Книга Под крыльями Босфор - Владимир Малыгин

— Понимаю, Алексей Алексеевич, но и вы поймите, у нас всего десять самолётов на всю полосу прорыва.

— Понимаю. Десять, это очень много… Насколько я помню, вы под Либавой немецкий крейсер с «Фармана» успешно атаковали и заставили его убраться несолоно хлебавши?

Он что, смеётся? Или это шутка такая? Нет, вполне себе серьёзен. Нет, я, несомненно, весьма рад возникновению такой несокрушимой веры в непобедимые воздушные силы России, но и меру нужно знать, с реалиями дружить. М-да…

— Вопрос. Каким образом я вам доложу?

Брусилов оглянулся на приёмную, понизил голос:

— До полудня я буду здесь, в штабе. Обязательно дождусь вашего возвращения. Сергей Викторович, повторю ещё раз слова командующего – штурм Перемышля отвлечёт внимание немецкого командования от действий моей армии на первоначальном этапе! Да, по нашим сведениям, немцы знают о возможном нашем наступлении, но не о месте и времени его начала. Вряд ли они успеют в полной мере перебросить и развернуть свои войска. Но, если мы завязнем и потеряем время на Карпатских перевалах, то они вполне могут сделать это. И на планах Ставки можно ставить крест

Теперь уже я задумался. Нет тут никаких подковёрных игр. За дело генерал страдает. Смена интонации на последней заключительной фразе это вполне подтверждает. Только и вести авиаразведку на «Муромце», привлекать раньше времени внимание немцев и австрийцев к участку прорыва не нужно. Хотя, если они передислоцируются, то, по всей вероятности, секрета в наступлении никакого и нет. Кстати, а почему бы местным на разведку не слетать, коли они и так летают? Спросил:

— И почему бы тогда вам не провести предварительную воздушную разведку?

— Самолёты старые, по моторам ресурса почти нет. У меня в армии числится восемнадцать аппаратов, но из них готово подняться в небо не более половины.

Зашибись! И, главное, как своевременно ресурс выбили… Как раз к наступлению. Ладно. Но ведь ещё где-то здесь был тот мой трофейный «Альбатрос»? Почему бы им не воспользоваться? Как раз с Мишей Лебедевым и слетаю. По старой-то памяти.

— Алексей Алексеевич, а если перед наступлением на разведку слетать не на «Муромце, а на немецком самолёте?

— Вы имеете ввиду тот самый, на котором вы из австрийского тыла удрали, — сразу сообразил Брусилов. — Предлагаете им воспользоваться? А вы знаете, что в частях мнение офицеров о ваших действиях разделилось? Около половины считает подобное недопустимым, противоречащим чести офицера?

— Ваше превосходительство, Алексей Алексеевич, по большому счёту всё, что я делаю, я делаю не для своего собственного удовольствия. Если для сохранения жизней наших солдат нужно будет лететь на трофейном самолёте, я полечу. Именно по этой причине мне на чужое мнение плевать и урона своей чести я в подобном не нахожу.

— Не закипайте, Сергей Викторович. Время всех рассудит…

— Если оно у нас будет, это время…

— Да, война она на звания, должности и былые заслуги не смотрит. Однако, к делу! Что вы конкретно предлагаете?

— После отвлекающего вылета эскадрильи на Перемышль взлетаю на «Альбатросе» и провожу разведку нужной вам, то есть нам, местности с воздуха. Результаты доложу вам и командующему. Как раз за это время дозаправят самолёты эскадрильи и подвесят на держатели бомбы. Но, лучше бы вам для связи иметь своего представителя на аэродроме. Боюсь, у меня времени не будет добежать до аппаратной…

— Хорошо, согласен с вами. Я сам вас встречу.

— Ваше превосходительство, у меня есть возможность воспользоваться фотоаппаратом… Так бы мы всё сверху сфотографировали, здесь бы снимки получили. Ведь должна же быть на аэродроме мобильная фотолаборатория?

— На аэродроме нет, а при штабе каждой армии есть такая. Что предлагаете?

— Отфотографируем, напечатаем снимки… Если лаборатория заранее будет готова к работе, то времени всё это дело много не займёт. Ну а если эту машину с лабораторией прямо на аэродром пригнать, то ещё быстрее.

— Я вас понял. Так и сделаем. Удачи вам, полковник…

На стоянку самолётов вернулся в поздних сумерках. Довезли меня прямо до КП. Там и уточнил о трофейном «Альбатросе». Удивился – Брусилов с разрешения командующего успел распорядился о выделении команды механиков из персонала авиаотряда, и подготовить самолёт к завтрашнему вылету. Выслушал, уточнил о наличии вооружения на трофее, узнал где конкретно располагаемся на ночлег и распрощался с дежурной сменой КП.

Машина уже уехала, пришлось добираться до казармы своим ходом. Благо, тут всё рядом. Иду, снег под ногами еле слышно похрустывает. Температура воздуха чуть ниже ноля. А что днём-то будет? Лишь бы не пригрело. А то снег начнёт таять, просядет, колёса его мигом в кашу превратят, начнут вязнуть. Лыжи бы сюда и все проблемы бы отпали. И голову бы сейчас не морочил… Потопал ногой по укатанному снегу, наклонился и вдобавок ещё и пальцами твёрдую корку поковырял. А ведь точно снег днём подтаивает – уже и ледяная корочка начинает образовываться. Она и хрустит.

Ранним-ранним утром, задолго до восхода солнца нас поднял дневальный. Настроение бодрое, народ оживлённо шебуршится, кровати застилает. Мои рядышком крутятся. Вчера-то мне с ними поговорить не удалось. Когда добрался, все уже пятый сон видели. Вот и стараются сейчас добрать упущенное, что-то конкретное выведать. Отправил всех умываться, лишь придержал взглядом Лебедева. Миша сразу сообразил, притормозил. Да и остальные всё поняли, быстро испарились. Правда, Маяковский всё-таки пару раз оглянулся.

— Миша, у нас с тобой после вылета будет ещё одно дело. Есть возможность прокатиться на трофейном «Альбатросе» над горами. Поэтому сразу после посадки хватаешь фотоаппарат и бегом за мной. Нужно сфотографировать перевалы и возможные передвижения австрийских войск там, за Карпатами.

Скорый завтрак и убытие на стоянку к своим самолётам. Бортинженеры прогреют моторы, ещё раз всё проверят вместе со вторыми пилотами и займутся подвеской авиабомб. Ну а мне курс на КП, уточнение задачи, изучение метеоусловий на маршруте и в районе цели. Тут уже и оба офицера крутятся, один связной от командующего, другой от Брусилова. Хорошо, хоть друг на друга не крысятся, одеяло на себя не тянут. Рабочие отношения. Новых вводных за ночь не поступило, будем работать по заданию…

Перед предполётными указаниями прокатился на автомобиле по полосе, проверил состояние снежного покрытия. Утро, ветра нет, ледяная корочка крепкая. Солнце на востоке только-только начинает красить безоблачное небо в розовый цвет. Бомбовая нагрузка на каждый самолёт максимальная, почти полторы тонны, топлива оперативный остаток. Дозаправляться не стали. Покумекали предварительно, посчитали со штурманом и бортинженером примерный расход и отказались от лишнего веса. Туда и обратно нам бензина вполне хватит, да ещё и резервный запас на всякий случай имеется. Лучше бомб больше возьмём.

Маяковскому ещё раз повторил, что снимать в первую очередь над крепостью, и самое главное – не забыть перезарядить фотоаппарат перед посадкой…