Книга Лунный вариант - Федор Березин

Совершенно неожиданно момент радиолокационного наведения наступил несколько раньше. Могло ли это быть вызвано естественными причинами? Весьма маловероятно, ибо процесс полета просчитан посекундно. Однако и не приравнивается к чуду: верхние слои атмосферы, те, что лежат между высотой действия зондов и орбитами спутников, остаются достаточно неизведанными областями пространства и в наше время. И, значит, все укладывалось в рамки и оставалось в пределах обычной таинственности перерождения бабочки, нарезающей одиннадцать километров в секунду, в статичную полосато-парашютную гусеницу.

Кто в далекой северной стране мог ведать полную правду? Откуда, с какого антенного поста получилось бы пронаблюдать, как стопятидесятитонный атомный цербер сделал над Анголой новый ракетный маневр. Ладонь, прикрывающая загадку «орла-решки», сдвинулась и продемонстрировала результат. Выбор состоялся.

Ни один, ни другой советский корабль не могли видеть друг друга. Не только из-за расстояния. Они и раньше не обладали возможностями расстрелянного «Салюта», а уж теперь, после сброса приборных отсеков, они стали слепы и беспомощны, как новорожденные котята. Но большой, поднаторевший на успешной охоте филин уже пялил в черноту космоса свой сорокасантиметровый рефлектор наведения. Он еще не видел цели, но его электронные машины владели арифметикой, а гироскопы коррекции уверенно отрабатывали введенные градусы.

Так что никто в Центре управления, а уж тем более никто из русских космонавтов не видел, как из-за изогнутого крутой дугой горизонта выкатился циклоп-охранник этой, еще не принадлежащей, но так жаждущей стать американизированной планеты. Размещенное в станции «Скайлэб» лазерное чудище напряглось и плюнуло в мир невидимой в безвоздушном просторе нитью.

Один из тех, кто находился на мушке – Виктор Иванович Пацаев, – когда-то в молодости занимался фехтованием. Был ли сейчас в этом толк? Шпага, пронзившая небо, прошла сквозь боковое фторопластовое забрало «Союза-11» без всякого предупреждения. Здесь не имелось места для спорта, это была настоящая космическая война – совсем не олимпийские игры. Расстояние между палачом и жертвой когерентный пучок преодолел за одну тысячную долю секунды – не фиксируемый сознанием отрезок времени. Он был настолько мал, что даже датчик внутреннего давления спускаемого аппарата среагировал на утечку воздуха не сразу. Когда он пыхнул аварийным пурпуром, приученный летной практикой подполковник Георгий Тимофеевич Добровольский осознал, что происходит.

Отверстие было маленьким, к тому же отливало багрянцем от перегрева и легко наблюдалось. Возможно, что его удалось бы зажать большим пальцем правой руки, облаченным в перчаточную плотность. Однако вначале Георгию Тимофеевичу требовалось отстегнуться и встать. И это при навалившейся перегрузке. Да еще и при повышении температуры от прорвавшегося внутрь огненного тарана. И все-таки тренированное мастифами центрифуг тело напряглось и почти успело выполнить эту сверхсрочную, позарез необходимую работу. Видит Бог, командир корабля не успел совсем-совсем чуточку.

Ранее, перед посадкой, оба живых члена экипажа жаловались Центру на ужасный насморк – прямое следствие перенесенных герметизаций и разгерметизаций при шлюзованиях. Пролом атмосферы в полном снаряжении, при перегрузке, со стиснутыми зажимами носами мог привести к печальному итогу – лопнувшим ушным перепонкам. Уши было жалко, и после длительного консилиума совет врачей все ж таки обязал их надеть скафандры, однако разрешил не напяливать шлемы.

Сознание – хитрая штука. Еще никто ни разу не улавливал момента, когда оно ускользает прочь. Через считаные секунды оба космонавта лежали на креслах, прижатые десятикратным молохом обратного ускорения, причем Добровольский упал на бок, и теперь многочисленность «G» получила шанс сломать ему позвоночник.

Но все это: и насморк, и перепонки, и остеохондроз с радикулитом – все это стало абсолютной мелочью. Как только спускаемый аппарат вошел в плотные слои атмосферы, в недра вскрытой консервной банки «Союза-11» хлынул внешний тысячеградусный жар. Мгновенно все трое, включая Юрия Алексеевича Гагарина, стали почти полностью готовы для захоронения в колумбарии Кремлевской стены.

Глава 28

Пилотские навыки

Хотя он дважды побывал в космосе, он еще не стал инопланетянином – оба его глаза располагались спереди и могли смотреть только в одну сторону. А потому те, кого он не хотел увидеть, подкрались к нему с тыла. Вряд ли они специально выбирали направление для подлета, это наверняка получилось случайно. Но он был слишком уставшим, и слишком тяжело давалось частое перемещение туловища, а ведь только таким образом он мог получить обзор по всем азимутам. А уши его тоже еще не очухались от перепадов давления и прочих прелестей приземления, потому и на них тоже особой надежды не было. К тому же он как-то об этом забыл. И, следовательно, то, что случилось, оказалось вроде бы предрешено.

Он не услышал, но, наверное, почувствовал, что в мире появилось нечто. А может, нарушилось приевшееся распределение света и тени на волнах. И тогда он оглянулся.

Они были уже совсем близко. На высоте третьего этажа на расстоянии метров пятисот двигался…

Это был маленький вертолет «Хакси». Вообще-то за счет своего двойного хвостового оперения он немного походил на советский «Ка-25», особенно на взгляд не привыкшего к военно-морской технике человека. И на нем имелись соответствующие опознавательные знаки – сразу можно было определить госпринадлежность. Однако белая звезда в круге прошла как-то мимо сознания. Зато в раскрытую дверцу вертолета свешивался облаченный в черное водолаз. Владислав Николаевич Волков не мог видеть его лица не столько из-за маски, сколько из-за расстояния. Но ему показалось, что человек в облегающей одежде подает ему какие-то знаки. Хотя, может, он командовал пилоту, указывал, как удобнее и лучше подойти к цели. Уже при взгляде на блестящую черную «шкуру» водолаза-десантника Волков сразу понял, что это не могут быть свои.

Вертолет накатывался стремительно. Волков прикинул шансы на использование АПС против вооруженного автоматами экипажа. Не стоило! Да и вообще, кажется, ему никто не приказывал переносить Третью мировую из космоса на Землю. Волков убрал ноги с верхотуры командно-сигнального устройства и свалился внутрь капсулы. Он совсем не ударился. Быстро занял горизонтальное положение, потому как именно из такой позы спускаемый аппарат управлялся при входе в атмосферу. Следовало нацепить шлем. В первую секунду, когда он только увидел эту летающую мелочь, он решил, что времени на прихорашивания уже нет. Но теперь, ощутив под перчатками рукоятки управления, приобрел некоторую уверенность. Вертолет был маленький, он явно не смог бы оторвать капсулу от воды. Следовательно… Наверняка водолаз висел там не для мебели. Попав на борт, он не дал бы ничего сделать. И тем не менее шлем стоило надеть. А еще привязаться. Господи, времени в обрез. Но если не привязаться, первый же маневр может вышибить из кресла, и тогда возможность управления вообще утратится.

Волков все-таки закрепил один из ремней. До того как захлопнуть шлем, он сквозь все еще ватные уши и через грохот секущих атмосферу винтов услышал какую-то пародию на русскую речь. Кажется, его к чему-то призывали, что-то там было о дружбе и…