Книга Ябеда - Сэм Хайес

— Джо-джо, — поправляет она. — Я теперь Джо-джо.

Она пытается переделать себя.

— и что сказал доктор?

— надо идти к психотерапевту. у меня из-за нее крыша поехала.

— из-за кого?

— а ты как думаешь? из-за мамочки.

Пальцы на клавиатуре леденеют и подрагивают. Мне нечем унять ее боль.

— как папа?

— зациклился

— на чем?

— этот мужик все время к нам приходит

— кто?

— мужик который покупает папины картины. папе нужно отдохнуть

У меня перехватывает дыхание.

— расскажи еще. — Этого не может быть!

— папа рисует для него ну просто тонны дурацких картин.

— а вы с папой не можете уехать на время?

— держи карман шире подружка

— почему?

— папа говорит у него куча долгов.

Я морщу лоб. Долги? Ничего не понимаю.

— Джози, послушай меня внимательно. Вам с папой надо на время уехать. Скажи, чтобы он снял домик на море. В каком-нибудь хорошем месте. Он может рисовать там. Вам это обоим пойдет на пользу.

Сволочь, он ведь обещал оставить их в покое.

— ты о чем?

Черт, даже издалека я пытаюсь склеить разбитую жизнь.

— Когда умерла моя мама, мы с папой так и сделали, — пальцы легко выдают очередную ложь. — папа взял отпуск на полгода, мы уехали, были все время вместе. стало легче. может и у вас получится.

— папа на это не пойдет. он теперь почти не разговаривает. я сама не прочь удрать.

— Да, — вслух произношу я. — Беги что есть мочи. Только, пожалуйста, захвати с собой папу.

Но она ведь не слышит меня. Неужели все впустую?

— а можно я у тебя поживу?

Тогда все будет хорошо, думаю я и заставляю себя ответить:

— нельзя.

Глава 45

Позже, оставшись наедине с собой, Нина поняла: пора действовать. Это никогда не кончится. Он угрожал Джози! Таких, как он, и двадцать лет тюрьмы не исправят.

Джози благополучно легла спать. Мик, само собой, работал. Что он тогда бросил ей в сердцах? «Ты ни черта не смыслишь, ни черта не соображаешь…» Те же слова ей хотелось сказать ему. Нина ходила к нему в мастерскую извиняться, но он заперся. Только крикнул через дверь: «Скоро закончу». Это было еще утром.

В спальне Нина схватила свой телефон, перелистала список входящих звонков до номера Джейн Шелли. «Расскажу ей все: имена, даты, факты, — думала Нина, — и она свяжет меня с кем нужно. Да, но имена замешанных в том деле станут опознавательным маяком для всех служащих в полиции, кого интересует, где я обретаюсь». «Не доверяй никому, — говорил Марк Мак-Кормак. — Их может быть больше…» Почему же она доверилась самому Марку?

Много лет назад Нина не понимала, не могла осознать всей глубины и ширины разгромленной полицией сети, всех арестов и приговоров, прокатившихся по стране. Кто только не оказался за решеткой — полицейские, учителя, судьи, адвокаты, врачи, отцы и братья. А если бы осознала, то, наверное, ничего не затеяла бы.

— Алло? — донесся тоненький детский голос из трубки на коленях у Нины.

Она и не заметила, как набрала номер Шелли. Нина поднесла трубку к уху.

— Алло? Это Нина. Нина Кеннеди.

Пауза, и затем:

— Привет, Нина. Чем могу помочь?

Профессионально терпеливый голос. Таким лишь уговаривать облегчить душу, предаться в надежные руки закона. Знать бы только, не сойдутся ли эти руки у Нины на горле.

— Я посоветоваться хотела.

— Слушаю.

— Защита… — Нина запнулась.

— Да?

— Существует ли отдел, который имеет дело с такими вещами?

Джейн Шелли облегченно вздохнула, словно у нее гора с плеч свалилась.

— Ну конечно, Нина. Мы этим и занимаемся.

Нина по-прежнему хранила свою тайну, но дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.

— Я уже сталкивалась с этим, — сказала она. — И мне помогли выжить, переселиться. Очень давно.

— Из-за вашего теперешнего мужа?

— Что?

— Это случилось из-за вашего теперешнего мужа или был кто-то другой?

— Вы о чем?

— О жестоком обращении, Нина. Нельзя жить в унижении. Я очень рада, что вы отважились на первый шаг.

— Вы не понимаете!..

— Нет, понимаю, — категорически заявила Джейн Шелли. — Я к вам пошлю специального сотрудника, он вам поможет, наметит следующие шаги…

— Не надо никого присылать! Он меня убьет! — У Нины зашлось сердце.

— Тогда приходите к нам сами. Когда вам будет удобнее…

— Никогда, никогда! Я напрасно позвонила. Пожалуйста, не регистрируйте мой звонок. Считайте, я не звонила!

Телефон прыгал в руках. Черт возьми, как он отключается?! Нина уткнулась лицом в ладони.

Итон Ричер был стар. Из профессии ушел, когда попросилось на покой его тело, но время от времени, несмотря на его восемьдесят с хвостиком, крупные киностудии продолжали обращаться к нему за советом. Нина была его любимицей с того самого мастер-класса; теперь казалось, это было сто лет назад. Она училась упорно, на отлично, а когда закончила колледж, связалась с Итоном. И он ей здорово помог на первых порах, пока ее еще никто не знал в этом бизнесе: позволил работать со своей командой на съемках нескольких картин и всячески поддерживал.

— С моим именем в послужном списке ты без работы не останешься, — обещал он.

И был прав. Имя Ричера держало Нинину репутацию на плаву. Да и сам он всегда был готов помочь советом, только позвони. В этот раз, однако, Нина специально прикатила в Лондон, чтобы повидаться с ним. Джози и Нат закинула в ближайший киноцентр, строго-настрого наказав никуда не уходить. За ней не следили, это точно. Значит, есть время на разговор с Ричером.

— Слезливая пошлятина! — Он сжимал и разжимал кулаки на коленях.

— Нет-нет, это будет потрясающе. — Вероятно, Нина не слишком убедительно расхваливала вымышленный фильм, на съемках которого будто бы работала. — Бюджет огромный, актеры стоящие, и сценарий выписан до мелочей.

Ричер на своем инвалидном кресле подъехал к холодильнику, вытащил пакет молока:

— Хочешь?

Нина покачала головой, а Итон налил себе добрых пол-литра и выхлебал все до капли.