Книга Имперский граф - Серг Усов

Как выяснилось, Клейн с задачей справился на отлично.

Особняк располагался в богатом квартале, в глубине боковой улочки, не более, чем в полутысяче шагов от дворцового комплекса.

Перед домом и за ним были высажены яблони, от каменной ограды к входу особняка и между дворовыми строениями были выложены дорожки из брусчатки.

Дом был одноэтажный, П-образный, достаточно просторный. Во дворе, сзади дома, имелись конюшня с пятью стойлами, два сарая, баня и барак для рабов. Все здания, как и сам особняк, были построены из красного кирпича с коньковыми черепичными крышами.

Торговаться не пришлось. Управляющий графа ри,Луэта, пожилой угрюмый раб, заявил, что на это не уполномочен. Его хозяин хочет получить тысячу двести лигров, и не солигром меньше.

В указанную стоимость входили и домашние рабы - два мужчины и четыре женщины, все довольно молодые, но явно жившие впроголодь, и со следами крайне жестокого обращения. У одной из женщин был двухгодовалый сын.

- Оформи на виконтессу ри,Шотел, - сказал Олег Клейну, отправляющемуся вместе с заметно повеселевшим управляющим в магистрат, - Сколько требуется заплатить за сделку? - спросил он у раба.

- Шестьдесят лигров в королевскую казну и шестьдесят магистрату, - ответил тот, а получив серебрянную рублёвую монету, ещё более почтительно поклонился и поцеловал графу руку. Затем, посмотрев на виконтессу, предложил: - Господин, госпоже наверняка понадобиться паланкин. Вы, если не хотите покупать и содержать бездельников-носильщиков, можете арендовать в любое время у Стокла, хозяина постоялого двора "Королевский олень", тут, прямо рядом, по-соседству. Если изволите, я ему сообщу, он будет всегда держать наготове.

- Хорошо, буду иметь в виду.

На всякий случай, с Клейном отправилась четвёрка ниндзей. Хоть и центр столицы, и светлый день, но, с такими деньгами, лучше подстраховаться охраной.

Как бы это ни очень нехорошо звучало, но, по-факту, Олег ещё по баронским особнякам в Пскове заметил, что, чем строже отношение к прислуге, тем лучше поддерживается порядок. В этом смысле, порядок в купленном особняке был практически идеальным. Всё, от пола до потолка, буквально, блестело.

- Мебель жутко старомодная и неудобная, - всё ещё пребывающая в скверном настроении от недосыпа Уля вынесла свой вердикт, обойдя весь дом и все дворовые постройки, - Но так ничего, жить можно. Ванна удобная, а в баньке даже бассейн небольшой есть.

Пока Олег руководил размещением людей и раскладкой вещей, определял, куда девать фургон и лишних, не вмещающихся в конюшне, лошадей - в отсутствии адъютанта, приходилось заниматься этим самому - Уля исцелила рабов и распорядилась насчёт обеда.

Выяснилось, что в кладовых особняка мышь повесилась. Ну, продукты у них с собой были, так что голод им не грозил, а закупиться они и так собирались.

- Досыпать будешь или сходим прогуляемся по лавкам? - спросил у неё Олег, - На рынок заглянем.

Ни в прошлой, ни в этой жизни Олегу не приходилось сталкиваться с тем, чтобы женщина, получившая предложение пройтись по магазинам за покупками, от такого предложения бы отказалась. Чуда не произошло и в этот раз.

Но сначала перкусили, чем Семеро послали, накормили рабов, которые и так, после исцеления, смотрели на свою новую хозяйку, как на богиню, и отправили в город Нирму, саму вызвавшуюся решить вопрос с размещением лошадей и фургона.

Решили прогуляться пешком, поэтому Олег с Улей переоделись в незаметную повседневную одежду благородных среднего достатка. На Олеге были тёмносерые брюки, белая расшитая рубаха и камзол, в тон брюкам. Поверх шла перевязь, на которой висел средней длины неширокий меч из магического булата. Виконтесса одела на себя синее закрытое платье с длинными рукавами.

В этом мире, в отличие от средневековых европейских городов, содержимое ночных горшков на головы прохожим всё же не выплёскивали, поэтому, в хорошую погоду, плащей с глубокими капюшонами и широкополых шляп, никто не носил. А вот грязи на улицах было не меньше, и на ноги Олег одел те же ботфорты, а Уля - высокие шнурованные ботинки на толстой подошве.

Кроме Лолиты и двух ниндзя в сопровождение, с собой взяли обоих купленных рабов и рабыню, чтобы несли покупки.

Олег не помнил название старого советского фильма про Гражданскую войну - в нём были кадры о разгульной жизни в Одессе, за несколько дней до того, как в неё вошли Красные, но сам фильм вспомнил, когда прогуливался по Фесталу.

Мало того, что мир иной, мало того, что эпоха иная, но всё равно, что-то неуловимо похожее с теми кадрами наблюдалось.

С первого взгляда казалось, что город вообще не в курсе того, что происходит за его стенами, а Олег в этой своей поездке насмотрелся достаточно, чтобы понять в каком ужасном положении сейчас находится Винор. Все трактиры и кабаки, мимо которых они проходили, были наполнены людьми. Многие из посетителей, уже в середине дня, были в приличном подпитии. Из распахнутых настежь окон доносились звуки гитар.

На улицах были толчея, шум, крики, смех, слёзы, брань, плач детей. Слышались призывы продавцов и обвинения покупателей. Где-то выступали уличные акробаты, а где-то стражники пинками и ударами тащили нарушителя в кутузку.

Если Олег на всё это реагировал, скорее, с интересом, то вот Уля, попавшая в такой водоворот, совсем ошалела от впечатлений.

Конечно, она уже побывала в столице Бирмана, но одно дело, когда живёшь в королевском дворце и наблюдаешь город из его окон или из-за шторок паланкина с идущей вокруг охраной, а другое - самой оказаться в толпе.

Впрочем, некоторая растерянность и оглушение не помешали сестре схватить за руку воришку, попытавшемуся подрезать ей кошелёк. Частые занятия по обучению не только магии, но и техникам асассинов, которые она очень любила, сделали Улю очень сильным профессиональным воином.

Тут же подскочили оба егеря.

Воришка, белобрысый пацанёнок лет десяти-одиннадцати, поняв, что попался и осознав, что теперь ему грозит, токнко и безнадёжно заплакал.

Уля воров не любила, но вид худого оборванного мальчишки, похоже, вызвал у неё не злость, а жалость.

- А просто попросить не мог? - напустив грозный вид, чем вогнала воришку в ещё больший ужас, спросила она, а увидев, как намокли его штаны, выпустила его руку и оттолкнула, - Фу, трусишка. А лезешь за деньгами. На вот.

Она достала из кошеля серебрянную монету и вложила ему в руку.

- Пошёл вон отсюда. Ещё раз увижу, что воруешь, сама тебе руку отрублю. Понял?

Мальчик потерянно смотрел на монету в своей руке и, кажется, ничего уже не соображал.

Уля, совсем не по благородному, сплюнула и отвернулась.

- Пойдём уже на рынок? - спросила она у Олега.

- Зря.

- Что зря? - не поняла она реплику брата.

- Деньги, говорю, зря дала. Видишь, вон у стенки там? - Олег показал в сторону скобяной лавки, рядом с которой, в стороне от толчеи, стоял, прислонившись, мутный тип с крысиной мордочкой, - Это ты ему сейчас деньги дала.