Книга Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин

Социалистический блок добился огромных успехов на выборах 13 июня 1920 года, завоевав около 80 % голосов во Владивостоке и большинство в Никольск-Уссурийском[544]. Тем не менее ко дню открытия предпарламента 20 июня 1920 года 75 из 130 депутатов присоединились к формально беспартийной фракции крестьян под председательством Василия Павловича Абаимова (Абоимова). Хотя 26 депутатов вступили в коммунистическую фракцию, большевики были и во фракции крестьян. Во фракциях у эсеров, левых эсеров и сибирских эсеров было по три депутата, у меньшевиков четыре, у энесов два, у кадетов четыре. Девять депутатов вступили в беспартийную торгово-промышленную группу, представлявшую предпринимателей и домовладельцев. Один депутат не присоединился ни к одной фракции. Количество депутатов предпарламента было непостоянным из-за кооптации новых депутатов и сложения с себя полномочий старыми, но это не изменило положения в целом: крестьяне и социалисты располагали абсолютным большинством мест в предпарламенте[545].

На открытии предпарламента присутствовали представители японских войск (Ои и Исоме Рокуро), Советской России (Виленский), Китая (генеральный консул Шао Хэнцзюнь), США, Великобритании, Франции, Дании, Сербии, Чехословакии и Латвии. Иностранные представители признавали «большую парламентскую зрелость» Народного собрания и приветствовали заявление Никифорова, что советская система правления на российском Дальнем Востоке невозможна. Уполномоченный Грузинской демократической республики Давид Ростомашвили ожидал, что владивостокское правительство станет вариантом демократической альтернативы Советской России на постимперском пространстве[546]. «Несомненно, демократия великой страны неусыпным трудом выведет страну из создавшегося положения на путь торжества завоеваний великой Февральской революции и закрепит братские узы с демократической Грузией»[547].

Но владивостокское правительство было в лучшем случае полудемократическим: между предпарламентом и Временным правительством Дальнего Востока не было четкого разделения законодательных полномочий. Большинство предпарламента подтвердило, что основой для собирания российского Дальнего Востока в единое государство служит не демократия, а национализм. 25 июня 1920 года расширенный Социалистический блок (большевики, меньшевики, эсеры, сибирские эсеры, левые эсеры и энесы) и фракция крестьян озвучили совместную декларацию, которая подтвердила политическую программу владивостокского правительства. Хотя из-за сложной международной ситуации дальневосточные области вынуждены вести независимую внешнюю и внутреннюю политику, они остаются «кровно и неразрывно связанными со всей остальной Россией» и ждут момента, когда изменение ситуации позволит воссоединиться с ней. После «устранения единоличной власти» Семёнова организация и объединение Дальнего Востока должны быть завершены созывом Учредительного собрания. До его созыва объединяющим центром будет Временное народное собрание Дальнего Востока. Новое государство будет построено на принципах «полного и последовательного демократизма», гражданских свобод и демократического управления на местах. Его экономика должна остаться капиталистической, но при этом необходимо оберегать интересы трудящихся классов – при помощи социального законодательства, содействия кооперации и развития государственных и муниципальных предприятий[548].

При обсуждении декларации кадет Владимир Александрович Виноградов подчеркнул, что в правительстве должен участвовать весь русский народ, к какому бы классу он ни относился, и предложил в контексте отношений с Читой вести переговоры с людьми из окружения Семёнова, раз уж его собственная фигура выглядит неприемлемой. Другой кадет, Кроль, выступил против положений о связях с Советской Россией и интересах трудящихся, утверждая, что они противоречат лозунгам независимости и гражданского мира. Но меньшевик Мечеслав Степанович Бинасик отверг узкое понимание демократии, заявляя, что «полный демократизм» подразумевает защиту интересов трудящихся. Кроме того, меньшевики отстаивали и положение о связи с Советской Россией. Когда эсер Виссарион Яковлевич Гуревич констатировал, что демократия, гарантирующая гражданский мир, является предпочтительным образом правления в России и во всем мире, меньшевик Кабцан ответил, что буферное государство должно служить интересам Советской России, в которой он видит не социалистический лагерь мировой революции, а новую форму российской национальной государственности. Хотя Кабцан приветствовал сотрудничество между классами, он утверждал, что в роли вождя нации буржуазию сменил рабочий класс, принеся в жертву некоторые свои интересы ради блага Отечества и сделав невозможным в России конфликт классовых и национальных интересов. Декларация была принята как резолюция большинством в 93 голоса при 12 голосах против[549].