Книга Бронеходчики. Гренада моя - Константин Калбазов

– Дорогая. – Клим протянул супруге фужер, наполненный лимонадом с плавающими льдинками.

– Спасибо, любимый, – принимая бокал, тут же расцвела Катя.

– Мм, – поспешно делая глоток, едва не поперхнулся Клим. – Катенька, посмотри, рядом с тетушкой Аглаей – Анна Олеговна. Надо бы подойти и выразить свое почтение, – приметив тетку Алины, всполошился Клим.

– Спешишь узнать новости о своей первой любви? – намекая на племянницу и наследницу Роговцевой, поинтересовалась супруга.

– Алина всегда была моим другом, – возразил Клим.

– Не думаю, что дружба с ней – это повод для гордости, – подпустив в голос толику желчи, произнесла Катя.

– Ты ревнуешь?

– К кому? К лейб-гвардии потаскухе? Не смеши.

– Как ты сказала?

– Так, как их называют все добропорядочные дамы.

Эти слова ввергли Клима в недолгий ступор. Вот оно, значит, как. Дробышева собиралась поступать в Павловское училище. И, соответственно, распрощаться с гражданской жизнью и возможностью обзавестись семьей минимум на восемь лет. А потому ни в коем случае не могла быть охотницей за приданым. Она и вправду стремилась его защитить. Да, ошибалась и оказалась не права. Но черт возьми, от этого никто не застрахован! Он же походя обидел дорогого для него человека.

– Катенька, у тебя нет ни малейшего повода ревновать меня к ней. А вот я, похоже, ее очень сильно обидел, заподозрив в нехорошем.

– Клим…

– Катюша, ты любовь всей моей жизни, мое счастье, мое сердце, моя единственная половинка до конца моих дней. Алина же – настоящий друг, всегда была им и останется. А потому прошу тебя, больше никогда так о ней не отзывайся.

– Я должна буду принимать ее у нас дома? – напряженно выдавила из себя Катя.

– Она мой друг, и ты вовсе не обязана…

– Твои друзья – мои друзья, дорогой.

– Спасибо, милая, – произнес он, твердо решив, что никогда не станет ее огорчать необходимостью переступать через себя.

Потом они вновь кружились в танце. И Клим буквально млел от охватившего его чувства счастья. Рядом с ним любимая женщина, и он ею любим. Более того, она разделяет его взгляды и готова поддержать во всех начинаниях. Ей удалось найти общий язык с тетушкой, бросившейся на защиту невестки. Друг, считавшийся утраченным, таковым и остался. Надо лишь переговорить с Алиной и извиниться перед ней, чтобы покончить с возникшим недоразумением. Словом, все просто замечательно.

– Господа, слышали новость? – заговорил один из гвардейских поручиков.

Клим не собирался вслушиваться в беседу слегка подвыпивших офицеров, хотя в их среде находился и княжич Бабичев. Знакомы они были мало. Довелось как-то вместе оказаться на дуэли, представляя одну из сторон. Потом пару раз сталкивались на приемах. Его же ожидала Катя: супруге вновь стало жарко, и Клима делегировали за прохладительным напитком.

– В этом суетном мире что ни день, то целая куча новостей. О какой из них вещаешь ты, остается только гадать, – откликнулся другой поручик, кажется, Сомов.

– Поговаривают, среди девчат в Павловском обнаружилась очередная белая ворона, отказавшаяся следовать традиции и сохранившая невинность.

Став невольным свидетелем диалога, Клим подумал, что этой девушкой могла быть только Алина. Больше попросту некому. Его вера в подругу была искренней и безоговорочной. Испытывая за нее чувство гордости, он помедлил с лимонадом. Ему захотелось лично услышать из уст гвардейцев подтверждение правоты своих суждений.

– О ком речь, Аркадий? – оживился Сомов.

– Мне тут сорока на хвосте принесла, что некая Алина Дробышева решила выделиться в общем ряду и сберегла-таки честь. И вообще, она весьма примечательная особа. Участница Хасанских боев, отмечена солдатским Георгием.

При этих словах Клим не без удовольствия ухмыльнулся, правда стараясь остаться незамеченным. Он уже хотел удалиться, как вновь заговорил Сомов:

– Знаю, о ком речь. Видел ее на банкете в «Крыше». Она весь вечер ворковала с Бабичевым, – указывая кивком на подпоручика, уточнил он. – И насколько мне помнится, они ушли оттуда вместе. Ну, может, и по отдельности, но уж точно одновременно.

– Уж не путаешь ли ты, Дмитрий? – усомнился Аркадий.

– Вовсе нет. Помнится, моя знакомая даже всполошилась по поводу отсутствия подруги.

– Знакомая?

– Без комментариев. Хотя будь я проклят, там есть о чем поговорить, – расплылся в самодовольной улыбке поручик.

Клим и впрямь был готов проклясть болтуна за многословие. Его буквально разрывало от любопытства и едва не трясло от ожидания. Он уже стоял с фужерами в руках, ноги словно приросли к полу.

– Ну да и бог с тобой, – отмахнулся Аркадий, переключая внимание на Бабичева: – Алексей?

– Согласен с Дмитрием. Без комментариев, – многозначительно произнес молодой человек и пригубил бокал с вином.

В этот момент Клим сделал два стремительных шага, наступил на до блеска начищенный сапог Бабичева, да еще вдобавок к этому выплеснул на него лимонад из фужера.

– Какого?! – возмущенно выдал Алексей.

При этом он отстранился, смешно выставив перед собой руки и изогнувшись, словно желая избегнуть сладкого душа. Хотя поделать с этим уже ничего не мог. Отставил на стойку бокал с вином, отряхнул мундир и посмотрел на Кондратьева.

– Клим, право, что это было?!

– Я вас не заметил, милостивый государь, – буравя его ненавидящим взглядом, произнес тщедушный без пяти минут доктор со смешными очками-блюдечками.

– Может, хотя бы извинишься за свою неловкость? – все же попытался разрешить дело миром Бабичев.

– Не вижу для этого ни единой причины. Вам не следовало стоять у меня на пути, – непреклонно ответил Клим.

– Иными словами… – многозначительно произнес княжич.

– Коль скоро вы считаете себя оскорбленным, я к вашим услугам, сударь.

– Клим…

– Если у вас нет претензий, то позвольте откланяться, – вскинув подбородок, выдал несуразный забияка.

– Мои секунданты навестят вас завтра поутру, сударь.

– Буду ждать. Господа, прошу простить, но меня ожидает супруга.

Короткий кивок. Смена фужера на новый. После чего молодой человек направился в бальную залу походкой человека, проглотившего лом.

Клим не мог открыто вступиться за честь подруги. Бабичев имел полное право как вести подобные речи, так и отвергнуть вызов. Драться за девицу, скомпрометировавшую себя в глазах общества, – это моветон. Не имеет значения, невинна она или нет. Она осознанно присутствовала на заведомо сомнительном банкете, и этим все сказано.

Но ведь было бы желание, а уж повод для драки всегда найдется. Да, он не боец, скорее уж наоборот. Но и стоять в стороне, в то время как поливают грязью его подругу, Кондратьев попросту не мог.