Книга Дочь горного короля - Дэвид Геммел

– Он будет служить у тебя под началом.

– К чему это? Он оскорбил тебя, а значит, и нас.

– Однако он горец и смелый воин. Надо дать ему попытаться еще раз, хотя бы ради его жены и детей.

– С чего вдруг такая перемена, а, Сигурни?

– Возможно, ее во мне произвел Хай-Друин, – улыбнулась она. – За Вратами мне передавались страдания чужой для меня земли, а тамошние жители ничего такого не чувствовали. Думаю, что и наша земля такая же. Ненависти она не выносит, и в моем сердце тоже нет больше места для ненависти. Завтра мы сразимся с иноземцами, потому что должны. И постараемся разбить их по той же самой причине. Торган заблуждался, но полагал себя правым и действовал в интересах своего клана. Пора избавить его от позора, который он от меня претерпел.

На самой опушке леса Сигурни обняла Фелла за шею.

– Я возненавидела тебя, когда ты ушел. Радовалась, услышав о смерти твоей жены, как ни стыдно в этом признаться. Теперь я тебе соболезную.

– Вот чего мне всегда хотелось, – ответил он, нежно целуя ее. – Теперь я понял.

– Здесь мы расстанемся, а увидимся позже, в общинном доме. Там я объявлю окончательный план сражения.

– А потом?

– Мы с тобой пойдем домой. Вместе.

Лоран, Торган, великан Мерет и сам лорд-ловчий сидели на солнышке у дома Фиона. Увидев Сигурни, они встали.

– Добро пожаловать, – сдержанно поклонившись, сказал Фион.

Лоран вынес ей стул, и все опять сели. Торган хотел уйти в дом, но Сигурни остановила его:

– Подожди, я хочу тебе что-то сказать.

– Снова срамить меня будешь? – спросил он гневно.

– Нет. Приходи вечером на собрание. Завтра ты под началом у Фелла возглавишь фарленское крыло.

Торган остолбенел, и гнев уступил место подозрению.

– Зачем тебе это надо?

– Мне нужны сильные командиры, но ты волен отказаться.

– Нет! Я согласен.

– Хорошо. Соберемся после заката. Лаэлия в доме?

– Да, – сказал он, еще не опомнившись. – Позвать ее?

– Не надо, я сама к ней зайду.

– Погоди! – крикнул Торган, когда она переступила порог. Он упал на одно колено, склонил голову. – Служу тебе мечом и жизнью моей.

За час до заката Сигурни покинула деревню Паллидов. Солнце кропило землю золотом. Она очистилась от сомнений и чувствовала себя много лучше. Лучшего плана, к какому исходу бы он ни привел, она не могла придумать.

На радостях она пустилась бегом, но тут из подлеска внезапно поднялся густой туман. Он окружил ее со всех сторон, превратил деревья в серые тени, заслонил солнце.

Сигурни не слишком встревожилась. Она сбилась с тропинки, но знала, что, идя в гору, рано или поздно доберется до лагеря. Кусты, к ее раздражению, то и дело загораживали дорогу.

Скоро впереди появился просвет – окруженная дубами ложбинка. Туман стоял над ней серым куполом. Дородный, приятный лицом человек, сидя на траве, широко улыбался Сигурни.

– Ну, здравствуй. Наконец-то мы встретились без всяких помех.

– Я же видела, как тебя у водопада на куски разорвали. – Сигурни взялась за кинжал.

– К счастью, это был всего лишь мой ученик. К счастью ли? Мне ужасно его не хватает. К счастью для меня, вот как следовало сказать.

– Сегодня счастья тебе не видать. – Она достала кинжал и двинулась к чародею. Ей казалось, что она бредет по колено в болоте. Нож с каждым шагом становился все тяжелее и наконец выпал из онемевших пальцев.

– Ты права. Счастливой эту встречу не назовешь. Ты умело заморочила головы своим варварам и могла бы изрядно потрепать иноземцев, если б осталась жива. Но ты, как это ни грустно, должна умереть. – Чародей достал кривой тонкий нож и подошел к Сигурни. Она стояла, не в силах пошевелиться. Левой рукой он рванул ее камзол, обнажив грудь. – Извини за непристойное поведение. Я не покушаюсь на твою добродетель, хочу лишь сделать разрез так, чтобы без хлопот вынуть сердце.

– За что? Что я тебе сделала?

– А за что ты травила зайцев, которые ни в чем не провинились перед тобой? Здесь речь не о жалкой мести. Я ученый и знаю, как нужно совершать жертвоприношения. От человека, принесенного в жертву, пользы больше, чем от того же зайца. Что уж говорить о среброкудрой принцессе! Ага, вот что мне нужно. – Он достал из кармана уголек и очертил ее левую грудь.

– Железнорукий! – вскричала Сигурни.

– Так вот он кто, твой загадочный помощник. Увы, моя дорогая, я оградил эту лощину волшебной стеной. Ни один дух сквозь нее не проникнет, так что побереги дыхание. Друг твой тоже тебя не услышит, потому что туман заглушает все звуки. Сейчас я извлеку твое сердце. Это не больно. Я не дикарь, и смерть твоя будет скорой.

– Отложи это до завтра. Позволь мне спасти мой народ!

– И ты дашь мне слово, что вернешься сюда? – усмехнулся он.

– Да! Я клянусь!

– Как это говорится у вас, охотников? Один заяц в сумке стоит десятка в норе. Будем надеяться, что твои офицеры управятся без тебя. Хочешь помолиться напоследок своему богу?

– Да, – сказала она, мысленно взывая к Талиесену.

– Тогда побыстрее. Мне не терпится вернуться к Леофрику – у него неплохой выбор вин. Горный воздух мне не по вкусу. Я рожден, чтобы жить в городах. Дай мне знать, когда помолишься, Сигурни, и не трудись вызывать Талиесена. Он ушел в свое родное время и не поспел бы на помощь, даже если бы слышал тебя. Но он не слышит. Боюсь, милая, что мы здесь одни. Нет в сказках такого существа, которое могло бы тебя спасти.

– Не будь так уверен, – улыбнулась она.

– Отчего же нет. – Якута-хан занес нож и вдруг с криком изогнулся назад. Из его поясницы торчал клинок с костяной рукоятью. Чары, сковывавшие Сигурни, рассеялись. Она схватила собственный нож, вонзила в толстый живот чародея и рванула вверх. – Ай, больно! – пронзительно вскрикнул Якута-хан. Баллистар подбежал к Сигурни и встал рядом с ней. – Карлик, – прошептал маг, глядя на него затуманенными смертью глазами, – меня убил карлик. Но это… еще не все. Я послал демона. Он затерялся среди времен… но когда ты заглянешь в его глаза – вспомни меня! – И он обмяк, зарывшись лицом в молодую траву.

– Ты пришел как нельзя вовремя. – Сигурни поцеловала заросшую щеку карлика.

– Гвалчмай явился мне и велел поспешить. Я хотел покончить с собой, но он сказал, что я еще нужен кланам.

– Твоя смерть разбила бы мне сердце, Балли. Пойдем со мной на собрание.

– Неплохо бы тебе для начала одеться.

14

Сигурни спала, положив голову на плечо Фелла. Слева от нее притулилась Леди, блестя в полутьме черным глянцевым боком. Угли, догорающие в жаровне, наполняли хижину красным заревом.