Книга Воскрешение - Брайан Кин

— Не знаю! — воскликнул Бейкер. — И мне не хотелось бы спорить с вами о философии, полковник. Я ученый. Я рассказываю только то, что знаю.

— Вы были довольно видным ученым, правда?

Бейкер не ответил.

— Были, — продолжил Шоу. — Мои люди говорят, что видели вас по CNN. Сам я телевизор не смотрел. Как по мне, там все слишком предвзято, особенно во всех крупных СМИ. Однако я много читал и поэтому в курсе ваших работ. Вы были numero uno. Важным человеком. Большой шишкой. Я убежден, вы знаете больше, чем желаете мне рассказать. Я понимаю: у вас есть чувство долга. Я это уважаю. Может быть, вы не желаете раскрывать государственных тайн. Но сейчас больше нет правительства, профессор. Я теперь вместо него. Я — все правительство, что осталось в этой части страны. Задумайтесь об этом на минуточку.

Бейкер вздохнул:

— Я уже сказал вам, полковник, я не вернусь в Хейвенбрук. Прошу, послушайте меня хоть в этом. Бросьте эту идею. Пытаться вернуться туда — настоящее безумие! Что бы вы ни ожидали там найти, уверяю, вы этого не найдете. Единственное, что там осталось, — это великое зло!

Шоу, не обращая на него внимания, переключил внимание на Скипа.

— А ты о чем думаешь, рядовой Скип?

— Я думаю, что вы с ума сошли, — ответил Скип. — А раз вы меня все равно убьете, то иди ты нахер, полковник Шоу. Да, иди нахер, чокнутый мудила!

— Я тебя убью? — Шоу положил ладонь себе на грудь, притворившись уязвленным. — Убью? Нет, рядовой, ты неправильно понял. Ты признан виновным в измене и, что еще хуже, в трусости. Мы просто дадим тебе шанс снова проявить храбрость.

Он засмеялся, и через мгновение Гонзалес, МакФарланд и Торрес присоединились к нему.

— Мы над целью, сэр, — доложил пилот.

— Хорошо! — Шоу оживился. — Давайте начинать. Джентльмены, позволите?

МакФарланд и Гонзалес встали со своих мест и достали из ящика что-то длинное и черное. Бейкер не знал, что это было, но, судя по всему, что-то резиновое. И хотя ученый не видел Скипа, он почувствовал, как тот затрясся всем телом. Когда они подцепили один конец продолговатого предмета за лебедку, Бейкер понял, что это был толстый, промышленного размера амортизирующий трос.

— Опусти нас немного, — приказал Торрес пилоту, — а потом выровняйся.

— О нет, — взмолился Скип. — Не надо, полковник. Бросьте вы. Только не это! Что угодно, только не это!

— Боюсь, уже слишком поздно, рядовой Скип. Я солгал. Мы тебя все-таки убьем. Ты ведь и сам понял это, как только мы сели в вертолет. Просто возьми себя в руки и подумай о том, что перед смертью ты еще сможешь в последний раз проявить мужество.

Двое офицеров пристегнули ремни к его животу. Со связанными сзади руками и ногами Скип не имел шансов сопротивляться. Когда же он стал издавать удушающие звуки, Бейкер понял, что мужчина буквально давился слезами.

— Пожалуйста, — умолял он. — Не делайте этого, прошу! Ради бога, не надо! Только не это. Просто пристрелите меня — пристрелите и все!

— Ты этого недостоин, — спокойно ответил Шоу. — И сказать по правде, рядовой, мне не хотелось бы тратить на тебя патроны. Этот метод гораздо лучше.

Скип застонал. Его протащили к двери и открыли ее. Всех охватил поток холодного ветра, и Бейкер невольно поежился. Скип бесшумно шевелил губами, его глаза, казалось, были готовы лопнуть прямо в глазницах.

— Прошу, застрелите меня! Перережьте мне горло, черт возьми! Но только не делайте этого!

— Последнее слово будет? — спросил его МакФарланд.

— Да, — сказал Скип, его ужас внезапно сменился ледяной решимостью. — Идите нахер, чокнутые вы ублюдки и садисты! Надеюсь, вы все сдохнете! Надеюсь, вы все нахрен сдохнете. Ничего им не говорите, Бейкер! Не водите их в Хейвенбрук, потому что вас они тоже убьют, как только вы им все расскажете!

Он наклонился вперед и плюнул Шоу в глаза. Ни один мускул не дрогнул на лице полковника, на нем не отразилось ни малейшей эмоции. Он лишь равнодушно махнул рукой и утер слюну носовым платком.

— Bon voyage[26], — сказал Гонзалес и вытолкал Скипа наружу.

Скип издал единственный протяжный вопль. Бейкер закрыл глаза, дожидаясь, когда он стихнет.

— Покажи им, — приказал Шоу, и солдаты подтащили Бейкера и Червя к двери.

Бейкер ахнул.

Скип летел головой к земле, трос тянулся за ним. Внизу простиралось бесплодное поле, а там в ожидании собралась толпа зомби. Скип падал точно на них. Он закрыл глаза — ветер свистел у него в ушах, а желудок словно был готов вывалиться через горло. Кишечник и мочевой пузырь одновременно ослабли, и в штанах возникло неприятное тепло, которое затем пролилось на спину, грудь, запачкало волосы.

Пока Бейкер в ужасе наблюдал за происходящим, зомби уже подняли головы и вытянули руки к неожиданному подарку. Скип приземлился в самую их гущу, но когда трос натянулся, он снова взмыл вверх и вертолет легонько покачнулся. Затем он снова упал, и на этот раз зомби удалось несколько раз его укусить, прежде чем его опять унесло вверх.

Червь вскрикнул и, уткнувшись лицом Бейкеру в грудь, крепко зажмурился. Бейкер обнаружил, что не может также отвернуться, пусть ему и отчаянно этого хотелось.

Истекающий кровью и вопящий от ужаса Скип в третий раз опустился к земле, и на этот раз зомби вцепились в него крепче. Они сгрудились вокруг, толкаясь, жадно стремясь подобраться к телу жертвы. Волна трупов хлынула на него, придавив к земле, и принялась рвать на куски. Кожа и мышцы выдирались, руки и ноги обгладывались до костей. И трос, и веревка, за которую он был привязан, натянулись, и вертолет снова качнуло от дополнительного веса.

— Ровнее, — предостерег пилота Торрес. — Не оборви.

МакФарланд и Гонзалес рассмеялись.

— Обожаю эту шнягу! — Гонзалес хлопнул товарища по плечу. — Только глянь на них! Как стая пираний, чувак! Такие голодные, совсем не оставят на нем мяса, не дадут ожить.

— Да оставят, — поспорил МакФарланд. — Всегда оставляют.

— Не всегда.

— Как минимум голову оставят.

Шоу не говорил ничего, равнодушно наблюдая за происходящим, словно ему было скучно.

— Хех, — фыркнул Гонзалес. — Видел, как его кишки выпали вон тому на голову? Вот умора! Кишечный душ, а!

— Хватит, — приказал Шоу. — Поднимайте его.

Лебедка зажужжала, и веревка вместе с привязанным к ней тросом начал подниматься. На тросе показалось то, что осталось от Скипа, — красное, влажное, едва узнаваемое. Морщась от отвращения, они отвязали его и тело задергалось.

— Он превращается, — заметил Гонзалес. — Скорей!

Они вытолкнули тело обратно, где оно плюхнулось на поле посреди галдящих зомби.