Книга Я выбираю быть твоей - Ольга Островская

И тут до меня вспышкой в затуманенном сознании доходит, как именно он меня назвал.

— Любимая? — затаив дыхание, переспрашиваю, отстраняясь и заглядывая в чёрную бездну его глаз. — Ты… ты, правда, меня любишь?

— Я одержим тобой, моя Мия, — хищно улыбаясь и пожирая пылающим взглядом, склоняется к моему лицу муж. — Ты стала моим воздухом, моей душой. И от одной мысли, что могу потерять тебя, я готов мир разрушить и сам подохнуть. Если это любовь, то да, я люблю тебя, Мия.

— И я люблю. Так сильно люблю, — всхлипывая от распирающих душу чувств, шепчу я, за секунду до того, как Рок снова принимается меня целовать.

Он любит. Любит. Безграничное и безбрежное счастье наполняет меня изнутри ощущением щемящего восторга, безумной эйфории, радости, такой огромной, что, кажется, я сама сейчас воспарю без всяких куардовских суперсил. А может и уже парю вместе с ним.

— Первый раз вижу такое полное слияние, — врывается в нашу реальность ошарашенный и задумчивый голос Шада, вынуждая вспомнить, что остальной мир всё-таки существует. А мы тут не одни. Ой.

Рок, с явной неохотой и тихим рыком отрывается от моих губ, прикусив напоследок нижнюю. Пару мгновений стоит, прижимаясь своим лбом к моему, а потом всё же поднимает голову, устремляя прищуренный и далеко не самый добрый взгляд на Шада. Я даже крепче цепляюсь за руку мужа. Не хочется мне, чтобы он этого ненормального калечил.

— Шад, — произносит утверждающе, и даже позволяет мне развернуться в его объятиях, чтобы увидеть того, кто сегодня сначала меня похитил, потом сам же и защищал от заказчика, а теперь смущает, беззастенчиво рассматривая растрепанную и зацелованную меня.

— К вашим услугам, адамир, — хмыкает этот зубоскал вишнёвоглазый, занявший моё место на ящике, словно в первом ряду зрительского зала. — Признаться, я вам очень завидую. Такую крошку лакомую и чувственную заполучили в связанные. Не подскажете, где такие водятся?

— За то, что ты первый вышел на контакт, предоставил доказательства преступления Лаяре и добровольно выступил щитом для моей связанной, я, так и быть, прощу тебе излишние вольности по отношению к ней. Но рекомендую не испытывать моё терпение дальше, — предельно ровным тоном произносит Рок, пристально рассматривая Шада. — Что ты хочешь за своё содействие?

— Ничего, — роняет наёмник, соскакивая с ящика. — Я поступил так, как считаю правильным.

— Я рад, что слухи о твоей принципиальности, не врут, — прищурившись, замечает мой супруг. — Я в долгу перед тобой. Его величество император, кстати, просил узнать твой ответ на его предложение.

— Пожалуй, откажусь. Я предпочитаю принадлежать сам себе. Но отдельные его заказы и задачи вполне готов рассмотреть. Как и прежде, — Шад иронично склоняет голову. — А сейчас позвольте откланяться. Крошка фуэнта, тебя было приятно воровать. Если что, обращайся.

И, подмигнув мне, он вальяжной походкой отправляется к своей карноте, удивительным образом оставшейся целой в том локальном подобии армагеддона, в который превратился ангар. А потом всё с тем же апломбом садится в неё и уже спустя пару минут уносится прочь, буквально на глазах растворяясь в воздухе, наверняка воспользовавшись какой-то своей навороченной маскировкой.

— А кто такая фуэнта? — спрашиваю задумчиво, прижимаясь к своему уже почти совсем успокоившемуся мужу.

— Фуэнта называют таких, как ты, в некоторых уголках нашего мира, — поясняет Рок, снова поворачивая меня к себе. — Ты в порядке, девочка?

— Да. Этот Шад не причинил мне никакого вреда, и защитил от Лаяре, когда узнал о моей беременности и о том, что тот обманул его. А как ты меня нашёл? И куда делся Лаяре?

