Книга Обретенная мечта - Мэй Макголдрик

– Джозефин? – переспросила Порция.

– С ней вы познакомитесь, как только она проснется. Но сначала услышите ее. Видимо, ей так нравится собственный голос, что порой она успокаивается, лишь когда к ней подойдет Лайон. – Миллисент потерла поясницу и села на диван. – Если муж будет интересоваться, скажите ему, пожалуйста, что во время нашего обхода я часто отдыхала.

– Хорошо, – улыбнулась Порция. Графиня пригласила ее сесть рядом.

– Джозефин – наша дочь. Точнее, стала нашей дочерью после того, как ее мать умерла во время родов. – На лице Миллисент отразилась печаль. – Может, это и странно, но я до сих пор не определилась, как ее называть. Я бы, конечно, предпочла говорить о ней как о нашей собственной, но мне не хочется умалять заслугу той женщины, которая прошла через мучения и приняла смерть ради того, чтобы малышка увидела этот мир.

Порция невольно подумала о собственной судьбе.

– Думаю, ваша Джозефин будет счастлива. Вырастет не в сиротском приюте, а здесь, в вашем доме, в настоящей семье. Могу об этом судить на основании собственного опыта. Пусть Джозефин считает вас с мужем своими настоящими родителями. Чтобы она не мучилась мыслью о том, где ее родные мать и отец. Если, конечно, их действительно нет в живых.

– Я была рядом, когда ее мать умерла. Что же касается отца… – Миллисент покачала головой. – Вряд ли эта тайна когда-нибудь раскроется.

Так же, как тайна ее отца, подумала Порция.

– А когда ваш младенец должен родиться? Графиня перестала хмуриться и счастливо улыбнулась.

Порция ничуть не сомневалась, что они с Миллисент обязательно подружатся.

Всю глубину произошедших в Баронсфорде перемен Пирс осознал в тот момент, когда вошел в холл и взглянул на первую площадку широкой лестницы. Портрет Эммы исчез.

Братья долго разговаривали, уединившись в библиотеке, и ни разу не вспомнили о былой вражде. Это означало лишь одно – оба осознали свою неправоту. Прошлое осталось позади. Впереди будущее.

Пирс с большим интересом слушал рассказ брата о том, как тот познакомился с Миллисент. По сути, это был брак по расчету, который устроили их мать и семейный адвокат сэр Ричард Мейтланд. Церемония бракосочетания прошла в некоторой спешке, поскольку мать в очередной раз решила, что со дня на день может умереть. Лайон рассказал, как приходил в себя во время пребывания в Мелбери-Холле, какой заботой окружили его Миллисент и бывшая чернокожая рабыня Онеуайя. Слушая брата, Пирс пытался определить глубину его чувства к жене. Похоже, его любовь была безгранична и он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

– Однако не все так безоблачно, – продолжал Лайон. – То, что происходит вокруг, сильно отличается от нашего безмятежного бытия. – Брат в общих чертах объяснил ситуацию с пустошами, рассказал, как ко всему этому относятся люди. – Я хотел бы съездить с тобой в деревню и на фермы. Неплохо бы навестить также кое-кого из соседей. Теперь, когда ты приехал, арендаторам станет гораздо спокойнее. Не проходит и дня, чтобы кто-то не лишился своего дома, не потерял землю, на которой работали еще его деды. Причина всех бед – обыкновенная жадность.

Зашел разговор о положении в колониях. К удивлению Пирса, брат был прекрасно осведомлен о том, что они с Натаниелем доставляли оружие для «Сынов свободы».

– Этого вообще-то и следовало ожидать, – усмехнулся Пирс. – Ведь у нас на судах немало людей из наших мест.

– В том числе и те, у кого имеются родственники в соседней деревне, – добавил Лайон. – Но у нас здесь, полагаю, твоя тайна под надежным замком. Ты же знаешь, наши земляки отнюдь не жалуют короля и его министров. Газеты, кстати, пишут немало интересного об отъявленном контрабандисте по имени Макхит. Ты что-нибудь знаешь об этом человеке?

– Откуда мне о нем знать? Я законопослушный, почтенный судовладелец.

– Допустим. – Лайон, прищурившись, смотрел на Пирса. – Подозреваю, что я с ним все же знаком. В общем, мне хотелось бы получить полный отчет.

– Ну что ж. – Пирс посерьезнел. – Но сначала должен тебе сообщить, что Дэвида переводят в Бостон. Опасаюсь, как бы мы с ним не оказались по разные стороны баррикад, когда дело коснется политики.

– Тем более хорошо, что ты сейчас дома, а не в колониях.

– Я вряд ли здесь задержусь. Мне необходимо вернуться, и я не хотел бы с ним конфликтовать.

– Не переживай, что-нибудь придумаем. Мне понадобилось тридцать четыре года, чтобы понять, что в этом мире действительно важно, а что – нет. – Лайон положил ладонь Пирсу на плечо. – Миллисент и наши дети – смысл всей моей жизни. Семья – основа всего. Так что мы постараемся сделать все возможное, чтобы вы с Дэвидом не враждовали.

Порция была очарована малышкой Джозефин. Хотя немного и удивилась, что девочка включена в многочисленную взрослую компанию. Даже в доме Хиггинсов, где к детям относились с куда большим уважением, чем в прочих семьях, Анна и Уолтер, как правило, находились в кругу сверстников, сидели в своей комнате или же на кухне. К взрослым присоединялись только в особых случаях, а также во время молитвы. В Баронсфорде все по-другому, и Порции это понравилось.

Джозефин и в самом деле была прелестна. Милая, шумная, непоседливая – живой комочек, пребывающий в постоянном движении. Она требовала к себе постоянного внимания.

Джозефин очаровала и Елену. Девочка проснулась в тот момент, когда Бесси привела мать Порции в детскую. Елена взяла Джозефин на руки, и та сначала принялась шлепать ее ладошками по щекам, а затем присосалась к кончику носа.

Следующим, кого покорила малышка, был Пирс. Приняв его за Лайона, она засучила ножками, громко загукала, потянулась к нему.

Девочке очень понравились волосы Порции. Зажав в кулачках темные пряди, она потянула за них и заулыбалась, когда девушка вскрикнула, притворившись, будто ей больно. Порции очень не хотелось расставаться с девочкой, когда пришло время укладывать ее спать.

После ужина, который был просто великолепен, женщины перешли в гостиную, а Пирс, Лайон и Уолтер Траскотт задержались в столовой, чтобы выпить еще немного и поговорить о политике.

– Теперь вы понимаете, что я имела в виду, говоря о нашей малышке, – сказала Миллисент, поведав Елене об обстоятельствах рождения девочки. – Джозефин изумительный ребенок. Такая маленькая, а уже обладает чувством собственного достоинства.

– Это потому, что она окружена любовью и заботой. Врожденным это качество не бывает.

– Если в будущем вам понадобится учительница для нее, я к вашим услугам, – произнесла Порция. – Где бы я ни находилась.

– Учительница? Надеюсь, вы будете навещать нас в ином качестве.

Порция вспыхнула. Она даже думать не хотела о том, что имела в виду графиня. В этот момент в гостиной появились мужчины. Первым вошел Пирс. Судя по его взгляду, он слышал слова Миллисент.

– Надеюсь, дамы не будут возражать, если я уведу мисс Эдвардс? – поинтересовался он. – Хочу прогуляться с ней по саду.