Книга Грезы в его власти - Нина Новолодская

— Диан…

Выдохнула последний раз и провалилась во мглу.

Странное серое марево, из которого удалось вырваться совсем недавно, заполнило все пространство. Больше не существовало нежного бархата ночи, не было ярости и боли, ничего не было. Лишь я и еще что-то еще. Нечто еле ощутимое. Трепещущая, истонченная до предела нить, вот-вот готовая лопнуть. Если бы я не искала, то, скорее всего, и не заметила бы. Коснулась, боясь нанести непоправимый вред, и ощутила, что нить угасает. С каждым мгновением становится более тонкой, тусклой, безжизненной.

Рванула вперед, боясь потерять ее отблеск в этой серой мгле, пока не наткнулась на комок чего-то безжизненного.

— Диан… — коснулась погибающего существа. — Прости меня.

Запустила пальцы внутрь и позволила всем своим чувствам, всему тому, что осознала, приняла, пережила, за время, проведенное в его доме, рядом с ним, пройти через меня, заново ощутить и оставить это ему.

Каждый его взгляд, каждая улыбка, тронувшая губы, каждая ошибка…

Вот он выходит из кареты в первый день…

Вот его глаза, горящие яростью во тьме коридора…

Вот он движется по залу, обнимая девушку, оставшуюся без партнера…

Его смех, его ярость, его смущение и отчаяние, все то, что я пропустила через себя, через призму своей, не побоюсь признать, неосознанной, но настоящей любви к нему. Не той юношеской, максималисткой влюбленности, что я испытывала к Максу…

Слабости, что заставила осознать и принять. Что выросла из ничего. Из пустоты. Из ненависти. Из обмана. Из предательства.

Ощутив, что мои силы заканчиваются, я отступила. Увидела, как дрогнула и потухла нить… Всхлипнув, вырвалась из пустого, одинокого сознания и вернулась в реальность.

— Я люблю тебя, — прошептала ему в губы, — прости меня, прости, я не хотела…

Прижалась к его губам в последнем поцелуе и резко отстранилась. Я была уверена, что теперь герцог придет в себя. Не была уверена, что смогу пережить это. Но сейчас я хотела только одного: убежать как можно дальше, спрятаться, скрыться и дождаться того момента, когда я смогу вернуться к Торренсу и остановить ненависть, разрушившую столько судеб.

С тяжелым сердцем и, практически потеряв надежду на то, что Диан очнется, сползла с постели и аккуратно накрыла его обнаженное тело. Слезы полились с новой силой, но я смахивала их, стараясь найти в темной комнате хоть что-то из своих вещей. Нужно было быстро уходить из дома герцога и из его жизни, но сделать это так, чтобы меня не нашли.

Нет, я не боялась понести наказание за то, чему стала виной. Я даже готова была плюнуть на все и остаться рядом с ним, подождать, пока он очнется и убьет меня, предавшую его собственноручно. Я боялась, что не смогу найти и вовремя остановить Торренса. Не смогу посмотреть ему в глаза и спросить — за что он так поступил со мной. С ним. С каждым, кто попадался на его пути к цели?

Понятно, что брат винил Диана в смерти Адриана и отца, в том, что мы лишись собственности, имени, уважения… Но виноват ли в этом был герцог? И только ли месть оказалась причиной, побудившей его так поступать?

Окончательно прекратив бесполезные метания по комнате, нашла свое платье и попыталась натянуть на голое тело. Почти сразу обнаружила, что наряд порван в нескольких местах, будто меня пытались достать из него с силой. Кое-как надев и застегнув на те пуговки, что еще остались, обулась и приблизилась к кровати. Диан был безмятежен, его грудь еле заметно поднималась и опускалась, что вселяло в меня надежду, но и страшило одновременно. Мне нужно было скрыться раньше, чем он придет в себя, чем сможет разыскать и уничтожить меня.

Осторожно потянулась и прикоснулась к его ладони. Кожа была теплой, приятной на ощупь. Переплетя наши пальцы, склонилась и поцеловала каждый из них.

— Люблю тебя.

После этого торопливо покинула комнату его светлости. Не встретив никого в коридоре и далее на лестнице, тайком пробралась в свою каморку и застыла на пороге. Ящики комода были вывернуты на пол. Книги, столь долго и кропотливо приведенные мной в порядок — разорваны на части. А на голом матрасе лежали мятые листы бумаги, испещренные аккуратным почерком — список родов Аргарии. Аккуратно, словно они могли в одну секунду превратиться в клубок ядовитых змей, приблизилась и, взяв за край матраса, приподняла его. Небольшой мешочек с золотыми чеканными монетами лежал на месте, а потому торопливо достав его, опустила матрас и отступила назад.

Еще пару мгновений я раздумывала о том, что делать дальше, как и куда бежать, что взять с собой? Вещей, как таковых, у меня не было, обуви тоже, бежать в платье по ночному лесу…

За стеной раздался шорох и стук, заставивший, как дикого зайца, подскочить на месте и рвануть на выход из комнаты, а затем и из дома. Не знаю, каким образом, но через пять минут я осознала, что стою перед дверью в комнату Микаэля и тяжело дышу от быстрого бега. Я не поняла, как он узнал, но буквально спустя пару мгновений дверь распахнулась, и заспанный парень, в одних штанах, удивленно спросил:

— Эй, Эбби, ты? — он широко зевнул и сразу стал серьезным. Схватив за локоть, втащил в комнату. — Эбби! Что случилось? На тебе же лица нет!

Я выдернула ладонь из его руки и, поддавшись сильному порыву, сделала шаг ближе и обняла стройный и еще теплый ото сна стан.

— Мик! Боже! Я так рада, что ты тут!

Почувствовала, как он медленно опустил руки, явно боясь прикасаться ко мне, и обнял все же в ответ. Я только на долю секунды позволила себе насладиться чувством его тепла.

— Эй, — прошептал он тише и как-то нежнее, — малышка Эбби, ты чего? Что случилось? За тобой дикие собаки гнались? Тебя обидели? Кто?

— Мик, — я набрала полную грудь воздуха, перебивая поток его вопросов — Мик, я очень люблю тебя и буду сильно скучать! Я так благодарна тебе за все, слышишь?

— Что? — явно не понимая меня, он чуть отстранился и, нахмурив брови, попытался заглянуть в мое лицо, — подруга…

— Я никогда, слышишь, никогда не забуду и буду помнить все, как и обещала тебе! Прости меня, Микаэль, прости за это!

— Да за что?! — взволнованно вскрикнул парень, а я, расцепив руки у него за спиной, потянулась ладонями к лицу, заставив склониться ко мне.

— Мик, спасибо… — прошептала за мгновение до того, как коснуться его лба своим.

Я не собиралась вторгаться в его мысли или наносить хоть какой-то поверхностный вред его разуму.

После того, как часть моего сознания и памяти восстановилась, я поняла, что фамильные способности Даркеров всегда были со мной. Однако никто и никогда не учил меня ими пользоваться, хотя, возможно, их специально блокировали. А теперь, имея слабую теоретическую базу, как могла, применяла эти знания.

Я погрузила парня в крепкий и длительный сон, так как это описывалось в книгах. Уже пару ударов сердца спустя его ставшее вялым тело тяжелой ношей скользнуло на пол. Неуклюже подхватила его под мышки и дотащила до узкой койки, на которой юный баронет вынужден был спать последние полгода. С трудом уложив его на кровать, заботливо укрыла и коснулась щеки легким поцелуем. Сейчас, во сне, когда он совершенно расслабился и, залегшая между светлыми бровями морщина расправилась, он стал выглядеть еще более юным и беззащитным.