Книга Крестовый поход восвояси - Владимир Свержин

Монах остановился, слушая брань моего друга и глядя на него ничего не выражающими пустыми глазами. Дослушав до конца яростную тираду беснующегося узника, он выпрямился, осенил себя крестным знамением, поднял с пола ведро с отбросами и вывернул его нам на головы.

– Жрите, нечестивцы!

Мы едва успели отпрянуть от обрушившегося сверху потока помоев, предназначенного нам для употребления вовнутрь. Деваться особо было некуда: каменный мешок три шага в длину, три шага в ширину – вот что представляла собой монастырская темница.

– Истинный пример человеколюбия и христианского милосердия, – печально вздохнул я, слушая, как удаляются шаги монаха, как капает вниз с железных прутьев буроватая жижа, составлявшая наш ужин. – Ладно, предположим, что у нас сейчас пост. Давай вернемся к исчезновению Алены.

– В гробу я видал такие посты, – раздраженно бросил Лис. – А к пропаже, что к ней возвращаться, уже все говорено-переговорено! Пропала она на постоялом дворе. Во всяком случае, первые симптомы появились в день отъезда.

– Забытый кинжал фон Зальца?

– Да. Серебро, святые мощи в рукояти, понятное дело – подменыш до такого и не дотронется. Опять же все ее истерики и закидоны именно тогда начались. Все равно не ясно, кто и когда ее подменил. Из чужих был только Ансельм. Он, конечно, Буратино недоделанный, но тем не менее когда бы он умудрился все провернуть? Днем он со мной в городе буржуинов на бабки разводил…

– А вечером сидел возле Ропши. Практически безотлучно, я свидетель. Наши все отпадают. Кроме тебя, у нас магов не водится, а для того чтобы вызвать подменыша, нужен кто-то, водящий дружбу с фейри.

– Ну ты же не станешь меня подозревать? – с недоумением в голосе произнес Лис. – В этом мире у меня никаких знакомых фейри не водится.

– Ты что, с ума сошел?! – возмутился я.

– Я-то в своем уме, но все же бред какой-то получается: и ворив на було, и батька вкралы. Она ж ни на секунду одна не оставалась! Если не мы с тобой – так Ропша, не Ропша – так наши ребята. Уж на самый худой конец мамки или Танюха. А фейри, кстати, тоже не дураки. Они в место, где тусуются два каких-никаких, но мага, по своей воле нипочем не сунутся!

– Значит, вероятно, была еще чья-то достаточно мощная воля.

– О Господи, чья? – едва не срываясь на крик, выдохнул Лис.

– Не знаю. Но мне не дает покоя исчезновение разбойников с постоялого двора. Так все было подстроено, сколько человек убито, такая многоходовка, и вдруг – бац! – после первой неудачи с сетью они исчезают, как будто так и надо. Ни мне здрасьтс, ни тебе до свидания. Все это не кажется странным только лишь если предположить, что подмена была заготовлена еще до того, как разбойники покинули постоялый двор.

– Допустим. Но кто знал, что я с Танюхой завалюсь на сеновал, что Ропша будет при смерти… Да нет, и все равно мамки были рядом, а эти курицы спят чутко, чуть что, такой бы шум подняли, мертвые бы проснулись.

Я печально вздохнул. Разговор в таком духе продолжался у нас по кругу несколько часов без заметных успехов. Мы явно упускали из виду что-то важное и никак не могли понять что.

– Ладно, – махнул рукой я, – давай попробуем заснуть. Завтра приезжает император. Состоится суд, как говорится, надо выглядеть. К тому же, как утверждал Володимир Муромец: утро вечера мудренее.

– Здесь утро не наступает никогда, – вглядываясь в мрак темницы, жестко отрезал Лис.

Глава 19

Сначала вешать, потом судить.

Кодекс Джедберга, Шотландия

Полутемный зал, длинный и высокий, словно станция метро, скупо освещался горящими вдоль стен факелами и большим, в рост человека, камином, дававшим хоть немного тепла в этом холодном сыром помещении.

– Вальтер фон Ингваринген, – разнеслось под сводами зала, – клянетесь ли вы перед лицом великого суда говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды?

– Клянусь! – Я поднял вверх правую руку.

– Лис Венедин, клянетесь ли вы…

* * *

Сегодня утром, хотя черт его знает, было ли это действительно утро или же белый день, в наш застенок явился Ульрих фон Нагель с парой оруженосцев и кузнецом. Ему предстояло снять цепи, накрепко удерживающие узников на дистанции двух шагов от стены. Покончив со своей работой, он полез наверх, делая нам знак следовать за ним. Пошатываясь от голода и усталости, мы вышли во двор, где продолжал накрапывать все тот же мерзкий дождь, и побрели вслед за конвоем, оскальзываясь в жирной грязи монастырского подворья.

– Куда нас ведут? – спросил я.

– На суд, – кратко ответил фон Нагель. – Император прибыл утром, стало быть, сейчас закончит трапезу и будет суд.

– Ага, – горько хмыкнул Лис, – мы, получается, на десерт. Или это тут манера такая – судить людей после еды для улучшения пищеварения? Я слышал, его величество большой любитель проводить опыты на эту тему. Надеюсь, он вспорет брюхо чертовому пастырю, чтоб посмотреть, насколько хорошо влияет на усвоение, например, жареных перепелов осуждение ни в чем не повинных людей.

Ульрих сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей. Так же вели себя и оруженосцы, усиленно разглядывающие романского стиля собор, мимо которого мы как раз проходили.

– Кстати, – не унимался Лис, – суд, конечно, хорошо. А такое понятие, как следствие, здесь вообще известно или в Империи о таких чудесах еще не слыхивали?

– Епископский суд проводит следствие, – печально вздохнул фон Нагель. – К счастью, пока что мне удалось вас от него уберечь. Но если государь вдруг решит, что дело должно рассматриваться исключительно церковным судом, боюсь, вам в полной мере придется испытать, что это такое. Надеюсь, что этого не случится. – Он сделал знак рукой, показывая на мощное каменное строение, по стилю более напоминающее крепостной донжон, чем монашеское жилище. – Нам сюда.

* * *

– Клянусь, – в тон мне произнес Венедин.

– Итак, высокий суд Сакрум Империум, а также Священный Епископский суд, проведя долженствующие переговоры, пришли к соглашению, что представлять обвинение обоих истцов надлежит преподобному отцу Гервасию, аторнею Римской духовной Консистории[21]в Империи. Защищать ответчиков поручено адвокату Оттису Грампу из Санкт-Йоханесбурга.

– Ты их видишь? – поинтересовался Лис.

– Подсудимые, соблюдайте молчание! – издалека с судейского кресла прикрикнул статный суроволикий прелат в аббатском одеянии.

– «Вон тот, в мантии справа, похоже, наш адвокат. Прокурора я пока не вижу, но, полагаю, он сейчас появится», – передал я по связи.

– «А вот интересно, старинный обычай дать адвокату возможность пообщаться с подсудимыми здесь не в чести?»