Книга Невеста княжича - Властелина Богатова

— Как была ты глупой, Владка, так и осталась ей, а ещё чародейкой называешься, — посетовала она. — Но скоро узнаешь. Сама почувствуешь…

Влада так и задеревенела — поняла. А потом вдруг оттаяла. Взбудоражилась волнением. Стало и радостно и боязно одновременно, но всё же разлилась мягкая волна с головы до ног, а потом заплескалось в груди теплом. Владе показалось, что она даже воспарила над землёй от вести такой. Но тут же страшно стало, но теперь уже не за свою жизнь, а за ту, что сейчас была внутри её.

— А ведьма? Посох?

— Русалки местные отдали Ясыне посох, — ответила Купава. — И тебе…

— Что? — поёжилась Влада, опаслива озираясь на подругу.

Но Купава, вдруг позабыв о Владе, устремила взгляд куда-то вдаль.

— За тобой идут. Гляди.

Влада обернулась. Вдалеке, в плотном сизом тумане, кто-то шёл в одиночестве, но она сразу угадала в тёмном высоком силуэте Мирослава. Сердце так и затрепетало. Не поверила глазам своим.

«Как же он тут оказался?» — Влада от волнения сделала шаг назад, чтобы пуститься прочь, но тут до её слуха докатился голос — Мирослав позвал её. И не было на свете слаще голоса этого, зовущего её по имени.

— Княжич твой. Ищет… — указала Купава в туман.

Влада как ни всматривалась, а не разглядела его лица — далеко.

— Ну, чего стоишь? Ступай, не бойся. Наверное, тревогами истерзался о твоей пропаже, — Купава заговорила с ней, как и прежде, участливо и с чувством.

Да, Мирослав пришёл за ней… последовал… Но радость Влады спала. Всё же сказала Ясыня, что нужна она ему, только чтобы выжить. Влада закусила губу.

«Ну и пускай…»

Сделав шаг навстречу княжичу, Влада поздно опомнилась — с Купавой не попрощалась! Но когда обернулась, подруги уже не было. Как мало неживой нужно. Влада явственно осознала — Купава сможет жить среди смертных, теперь она в этом не сомневалась. Только готов ли Добран?

Постояла ещё некоторое время, смотря на то место, где только что была подруга, и тут до слуха её снова докатился голос Мирослава.

По телу вновь прошлась горячая волна. Влада обернулась. Шаги и скрежет сапог о камни слышались уже отчётливей. Мирослав её заприметил и спешил настигнуть. Влада медленно зашагала в его сторону. В голове билась только одна мысль — что скажет ему? Как объяснит, что с ней приключилось?

Ступая босыми ногами по острым камням, Влада вышла из-за зарослей рогоза, теперь её хорошо было видно, а Мирослав становился отчётливее с каждым шагом. Вскоре она различила его бледное, но вместе с тем хмурое лицо, на котором царствовало лишь напряжение. Внутри разверзалась буря, такие разные чувства сплелись в один клубок, что Владе сделалось нехорошо. Волнение захлестнуло так, что обратило её тело в бессилие, кажется, она даже приостановилась.

Мирослав приблизился и, когда нужно было тоже остановиться, он шагнул вперёд и стиснул Владу в объятиях, прижался горячими губами к её дрожавшим губам. Он целовал пылко, без стеснения. Целовал ненасытно и в тоже время бережно, как мог это делать только он.

— Прости меня, это я во всём виноват. Прости… — шептал он в губы, отстраняясь и снова прижимаясь.

И Влада позволила себя обнимать и целовать, растворяясь в его силе и ласке, впервые за это время чувствуя защиту и спокойствие.

— А ведьма, она…

— Она больше не причинит тебе вреда. Она тебя мучила, да? Скажи. Кто ещё тебя обижал?

Влада мотнула головой, задыхаясь.

— Вятко, он же был с тобой… Я прочинил тебе много боли, но… скажи, если да, если он… то я убью и его. Не молчи же… говори, — Мирослав взял её лицо в свои ладони, заставляя смотреть на него. — Я так переживал, я его едва не убил, как Хана-Бату, и ведьме косы отрезал, не сильна она больше. И никто тебя больше не обидит, не тронет… обещаю... Я виноват, прости меня. Простишь?

Влада слушала его и содрогалась от того, что пришлось пережить Мирославу прежде, чем он нашёл её. Уткнулась в сильную шею княжича, зажмурилась, вдыхая такой знакомый запах можжевельника.

— Нет, ничего у нас не было и… не могло быть. Только ты один мне нужен, более никто…

Не так хотелось сказать о любви своей, совсем не так, но Влада отчего-то не могла шевелить языком, а потом поняла от чего, когда почувствовала взмокшую рубаху Мирослава — от слёз. Обвила княжича за шею, чувствуя удары его сердца и успокаивающее тепло, исходящее от него мягкими волнами, глубоко вдохнула его запах.

— Владааа… — с бессилием простонал Мирослав и стиснул крепче её, будто боялся, что исчезнет или снова сбежит.

Все тревоги разом отхлынули, и более Владу уже ни что не волновало, весь мир исчез, оставляя только этот полный света миг.

— Дрожишь как сильно. Замёрзла, моя русалка? — он не дал ответить, снова накрыл её уста в долгом поцелуе.

Когда же Влада распахнула ресницы, солнце уже поднялось и освещало их двоих на берегу.

— Согрей меня, — прошептала она тихонько, заглядывая туманным взглядом в его серые, полные тревоги глаза.

Мирослав огладил её скулу, подбородок, шею, провёл ладонью по спутанным волосам, озябшим плечам, скользнул по спине, наконец, подхватив её на руки, понёс наверх, туда, где было теплее и стелилась мягкая, изумрудная трава.

Мирослав неустанно ласкал Владу, всё шептал слова нежные и до бесстыдства откровенные, от которых внизу живота разливалось жидкое золото, что Владе вскоре и жарко стало.

— Потерпи немного, — сказал Мирослав, справляясь с завязками на поясе, потянул рубаху.

Влада помогла ему и тут же замерла, грудь его была перемотана, и на лоскутах проступали тёмные пятна крови.

— Ты ранен.

— Ерунда, царапина просто, уже зажила почти… — сказал он. Не дав ей больше сказать и слова, накрыл её губы своими.

Влада зарылась руками в его янтарные волосы, пропустила пряди через пальцы, тут же в бедра её упёрлась твёрдая горячая плоть. Выгнувшись навстречу, принимая его в себя, Влада высвободила стон и более о холоде уже не вспомнила. Мирослав согрел её, согрел пылко и горячо.

— Вла…да… — последний раз простонал он, проливая в неё горячее семя.

Покрыл лицо её поцелуями, убрал волосы за ухо, посмотрел прямо в глаза и прошептал:

— Я люблю тебя.

Сказал непохожим на него голосом, который был полон стенаний и ласки одновременно. И одни только боги ведали, что происходило у него на душе.

— Не убегай больше от меня никогда, слышишь, иначе я… и впрямь умру… раньше своего срока… это меня сгубит быстрее, чем любое проклятие, посланное на мою душу хоть самыми могущественными колдунами.

— Не говори так... — нахмурилась Влада, упирая сжатые, подрагивающие от истомы кулаки в его твёрдую грудь.