Книга Эликсир жизни - Вера Крыжановская

Загадочная улыбка скользнула по розовым губам Нары.

– Не одна причина повлияла на такой выбор. Ища себе заместителя, Нарайяна хотел прежде всего, чтобы это был человек честный, стремящийся к оккультным знаниям; кроме того, ему нужно было, чтобы это был человек больной, кровь которого могла бы служить проводником смерти. Ты отвечал всем этим условиям. Одаренный, благодаря жизненному эликсиру, даром ясновидения, Нарайяна с первого же взгляда, увидев тебя в театре, убедился, что ты мыслитель и труженик, так как над твоей головой в виде огненной стрелы пылал астральный свет.

Все это вместе с другими причинами, перечислять которые было бы слишком долго, решило его выбор.

– Ты знала, что он хочет умереть? – спросил Супрамати.

– Я знала, что он должен умереть! Время же, какое он выберет для этого, мало интересовало меня. Я нисколько не жалела преступного человека, который целые века расточал свой жизненный сок на удовлетворение самых пошлых аппетитов, и который употреблял дар бессмертия не для того, чтобы возвышать, очищать и развивать свою душу, а на прозябание в отвратительном обществе, которое он обогащал своим золотом. Он, посвященный, находил удовольствие в обществе продажных тварей и, наконец, дошел до того, что убил свою любовницу и отравил сигарой соперника…

– Ты сказала, Нара, что жизненный эликсир дает ясновидение. Почему же я не пользуюсь этим даром? – задумчиво спросил Супрамати.

– Потому что ты не развил еще все таящиеся в тебе способности. Сегодняшний разговор наш – это первый урок посвящения, первый шаг по крутой, усеянной чудесами тропинке, которую предстоит тебе пройти. Но ты страшно бледен и совсем расстроен, мой бедный друг! Оставим же пока оккультный мир с его тайнами и сделаемся простыми смертными, любящими друг друга и жаждущими счастья, как и все скоро проходящие земные существа, окружающие нас, – с любящим взглядом прибавила Нара, опуская головку на плечо мужа.

Объятый очарованием, Супрамати сразу забыл все свои сомнения, страхи и тысячу вопросов, мучивших его. Теперь он ничего не видел, кроме бархатных глаз Нары, с любовью смотревших на него, и ее улыбающихся пурпурных уст. Страстно прижав ее к себе, Супрамати пробормотал:

– Я люблю тебя, Нара, и клянусь всегда любить только одну тебя и не иметь другой руководительницы, кроме тебя, на долгом жизненном пути, который предстоит мне пройти…

Несколько дней прошли, как в очарованном сне. Нара была так добра и нежна, что Супрамати все больше и больше боготворил ее. Каждый час, который он проводил вдали от нее, казался ему кражей его собственного счастья.

Нара сама, казалось, была счастлива. Ее забавлял любовный экстаз ее молодого мужа, когда Супрамати говорил, целуя ее:

– Забудь прошлое, Нара, забудь свое знание! Не говори мне ни о тайнах, ни о посвящении. В настоящую минуту я хочу только любить тебя и говорить о любви.

Несмотря на это, впечатление, произведенное разговором в день свадьбы, было слишком глубоко, а видение Нарайяны и все, что он слышал о нем, слишком сильно поразило Супрамати, чтобы он мог совершенно забыть об этом. Нередко он невольно начинал расспрашивать жену относительно различных случаев, оставшихся для него невыясненными.

Однажды, говоря о своем посещении ледников, он вспомнил про Агни и спросил, кто такой этот странный служитель?

– Это один из низших духов, материализованный одним из твоих предшественников, тоже «Нарайяной Супрамати», – ответила Нара. – Я должна сказать тебе, что целая серия людей, носивших это имя, были кутилы, но, несмотря на это, – хорошие администраторы и финансисты, тщательно заботившиеся, чтобы сокровища, которые они любили расточать, никогда не истощались.

Один из первых «Нарайян» был особенно изобретателен в этом отношении. Будучи выдающимся колдуном, он пользовался повиновавшимися ему элементарными духами, чтобы вырыть и наполнить золотом колодезь, который ты видел. С этою целью он разыскивал сокровища, которыми полон мир, и завладевал ими.

Не знаю, известно ли тебе, что всякое спрятанное сокровище имеет стражей – несовершенных и жадных духов, которые ревниво охраняют и защищают его, потому ли, что оно положено им при жизни, или по другим причинам, которые в настоящую минуту было бы долго перечислять. При одном таком весьма значительном сокровище сторожевым духом был Агни. Увлеченный алчностью, он убил своего господина, владельца золота и драгоценных камней, которые позже зарыл в землю. Но его преступление приковало его к месту, где хранилось роковое богатство.

Когда тот «Нарайяна» хотел перенести в свой тайник это сокровище, Агни с такой яростью и энергией защищал свое добро, что тому пришлось употребить все свое могущество, чтобы победить его. Тем не менее Агни последовал за золотом и поселился в ледниках.

«Нарайяна», который был таким же злым шутником, как и тот, которому ты наследовал, счел очень удобным сохранить у себя такого усердного стража и слугу.

С этою целью он зажег под тайником ароматы, смешанные с эссенцией, о которых я уже раньше говорила тебе. Под влиянием этого жизненного тока, Агни сделался видимым, осязаемым и достаточно живым, чтобы наслаждаться частью привилегий воплощенного. Одним словом, это было двойственное существо: ни вполне человек, ни свободный дух. Вот он и живет в ледниках, оберегая сокровище, так как жадность приковывает его к этому золоту, один вид которого делает его счастливым.

Он скромен и верен, страшась могущества своих хозяев. Меня же он ненавидит, воображая, – не знаю почему, – что я воспользуюсь своей властью и уничтожу его призрачное существование, но страх его совершенно напрасен. Какое мне дело до него? Если ему нравится жалкая жизнь, то пусть прозябает сколько ему угодно.

Подобные разговоры, открывавшие перед Супрамати все новые бездны, сильно его волновали и озабочивали. Фигура Нарайяны, освещенная странными рассказами Нары, начала принимать фантастические и ужасающие размеры. Как только Супрамати оставался один, его с болезненною настойчивостью преследовало воспоминание о человеке, которого он так мало знал, а между тем сделался его наследником.

Однажды вечером, когда Нара была занята с дамой, приехавшей навестить ее, Супрамати удалился в библиотеку. Перебирая один из ящиков, который был наполнен письмами, счетами и пр.

вперемешку с древними и драгоценными манускриптами, он нашел большой медальон с портретом Нарайяны на слоновой кости. Тот был изображен в богатом и изящном костюме девятнадцатого века.

С любопытством и участием Супрамати стал рассматривать это лицо классической красоты. В больших, черных, как ночь, глазах таилось что-то демоническое, что вполне соответствовало страшному образу, который мало-помалу сложился в его уме на основании всего слышанного о Нарайяне.

Сколько злоупотреблений совершил он? Сколько причинил страданий? Какую непозволительно легкомысленную игру с ужасными доверенными ему силами позволил себе этот красавец-юноша, казавшийся ожившей статуей Фидия? И что он чувствует теперь? Тяжело ли ему было умирать после такой долгой жизни? Раскаялся ли он в последний час?…