Книга Наполеон. Заговоры и покушения - Сергей Нечаев

Действительно, человек, отравивший Наполеона, должен был иметь доступ к еде и напиткам Наполеона, а также жить рядом с ним с лета 1816 года, т. е. со времени, когда появились первые признаки мышьякового отравления. Поэтому исключить из списка подозреваемых можно всех тех, кто покинул остров Святой Елены до смерти ссыльного императора, и тех, кто прибыл туда после лета 1816 года.

Эти критерии устраняют из числа подозреваемых всех англичан, а также ряд приближенных Наполеона, в частности графа Эмманюэля де Лас Каза (он уехал с острова в конце 1816 года), генерала Гаспара Гурго (он уехал 13 января 1818 года) и других, покинувших остров Святой Елены задолго до 5 мая 1821 года, т. е. до даты смерти Наполеона.

Точно так же преступник не мог быть в числе тех, кто, как доктор Франческо Антоммарки, приехал на остров много позднее 1816 года. Дворецкий Пьеррон мог отравить всех, кто приглашался к столу Наполеона, но не его одного (Наполеон пил южноафриканское вино, которое доставлялось на остров в бочках и разливалось в бутылки, предназначенные только для него одного. Те, кто разделял с ним стол, пили другие вина. — Авт.). Это относится и к двум слугам — Сен-Дени и Новерра, которые лично не прислуживали императору.

Гофмаршал граф Анри Грасьен Бертран, также находившийся на острове Святой Елены, жил со своей семьей отдельно (за пределами имения Наполеона Лонгвуда), ибо его жена-англичанка не захотела слишком тесно контактировать с Наполеоном. Кроме того, в последние годы Бертран заметно отдалился от императора, считая себя несправедливо обойденным в его расположении и доверии.

Остаются два человека, которые имели возможность совершить преступление, — это Маршан и Монтолон. Зададимся вопросом: что побудило этих людей отправиться вместе с Наполеоном в далекую ссылку?

В отношении Луи Маршана все ясно. Он служил Наполеону с юных лет, его мать также находилась в числе доверенной прислуги императорской семьи (она была в числе трех нянек сына Наполеона). Он был умен, предан Наполеону, далек от каких-либо политических интриг, расторопен и скромен. Сам Наполеон в своем завещании написал о нем:

«Он служил мне как друг».

Значительно сложнее обстоит дело с графом де Монтолоном.

Шарль-Тристан де Монтолон родился в 1783 году в Париже. Он происходил из знатного дворянского рода и в 1788 году унаследовал звание обер-егермейстера брата короля. В 17 лет поступил на военную службу в Итальянскую армию, через год стал адъютантом генерала Ожеро, а еще через год получил чин капитана. В 1805 году его перевели в штаб Великой армии Наполеона, где он вскоре стал адъютантом маршала Бертье. В 1809 году Монтолону был дарован титул графа Империи.

Бен Вейдер характеризует Монтолона так:

«О нем говорили, что он превосходно умел "выдавать желаемое за действительное". Красавец, любитель хорошеньких женщин, выдумывающий себе престижные военные звания, он живет на широкую ногу и не проявляет большой разборчивости в средствах. Лицейский товарищ Жерома Бонапарта Монтолон быстро получает первые повышения по военной службе. В 1809 году, в чине полковника, его направляют посланником в Вюрцбург».

Вообще это был уникальный человек: будучи офицером и живя в государстве, в те времена постоянно воевавшем, он ухитрился не принять участия ни в одном сражении.

Отношения Монтолона с Наполеоном складывались не совсем гладко. В 1812 году он женился на Альбине Вассаль, красавице, бывшей до этого дважды замужем. Этим он нарушил категорический запрет императора, который прислал ему из Москвы грозное письмо следующего содержания:

«Считаю союз, заключенный вами, несовместимым с ответственным постом, который я вам доверил».

В апреле 1813 года Монтолон был отозван во Францию. После этого супруги вынуждены скрываться вплоть до возвращения во Францию Людовика XVIII. Во время первой Реставрации Монтолон попытался войти в доверие к вернувшимся Бурбонам, и это ему удалось. Удалось не только потому, что он был представителем старинного аристократического рода, но и по той причине, что его отчим, граф Шарль-Луи де Семонвилль, был приближенным и личным другом брата короля графа д'Артуа. Монтолон получил генеральский чин, но тут произошла новая осечка в его карьере… — его уличили в краже шести тысяч франков солдатского жалованья. Граф уже ждал приговора военного суда, но тут с острова Эльба вернулся Наполеон. В период Ста дней Монтолон поступил на службу к императору на должность камергера.

А потом были Ватерлоо (Монтолона там, кстати, рядом с императором не видели, хотя тому не хватало людей. — Авт.) и ссылка Наполеона на остров Святой Елены. Как же так получилось, что 32-летний любитель светских развлечений Монтолон вдруг стал приверженцем побежденной стороны и добровольно обрек себя на то, чтобы провести лучшие годы жизни в далеком изгнании, а еще в услужении человеку, унизившему его и нанесшему ему глубокие душевные раны? Вопрос вопросов!

На борту британского корабля, везшего Наполеона на далекий остров в Атлантическом океане, с ним находилось пять генералов: Савари, Бертран, Лаллеман, Гурго и Монтолон.

Бен Вейдер уверен:

«Если бы Наполеон мог выбирать сам, совершенно очевидно, что единственный, у кого не было бы ни единого шанса, — это Монтолон, которого император едва знал и на кого у него были причины жаловаться, тогда как с четырьмя остальными его связывали давние и прочные отношения».

А ведь, действительно, Наполеон был с ним едва знаком — очевидно, что это решение было принято помимо Наполеона и не без участия графа д'Артуа.

Бен Вейдер развивает эту мысль:

«Наполеон прибыл на остров в возрасте сорока шести лет, обладая превосходным здоровьем. Он мог бы прожить еще не менее двадцати лет. Тогда Монтолону пришлось бы провести значительную часть своей жизни на этой заброшенной посреди океана скале. Логически объяснить его присутствие можно только тем, что он был агентом Бурбонов и заранее знал, что пробудет там недолго».

О возможном сотрудничестве Монтолона с Бурбонами свидетельствуют его прочные роялистские связи и постоянная нужда в деньгах, сочетающаяся с любовью жить на широкую ногу. Факт кражи солдатского жалованья удивителен и позорен сам по себе, но не менее странным выглядит и то, что ему легко удалось избежать за это наказания. Не в обмен ли на сотрудничество была получена Монтолоном свобода?

Бен Вейдер в этом абсолютно убежден. Вот одно из его утверждений:

«Он присвоил в свою пользу шесть тысяч франков армейских денег, но так и не был наказан за это преступление благодаря вмешательству графа д'Артуа».

А вот и другое:

«Он выполнял там определенную миссию исключительной важности. Она заключалась в том, чтобы лишить Наполеона малейшего шанса вернуть себе власть во Франции».

А шанс такой существовал, и Наполеон уже один раз продемонстрировал это, покинув место своей первой ссылки на острове Эльба. И кто теперь мог поверить в то, что такой человек мог смириться со своей участью изгнанника?