Я поднимаю голову и всматриваюсь в немного осунувшееся лицо мужа с глубокими тенями под чёрными воспалёнными глазами. Сколько же сил он потратил? Бедненький. Обнимаю его ещё крепче, изо всех сил стараясь поделиться своей энергией. Муж благодарно целует меня в висок.

— Твой похититель сам вышел на прямую связь со мной и даже предоставил возможность слышать и записать всё, что здесь происходило. Лаяре действительно не с тем связался. О личности этого Шада по сути никому ничего не известно, но о том, что он далеко не за все дела берётся и имеет свой довольно жёсткий кодекс чести, слухи ходят довольно веские. И это спасло ему жизнь. А Лаяре… его уже нет. Больше тебе ничего знать не нужно. Пойдём отсюда. Сейчас за нами прилетят.

С этими словами муж подхватывает меня на руки и решительно направляется прочь с развалин ангара, расположенного, как я потом узнаю, на окраине Соледы.

— А ты разве без карноты? — удовлетворённо вздохнув, я с удовольствием обнимаю Рока, прижимаюсь лицом к его шее, буквально дыша любимым мужчиной. Как же хорошо в его руках.

— Я без карноты. Не было времени, — замечает спокойно, поглаживая меня по спине.

Мы как раз выходим на открытое пространство, где почти нет обломков разрушенного здания. Или зданий. Соседние постройки, явно промышленного вида, тоже выглядят довольно потрёпанно.

Я в некотором ошеломлении ещё пытаюсь представить, как он так быстро добрался сюда без транспорта, но тут замечаю в небе стремительно приближающиеся точки. Вскоре они превращаются в четыре карноты, которые всем своим видом наталкивают на ассоциации с какими-нибудь военными структурами, слишком уж хищно и агрессивно выглядят. А ещё спустя несколько минут одна из них уже уносит нас с Роком в сторону императорского дворца.

После всего пережитого мне безумно сложно заставить себя отлипнуть от мужа. Впрочем и он тоже явно не желает выпускать меня из своих рук. А в карноте, заняв вместе со мной заднее сидение, отделённое от водителя непрозрачной перегородкой, вообще садит к себе на колени, и прижимает к своей груди с таким видом, будто держит наиценнейшее сокровище. Заставляя пылать от щемящей любви моё сердце и позволяя слышать, как громко и быстро колотится его собственное. Я даже начинаю переживать, не перенапрягся ли любимый, меня спасая. Но на вопрос, хорошо ли он себя чувствует, Рок иронично дёргает уголком рта, а потом вовсе принимается целовать, отвлекая меня от всего на свете.

Настолько качественно отвлекая, что я надолго забываю обо всех своих вопросах, позволяя и целовать и ласкать всю дорогу, и нести потом в наши покои, распугивая всех по пути угрожающим видом и зверским оскалом. А потом я уже совершенно выпадаю из реальности, когда мой муж, едва переступив порог нашей спальни, срывает с меня одежду, подхватывает под ягодицы и, опустив на кровать, входит до упора, соединяя наши тела, снова беря меня и мою душу. Впрочем, я и сама её ему вручаю, вместе с любящим сердцем.

И лишь, после того как мы спустя целую сладкую вечность приходим в себя, тесно переплетясь телами на этой самой кровати, а я обретаю способность, если не говорить, то хотя бы более-менее связно мыслить, Рок укладывает меня к себе на плечо и, нежно поцеловав в уголочек губ, принимается всё рассказывать. И про диверсию, которую, оказывается, совершил Шад, чтобы проникнуть во дворец. И про то, что Эскаера с почти стопроцентной вероятностью убил сам Раэльд, воспользовавшись его состоянием и их родственной связью. Успокоил меня, что Фалькар жив, и таковым останется. А напоследок сообщил, что во дворец действительно вернулся Арид. Васю он пока не смог привести, а почему, ввечером расскажет сам. Мы же завтра отправляемся домой в замок Шаера.