вы раскрыли весь свой непотребный план.

Я качнул кубок, приведя пойло в движение, насыщая воздух запахом молодого алкоголя.

- Возможно, я не такой уж твердожопый ублюдок. Одно дело придумать, как убить человека. Иное - быть хладнокровным, смотря ему в лицо.

Я поднял кубок.

- И совсем третье - сделать такое с человеком, только что принесшим вам - поймите, другого случая не выпадет за весь остаток моей жалкой жизни- чертовски большую порцию скотча.

Уже на краю постели, когда, сняв куртку, отстегнув дубинку и кобуру, я стаскивал сапог - я сгорбился и позволил ноге упасть на пол. - Черт побери!

Плюхнулся на кровать и закрыл глаза рукой. Не помогло.

Довольно скоро я пошевелил рукой. Звезды смотрели на меня через окно. Извилистая трещина на покрытой пятнами сырости штукатурке тянулась к двери.

И казалась картой Пути Кейна.

- Сукин сын. - Я тяжело встал и начал натягивать куртку.

Внизу столовый зал выглядел словно после кораблекрушения. Пара усердных гриллов сновала среди остатков вечеринки, поправляя столы, расставляя стулья и скамьи. Юная мисси Пратт уложила волосы, на лице румянец и блестящий пот - она несла огромный поднос с кружками и тарелками; мрачный подросток-человек выметал мусор в заднюю дверь.

Пратт ставил на подносы новые кружки и тарелки; впрочем, он охотно прервался, завидев, как я машу ему от двери.

- Фримен Шейд? - Он вытер руки о фартук и подошел. - Проблема? Что скажете о Рыцаре Аэдхарре? Он вышел от вас и прошел сквозь толпу, и вечеринка рассеялась... не то, чтобы я жаловался - заплачено вперед, знаете, чем меньше выпили, тем нам... Но на его лице было такое...

- С глаз долой, Пратт? Ха?

- О да, фримен. - Он устало хихикнул, выйдя из дверей. - Нет вреда в том, что Итралл сама работает - ей тоже приходится нести тяготы профессии. Знаете, как помогает заведению, если она хотя бы садится Рыцарю на колени и смеется над его шуточками? Работа не лучше, чем...

- Пратт.

Отельер встретился со мной глазами, словно увидел в первый раз. Внезапная опаска сделала черты еще более усталыми и осунувшимися. - Что-то не так, да? - Голос стал ровным. - Очень не так.

- Пратт, вам надо вывезти семью из города.

Почти невидимые брови отельера сошлись вместе. - Что?

- Я сказал.

- А я не понял.

- Вижу. Но не ждите объяснений.

Пратт отступил на шаг. Фартук упал из рук. - Вы... вы мне угрожаете...

- Слушай. Вам нужно. Уходить всем. Забудьте про уборку. Займетесь позже. Если будет "позже". Дела завертелись - я их завертел...

Я покачал головой, зубы сами нашли больное место на губе. - Тут будет плохо. Не знаю, насколько плохо. Может, хуже всего, что бывало раньше. Если не уйдете сейчас... - Я вздохнул. - Шанса может не быть. Вы можете погибнуть. Ты и твоя милашка-жена. И двойняшки. Погибнуть мерзко.

- Чего... - Рот Пратта обмяк, остатки румянца на лице сползли куда-то под воротник. - Не понимаю... о чем это вы?

- Я пытаюсь спасти тебе жизнь.

Пратт взмолился: - Но почему вы говорите это мне?

- Вот самое смешное. - Смех не показался смешным даже мне самому. - Потому что ты мне нравишься.

Пратт выглядел совсем беспомощным.

- Мне нравится это место. Ты хорошо обслуживаешь нас по честным ценам, относишься к народу лучше, чем он заслужил. Мир нуждается в таких парнях.

- Так вы... вы не пугаете меня, а...

- Уезжай на каникулы, Пратт. Забери милую жену и новых сыновей, утром садитесь на чертов пароход - и на юг. В какое-нибудь милое местечко. Здесь будет нехорошо. Здесь вас могут найти мертвыми.

- Но я же не могу... просто не могу...

- Я не шучу, Пратт.

Пратт чуть опомнился, выдавил смешок. Размазал по лысине остатки волос. - Я ... ценю ваше... э, предупреждение, фримен Шейд. Ценю. Но ведь Бранное Поле - самое безопасное место во всем Доме...

- Уже нет.

- Ну. - Он вздохнул. - Середина ночи, в моем отеле кавардак. Ничего не смогу до утра, верно? А пока еще есть работа, и если вы не против, фримен...

Я понурил голову. Ненавижу эту часть.

- Фримен?

Ненавижу.

- Э, фримен Шейд, если вы не возражаете, мне точно...

Моя рука схватила Пратта за грудки быстрее, чем он смог моргнуть. Не успел он набрать воздуха и закричать, как вторая рука деликатно зажала рот.

- Ты знаешь меня.

Крик тревоги застыл у Пратта в горле. Губы работали. Глаза на миг стали дикими, потом закрылись, он сложил ладони у лица, ноги подломились. Он пал на колени предо мной.