Книга Мифы и легенды рыцарской эпохи - Томас Булфинч

Сказав это, Кай встал. Артур позвал Бедвира, который никогда не отказывался от приключений, если в них принимал участие Кай. В быстроте ему не было равных на острове, кроме Артура. И хотя у него была только одна рука, в бою он проливал больше вражеской крови, чем трое здоровых воинов.

Артур позвал Кинделига, следопыта, поскольку в чужих землях им мог понадобиться проводник, знающий чужие земли, как свою родную, и сказал:

– Отправишься вместе с юношей.

Затем Артур позвал Гурира Гвалстата, поскольку тот знал все языки, и Гавейна, сына Гвиара, который никогда не возвращался, не достигнув цели путешествия.

Позвал Артур и Мену, сына Тейргведа, на случай, если они попадут в страну дикарей, и он с помощью колдовства сделает так, что их никто не будет видеть, а они будут видеть всех.

Итак, они отправились в путь и доехали до равнины, на которой возвышался огромный замок, красивее которого не было в целом мире. Подъехав к замку, они увидели огромное стадо овец, а на пригорке пастуха, стерегущего стадо. На пастухе была накидка из овечьих шкур. Рядом с пастухом сидел мохнатый пес, огромный, как девятилетний конь.

– Гурир Гвалстат, – сказал Кай, – пойди и поговори с этим человеком.

– Кай, – ответил Гурир Гвалстат, – я не пойду один.

– Хорошо, давай пойдем вместе. Тут вмешался Мену:

– Не бойтесь, я наложил на пса заклятие, и он не учует вас. Они поднялись на пригорок, где сидел пастух.

– Как поживаешь, пастух? – спросил Мену.

– Живу и вам того желаю, – ответил пастух.

– Чьих овец ты стережешь и кому принадлежит этот замок?

– Поистине, вы глупцы, если не знаете, что этот замок принадлежит Испададену Пенкауру. А сами-то вы кто?

– Мы посланцы Артура и разыскиваем Олвен, дочь Испададена Пенкаура.

– Боже правый! – воскликнул пастух. – Ради всего святого, откажитесь от этой затеи, поскольку еще ни один из тех, кто приходил сюда за Олвен, не вернулся живым.

Пастух встал, и, когда собрался уходить, Килох дал ему золотое кольцо. Вернувшись домой, пастух отдал кольцо жене. Она взяла кольцо и спросила:

– Откуда у тебя это кольцо? Только не говори, что получил его в наследство.

– Человека, которому принадлежало это кольцо, ты увидишь сегодня вечером, – объяснил пастух.

– И кто он такой? – не унималась женщина.

– Килох, сын Килида и Голеудид, дочери принца Анлауда. Он пришел, чтобы просить руки Олвен.

Женщину одновременно охватили два чувства: она обрадовалась, узнав, что к ней придет племянник, сын ее сестры, и в то же время опечалилась, поскольку никто еще не возвращался живым, придя с такой просьбой к Испададену Пенкауру.

Килох и его спутники подъехали к жилищу пастуха. Заслышав шум приближающихся шагов, женщина выбежала из дома, чтобы поприветствовать гостей. Она раскрыла объятия, чтобы прижать к сердцу дорогих гостей, но Кай успел вставить полено, взятое им тут же во дворе, между ее готовыми сомкнуться руками, и она так сжала полено, что оно согнулось в кольцо.

– О женщина, – воскликнул Кай, – если бы ты обняла меня с такой силой, то твои объятия лишили бы меня жизни.

Вот уж действительно, любовь зла.

Все вошли в дом, гостей пригласили за стол, а потом стали всячески развлекать. Затем жена пастуха открыла каменный сундук, стоявший напротив очага, и из него вылез кудрявый светловолосый юноша.

– Зачем ты прячешь его в сундуке? – спросил Гурир. – Неужели кто-то желает его смерти?

– Это мой последний сын, – ответила женщина. – Всех остальных моих детей, а их было двадцать три, убил Испададен Пенкаур, и я боюсь, что и этого сына постигнет та же участь.

– Отдай его нам. Пусть он пойдет с нами, и, пока я жив, его никто не убьет.

– А зачем вы приехали сюда? – поинтересовалась женщина.

– Мы пришли просить, чтобы Олвен отдали в жены этому юноше.

– Заклинаю Небесами, возвращайтесь туда, откуда пришли, пока никто из замка вас не видел.

– Бог свидетель, что мы не уйдем, пока не увидим эту девушку, – стоял на своем Кай. – Не приходит ли она сюда, чтобы мы могли с ней встретиться?

– Она приходит сюда каждую субботу мыть голову и всегда оставляет в тазу, в котором моет голову, все свои кольца, но она никогда еще не присылала никого за своими украшениями.

– Она придет, если за ней послать?

– Я не оскверню душу и не предам тех, кто доверяет мне, – ответила женщина. – Я пошлю за ней, если вы поклянетесь мне всеми святыми, что не причините ей вреда.

– Мы клянемся.

Женщина послала за Олвен, и она пришла, одетая в платье из огненно-красного шелка, а на ее шее было ожерелье из красного золота с изумрудами и рубинами. Ее волосы отливали золотом и были ярче золотисто-желтого цветка ракитника,[81] ее кожа была белее морской пены, а ее руки и пальцы были нежнее цветов анемоны, обрызганных водой лугового родника.

Ее глаза блестели ярче, чем глаза завидевшего добычу ястреба. Ее грудь была белее, чем грудь белоснежного лебедя, а румянец на щеках был ярче алых роз. Каждый, кто видел ее, тут же проникался к ней любовью. Там, где она ступала, тотчас распускались четыре белых трилистника, поэтому и дали ей имя Олвен.[82]

Олвен вошла в дом и села рядом с Килохом на переднюю скамью. Юноша узнал ее, как только увидел, и обратился к ней:

– О дева, ты та, которую я люблю. Пойдем со мной, что бы ни говорили о тебе и обо мне. Я давно уже люблю тебя.

– Я не могу этого сделать, поскольку поклялась отцу, что не уйду, не посоветовавшись с ним; его жизнь зависит от меня. Как только я уйду с мужем, он умрет. Но чему быть, того не миновать. Я дам тебе совет, если ты готов к нему прислушаться. Иди к моему отцу и проси у него моей руки. Сделай все, что он попросит, и ты получишь меня. Но если ты в чем-нибудь откажешь ему, тебе меня не видать, и будет хорошо, если тебе удастся уйти живым.

– Я пообещаю выполнить все, что он попросит, – заверил девушку Килох.

Олвен отправилась домой, и Килох с рыцарями отправились следом за ней в замок. Они убили девять привратников, стоявших в девяти воротах, так, что никто из них не успел крикнуть, и девять сторожевых псов, которые не успели залаять, и вошли в зал.