Книга Скалолазка - Олег Синицын

Мерзавец Бейкер!

Как хорошо было во Франкфурте, когда я знала, что он за пару тысяч километров от меня. Все вместе франкфуртские приключения не стоят и минуты телефонного разговора с Бейкером!

Картина ясна, только вот Лехи нигде не видно.

Работа кипела. Мелькали кирки и лопаты, песок летел во все стороны. Кран поднял стрелу, несколько рабочих, взобравшись на кузов, стали цеплять стропы к контейнеру.

Как я понимаю, Бейкер уверен, что постамент находится именно в этой долине. Узнать бы, с чего он так решил… хм… Сейчас они откопают постамент, извлекут из контейнера статую и водрузят на него. Нужно подобраться поближе. Я нахожусь слишком далеко от места событий. Неприятности могут произойти так быстро, что ничего не успею сделать. Очень скоро выяснится, что я подсунула Бейкеру фальшивку. Он тут же застрелит Леху…

Если уже этого не сделал.

Я заскользила по камням к освещенной площадке. Среди окружающих гор и темноты она казалась космической станцией на поверхности Луны.

Плана никакого нет. Ясно одно: нельзя отдавать ублюдку Бейкеру настоящий перстень Героса. Он не достоин даже прикасаться к святой древности. Его головорезы безжалостно уничтожили текст легенды над гробницей Гомера…

Жалко отдавать перстень, но если обман откроется и лопоухий американец приставит пистолет к Лехиной голове, я, конечно, тут же выскочу и верну перстень…

Кстати, где Леха? Возможно, в одном из оранжевых джипов…

Пробираясь по острым скальным обломкам, я незаметно вернулась на дорогу. Шагах в десяти позади чернел контур придорожного плаката. Я приблизилась к нему и, не включая фонарь, попыталась при свете луны прочитать темную надпись. «Ручей Галмата».

Галмата… Название очень похоже на финикийское «Джалмеше».

Так и есть!

Место установки памятника в финикийском пергаменте названо «Джалмеше». В тексте, высеченном над усыпальницей Гомера, в той его части, которую я не видела, скорее всего указано «Галмата». Бейкер снял текст со скалы и отыскал это название на Крите. Не он, конечно, отыскал. Его мозгов хватает только оклеветать невинную девушку или пристрелить кого-нибудь. Без сомнений, на него работают какие-то специалисты.

Черные археологи!

Именно они нашли на Крите ручей Галмата, который из глубин веков донес до нашего времени свое название.

Нужно спешить!

Но подобраться к площадке ближе двадцати метров не удалось. Мешали головорезы, которые охраняли лагерь. До боли в печенке не хотелось сдаваться в их волосатые руки. Сделать это я всегда успею, а вот освободиться из цепких когтей Бейкера не так-то просто.

Я снова залегла между камней. Теперь все происходящее было видно и без бинокля.

Кран поднял контейнер из кузова грузовика и опустил на землю так бережно, словно в нем лежала атомная бомба. Двое чернорабочих (как же внешности критян подходит это словечко!) забрались на него. Они сорвали пломбы, отперли замки и с лязгом отодвинули засовы. Несколько человек окружили контейнер, осторожно приподняли и сняли крышку.

Сбоку не различишь, что там внутри. Я видела лишь краешек полиэтиленовой пленки и белый пенопласт…

Ужас!

Ненавижу скрип пенопласта! Когда слышу этот звук, по мне словно пропускают электрический ток – мышцы сводит судорогой, зубы стучат, руки костенеют и становятся похожими на грабли.

После снятия крышки к контейнеру приблизился один из европейцев. Он стоял ко мне спиной, лица я не видела. Не торопясь, европеец достал нож и принялся вскрывать пленку и пенопласт.

Ох, что со мной творилось! Пытка скрипящим пенопластом – самая ужасная из всех. Обычно, завидев этот материал, я убегаю в другую комнату, стараясь скрыться от жуткого звука. А здесь бежать некуда. Да и нельзя пропустить важный момент подъема статуи!

Заткнула уши, но эта защита не особенно помогла.

Белые крошки пенопласта густо усеяли камни вокруг. Наконец европеец закончил свою работу, глянул внутрь контейнера и потом кивнул рабочим. Те быстро подбежали, откинули боковую стенку. Будто по команде, рабочие что-то подцепили внутри.

Стропы натянулись.

Я с замиранием сердца следила, как в ослепительных лучах софитов из контейнера появилась сначала исполинская багряная корона. Затем голова статуи.

Неописуемое зрелище! Огромную багровую голову покрывали трещины. Они усеяли лоб, щеки и кучерявую бороду, нос охватили по контуру… Такое впечатление, словно на изваяние накинули рваную сеть.

А статуя Героса продолжала подниматься. Вот уже показались плечи, поднятая рука, грудь… Мне стало жутко. Почудилось, словно из гроба поднимается залитый кровью атлант… Герос восстает из мертвых во всем своем грозном величии.

Кран поднял статую и установил ее вертикально. Она раза в полтора превышала рост человека. Бородатый, угрюмый Герос стоял, вытянув вперед правую руку, и сурово смотрел на меня из-под косматых бровей. Мне сделалось страшно. Кровавая статуя сверлила меня гневным взглядом, словно именно я была виновницей гибели Астелии.

Стропы не отцепили, кран продолжал удерживать статую. Видимо, близилось окончание расчистки постамента.

Я словно в воду глядела!

Чернорабочие перестали размахивать кирками. Третий европеец, руководивший работами, подозвал Бейкера и крушителя пенопласта, который теперь сжимал трубку в зубах. Они протиснулись через толпу и, как мне показалось, замерли в изумлении.

Мне тоже не терпелось посмотреть, что там. Я осторожно продвинулась на пару метров вперед, вытянула шею. На счастье, рабочие расступились и передо мной открылся постамент. Белый, с витым узором на поверхности. Что самое интересное, на нем остались обломки – стопы ног…

Но эти стопы были белыми!

Я перевела взгляд на изваяние Героса, возвышающееся в нескольких метрах правее. У статуи ноги собраны целиком. И выполнены они из огненно-красного мрамора.

Стоп! А ведь…

Раскопанный постамент был мал. На таком, пожалуй, и я смогла бы устроиться в каком-нибудь из музеев с табличкой: «Богиня Алена, объясняющая Посейдону разницу „между крито-микенским слоговым письмом и древнегреческим.“…» Мой любимый размерчик! Бедный Бейкер! У исполинской статуи Героса этот постамент поместится между ступнями.

Я даже хихикнула в ладошку.

– Наверное, ссохся со временем. Все-таки три с половиной тысячи лет прошло! – прошептала я, негодуя на свой неугомонный язык.

И бригада Бейкера дружно повернула головы в направлении статуи.

Посмотри-посмотри, мой лопоухий друг! Ты нашел не то, что нужно! Совершенно чужой постамент! Возможно, даже более позднего – древнеримского периода.

Человек с трубкой, стоявший ко мне спиной, не выдержал и закричал на американца: