Книга Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

Снежные звезды лежали под моими ногами и на моих босых ступнях. Снежные звезды заткали всю землю густыми небесными узорами. Снежные звезд замели путь, по которому я пришла, и путь, которого для меня еще не было, который только ожидал меня спереди. Воздух был залит искрами кружащихся и падающих шуршащих звездных россыпей… звездных искр… А небо все сыпало и сыпало на мир своими чистыми хрупкими искристыми звездами. Сыпало и сыпало. И звезды на небе, белом-белом, все не кончались и не кончались.

А потом посмотрела куда-то в бок — лес был тот же самый. И, нет, взгляд мой потянулся куда-то вперед, по еще не пройденному ногами пути.

Там стоял босыми ногами на земле Синдзиро, закутанный в несколько слоев белоснежных кимоно, длинных и будто сливающихся со снежной дорогой. Или даже он просто вырос вдруг из этого чистого пушистого снега?.. Он стоял далеко, и его бледное лицо почти сливалось с белой пушистой дорогой. Но черные как бездна глаза его смотрели на меня с его лица. И развевались пышным огромным живым облаком его длинные-длинные волосы, черными изящными линиями выделявшиеся на белой-белой земле и темных разноцветных стволах деревьев и кустов за ним.

Он будто вырос из другого мира. Мира, в который я только-только попала. Или… мира, по которому я шла уже целую вечность?.. Мира, с которым он был единым целым. Мира, продолжением которого он был.

Сев на маленький холм поверх корней и останков земли, присыпанный скользким снежком, я соскользнула вниз. Боясь упасть. Но смогла просто соскользнуть. Смогла быстро подняться. И, погладив на прощанье ствол дерева, показавшего мне границу миров, я приподняла полы моей одежды и побежала к Синдзиро. Он вроде стоял далеко… И я вроде быстро бежала. Но казалось, что расстояние между нами не сокращалось.

Я грустно остановилась. И он грустно посмотрел на меня. Я будто застряла между двух миров.

А снег все падал и падал. Вокруг нас. Меж нами. А лес размеренно гудел. И звенящими искорками птичьих песен отзывался откуда-то издалека.

Не поймешь, то ли день, то ли ночь.

Звезды тихо, шурша, танцуя падали с бесконечного и бездонного неба…

Небо тянулось над нами, далеко вокруг. Лес и море тянулись далеко вокруг.

Но где-то за нами и где-то впереди нас небо и земля, небо и море сливались воедино и тянулись одной белой-белой линией куда-то в бесконечность.

Хрупкий миг на границе разных миров. Завораживающий и тихий. В нем можно было потеряться. В нем хотелось остаться насовсем. Не в моем родном, не в привычном мне, а в этом чуждом и незнакомом мне мире, за границей реальности и сна. Там мне хотелось остаться насовсем.

И пусть вечно падают с неба снежные звезды, шуршат и кружатся, будто танцуя вокруг нас изящный медленный вальс. И пусть вечно смотрят на меня черные как бездна глаза. Вальс небесных звезд. Бездна черных глаз. Такие манящие… такие красивые…

Я хочу остаться насовсем на границе разных миров!

Синдзиро вдруг повернулся и пошел куда-то вперед, вглубь неизведанного мною мира.

И, чуть помедлив — и сердце мое тоже испуганно вдруг замерло, на миг всего лишь — я устремилась в объятия чужого мира, между падающих небесных звезд… танцующих чарующий вальс…

Я затерялась в сердце чужого мира. Непривычного… другого… и завораживающе красивого.

И растаял, будто залитый белой-белой краской, путь назад. И исчез путь, по которому я пришла сюда. И манили, и шли сбоку от меня росчерки туши, изгибы и узоры причудливых деревьев, таких знакомых и таких чужих одновременно… становившихся моими родными.

Я шла и шла…

А снег все падал и падал… вокруг нас… меж нами…

Звезды тихо, шурша, танцуя падали с бесконечного и бездонного неба…

Путь назад растаял.

Пути вперед не было.

Осталась только середина.

Только он и я в сердце чужого мира.

Синдзиро вдруг остановился и обернулся назад. И улыбнулся мне.

И чужой мир вдруг стал моим. Я пошла к нему, улыбаясь.

Я шла и шла…

А снег все падал и падал… вокруг нас… меж нами…

Но расстояние между нас двоих сокращалось с каждым моим шагом. А он стоял, дожидаясь меня.

Я шла и шла…

А снег все падал и падал…

Мы остались вдвоем в сердце другого мира.

А снег все падал и падал…

Он и я, затерявшиеся в танце небесных звезд.

Он и я, утонувшие в небесных искрах.

А снег все падал и падал…

Звезды тихо, шурша, танцуя падали с бесконечного и бездонного неба…

Только он и я…

А в кружащихся звездах утонул весь мир.

Белый-белый.

У вечности не было цвета.

Только белая снежная равнина.

Только росчерки черных глаз и длинных черных волос на ней, хрупкие как мгновения…

Сменили свои направления ветры, омывающие острова Нихон. Холодные зимние ветры с материка ослабевали и сменялись восточными ветрами с океана, мягкими, ласковыми, дарящими тепло. Рыбаки ругались на последние зимние ветры нараи, приносящие неожиданные, гадкие, хотя и быстротечные штормы, вырывающие из объятий моря-матери руки-стебли, пальцы-листья водорослей нори.

Но ничто в этой жизни не вечно — и коварные нараи постепенно сменялись легким стабильным ветром с востока, харуитибан. И, радуясь восточному ветру, рыбаки готовились выходить в море, ведь уже не первый год харуитибан звал рыбаков в море, и выходить в море после харуитибан было уже спокойнее.

В прикосновениях теплых восточных ветров согрелись темные стебли слив-умэ. И начали вдруг расцветать цветами. Будто россыпи снега изящного легли по стволам деревьев. А улицы, освященные присутствием сливовых деревьев, затянулись светлым сладким ароматом.

Погода была еще переменчивая и прохладная. Но деревья и сердца уже начинали расцветать. Прежде всего сливовым ароматом затянулась префектура Сидзуока с побережья Тихого океана…

Я все еще подрабатывала в магазинчике сладостей у Синдзиро. И отец почему-то вдруг решился доверить меня ему, хотя и не сразу на темных стволах его сомнений расцвели белоснежные цветы доверия знакомому незнакомцу.

Я приходила в магазинчик через день, вечером и рано утром, прибиралась. Вначале приходилось вставать слишком рано, чтобы все успеть — хоть магазинчик и был не слишком большой, в нем так много было шкафов и полочек с пестрыми и нежными цветниками упаковок, с кадками настоящих цветов, в основном, кадками гибискуса и маленьких белых роз. А потом наловчилась и начала быстрее успевать.

И, несмотря на прохладу природы и холод взглядов от покупательниц, в темных недрах магазинчика было необычайно уютно и тепло. Свежо. Воздух, затканный нежными цветочными ароматами, кое-где пересыпанными созвездиями ароматов различных вкусностей.