Книга Песнь земли - Кэтрин Коултер

— Дайнуолд, — сказала она, стуча кулаками ему по плечам. — Ты сводишь меня с ума.

— Правда? — спросил он, взглянув в ее полуприкрытые глаза. И в этот момент Филиппа почувствовала, как его средний палец проник в нее.

Она не отрываясь смотрела на его губы; не выдержав, Филиппа поцеловала мужа, прижалась к нему и вздрогнула, потому что его палец выскользнул из нее и снова глубоко вошел.

— Ты моя, — пробормотал Дайнуолд, не отрывая губ, и она застонала, неистово целуя его, кусая, царапая ему спину. Он отпустил Филиппу и сорвал с себя одежду. — Иди ко мне, — тихо сказал Дайнуолд. — Обхвати меня ногами.

Она непонимающе посмотрела на него, а Дайнуолд лишь покачал головой и поднял ее. Ноги Филиппы обвились вокруг него, и она почувствовала, как его пальцы гладят и ласкают ее. Затем он нежно вошел в нее, и у Филиппы перехватило дыхание.

Дайнуолд осторожно перенес ее на кровать и уложил, не отпуская ее и не прекращая своих ласк, а лишь меняя их ритм и направление, пока она не вскрикнула и в порыве страсти не обхватила его ногами еще крепче. Когда исступление охватило и его, Дайнуолд запрокинул голову, и его жезл продвинулся так глубоко, что тела их слились воедино. Он больше не думал о Филиппе как о сосуде для своего семени или жене, которая должна родить ему детей. Филиппа стала частью его существа, и, уверовав в это, он склонил голову ей на грудь, заглушая поцелуями ее слабые стоны.

Немного позднее Дайнуолд сидел в своем кресле и пил эль, когда в большой зал вбежал Нортберт.

— Хозяин, к нам кто-то едет! — закричал он во всю мощь своих легких.

Дайнуолд мгновенно вскочил на ноги:

— Этот сукин сын Вальтер?

— Нет, это лорд Генри де Бошам, и с ним дюжина людей, хозяин! Все вооружены.

Дайнуолд поправил одежду, машинально проверил перевязь и пошел встречать тестя. Такого скорого ответа на свое послание лорду Генри он не ждал.

Глава 20

Двое дюжих, отменно вооруженных слуг помогли лорду Генри де Бошаму слезть с арабского скакуна. Перед Дайнуолдом оказался дородный мужчина, невысокий, но крепкий, особенно для своего возраста.

Он без остановки чертыхался от ярости, как вскоре понял Дайнуолд, а не от того, что устал с дороги. Лишь только лорд Генри завидел де Фортенберри, как завопил на весь Сент-Эрт:

Ты лжешь, мерзкий сукин сын! Ты нагло врешь! Ты не мог жениться на моей дочери! Это брехня!

Для отца, который собирался выдать дочь без всякого приданого за Вильяма де Бриджпорта, лорд Генри казался просто не в своем уме.

— Думаю, нам не стоит говорить на эту тему в присутствии всего населения Сент-Эрта, — спокойно сказал Дайнуолд и направился в главный зал. Лорд Генри взбешенно сопел у него за спиной, и Дайнуолд подумал, что предоставил отцу Филиппы слишком хорошую мишень для удара кинжалом.

Он собрался усадить лорда Генри в свое кресло, но тесть не обратил внимания на его любезность. Он стоял, уперев руки в бока, и не отрываясь смотрел в лицо зятя.

— Скажи мне, что ты лжешь!

— Вот в этом случае я точно солгу. Увы, лорд де Бошам, хоть сей факт и приводит вас по непонятной мне причине в негодование, но я действительно женился на Филиппе.

Лорд Генри буквально заклокотал от ярости:

— Я потребую, чтобы брак признали недействительным! Я аннулирую его! Она не получила согласия отца! Это незаконно!

— Вполне возможно, что Филиппа уже носит моего ребенка. Наш брак аннулировать не удастся, — прервал его вопли Дайнуолд.

И без того красное лицо лорда Генри стало малиново-багровым.

— Где она?! Где эта негодная, неблагодарная… — Отец! Что ты здесь делаешь? Я не понимаю… почему ты так сердит? — С этими словами в зал ворвалась Филиппа. Значит, Дайнуолд сообщил ее отцу об их женитьбе, возможно, прямо в день бракосочетания. Но почему лорд Генри так взбешен?

Филиппа поспешно подошла к отцу и попыталась обнять его. К удивлению девушки, он отшатнулся от нее, как от прокаженной.

— Ты злобная маленькая негодница! — рявкнул лорд Генри. — Ты вышла замуж за… за этого разбойника? — грозно спросил он, и де Фортенберри уловил в его голосе слабую надежду на то, что дочь опровергнет его слова.

Филиппа застыла на месте. Дайнуолд насмешливо смотрел на лорда Генри.

— Да, я вышла замуж за Дайнуолда, потому что люблю его. Он мой муж, мой господин, и я не позволю тебе оскорблять его.

— Это не оскорбление, — неожиданно сказал Дайнуолд. — Я действительно разбойник.

Лорд Генри стремительно повернулся к нему.

— А-а, тебе смешно! Прекрати свои мерзкие шутки, негодяй! — заорал он. — Ты изнасиловал ее! Ты заставил ее переспать с тобой, а потом потащил к священнику.

— Ничего подобного, но, разумеется, вы можете считать так, как вам угодно. Правда, если вы думаете, что кто-то может изнасиловать Филиппу и не пролежать потом год, залечивая переломанные руки и ноги, то вы жестоко ошибаетесь.

— А ты, ты, змеиное племя, что ты знаешь о любви? — набросился лорд Генри на Филиппу. — Ты, которую всю жизнь защищали от грубости и воспитывали как порядочную девушку?! Давно ли ты знакома с этим жалким щенком? Несколько дней, всего несколько дней! И ты говоришь, что любишь его! Ха! Он соблазнил тебя, а ты, безмозглая дура, позволила ему это!

— Я люблю его, — спокойно повторила Филиппа и положила ладонь на руку отца, пытаясь успокоить его. — Послушай меня, папа. Он не насиловал меня. Он рыцарь. Он хороший и добрый. Он спас меня от Вальтера, и я люблю его.

Лорд Генри стряхнул руку Филиппы, словно ее прикосновение вызывало у него отвращение, и в упор посмотрел на девушку.

— Ты маленькая потаскуха, — сказал он, растягивая слова. — Только посмотри на себя: ноги босые, волосы распущены и болтаются по спине, как у крестьянской девчонки. Я даже чувствую от тебя его запах! Ты маленькая шлюха! — И лорд Генри неожиданно поднял руку и наотмашь ударил Филиппу по щеке. Все произошло так быстро, что Филиппу отбросило назад, она налетела на стул и, вскрикнув, упала на пол.

Дайнуолд с побелевшим от гнева и тревоги лицом опустился возле нее на колени.

— С тобой все в порядке? — Он схватил ее за плечи и потряс. — Филиппа, ответь мне!

— Да, все в порядке. Я не ожидала, что он ударит меня. — Она почувствовала, что длинные пальцы Дайнуолда гладят ярко-красную отметину на ее щеке. Потом увидела, что он поднялся и направился к ее отцу. Слуги лорда Генри стояли неподвижно, как статуи, глядя то на своего хозяина, то на его дочь и ее мужа. Филиппа не сомневалась, что ради хозяина они не пожалеют жизни. Но сейчас слуги стояли в нерешительности, не зная, что предпринять: это была семейная ссора, а иной раз такая ссора гораздо опаснее, чем стычка с бандой ирландских грабителей.