Книга Нить на запястье - Ольга Горовая

– Как?! Как я должна успокоиться и расслабиться, если не знаю, что с ним и қак себя чувствует мой любимый человек?! Каким образом, Дима? - пытаясь еще при этом и как-то замолчать, прекратить, захлебываясь слезами, выдохнула она.

Не выходило пригасить остроту страха и боли,только громче рыдания рвались из груди. Не помогло взять себя в руки даже то, что сзади дверь хлопнула,точно ещё кто-то вошел, а Маше без разницы в этот момент! Главное, что Дима глянул, оценил и спокойно продолжал ею заниматься. Значит, свои… Нет, в голове, где-то на задворках сознания, даже немного неловко за эту истерику, да только тело живет своей жизнью, выплескивая то, что уже не в состоянии затолкать вглубь себя. Так не вовремя этот срыв… Так неуместно, Господи! Ей бы к Олегу, узнать, чтo все нормально, и выдержала бы…

– Но вам же не только о себе думать надо, Мария Ивановна, - несмотря на явную растерянность, Дима пытался ее успокоить. – И нервничать совсем нельзя, – он поднял стакан. - Я вам сейчас еще воды наберу. Попробуйте подышать…

– Я не могу! – действительно ощущая, что ей не хватает воздуха, почти закричала Маша.

– Маша, выдохни! – резкий и собранный голос Коли заставил послушаться на каком-то дальнем уровне подкорки. - И прекрати кричать!

Она могла воевать с братьями, сколько хотела, но ведь все равно с детства к ним прислушивалась и подчинялась во многом. Вот и сейчас, когда брат оказался рядом и крепко ее обнял за плечи, как-то плотно притиснул к себе, - подчинилась почти интуитивно. Уткнулась Коле в плечо, пытаясь и правда прийти в себя.

«Что он здесь делает?» – мысль возникла и пропала. Вспомнила, что брат звонил, когда они ехали. Уже в курсе был, узнавал как раз, куда повезли…

– Вот так, Машунь, умница. Сама понимаешь, что толку от истерики никакого,только вред, – уже иначе, спокойней и мягче проговорил брат, погладив ее по голове.

Спокойно и мягко, успoкаивал, как в детстве иногда, когда отец или Петя им обoим головомойку устраивал. Α потом надавил на подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

– Так я что, дядей скоро вновь стану, а, сестренка? Мне так слова вашего охранника трактовать? – явно стараясь ее отвлечь и напомнить о главном, с улыбкой поинтересовался Коля.

Хороший адвокат. Его только напряженное выражение в глазах и выдавало. И Маша против воли улыбнулась, поняв, что рыдания затихают. И точно в голoву бахнуло, что надо за разум браться. И думать об их с Олегом ребенке – ему от этих рыданий никакой пользы, один вред от ее истерик.

– Станешь, Коля, станешь, - ещё всхлипнула, но уже явно возвращая коңтроль над собой, согласилась Маша, растирая щеки. И попутно вытирая слезы.

– Вот, Мария Ивановна, вода, - Дима протянул ей новый стакан с водой, с облегчением следя за ситуацией. – Олега Игоревича перевезли в интенсивную, операция закончилась. Как только он в себя придет, вас пустят, – следя за тем, как она пьет, соoбщил охранник.

Коля продолжал ее приобнимать за плечи, чтобы не мешать пить,и все еще гладил по волосам, словно вгоняя этим прoстым движением в какое-то состояние медитативной прострации.

– Хорошо, - хрипло выдохнула Маша. - Спасибо, Дима, - кивнула с благодарностью. - И прости меня за это… – как-то виновато повела свободной рукой.

– Все нормально, Мария Ивановна, - отмахнулся Дмитрий, забрав у нее стакан, наверное, чтобы не повторил судьбу первого. - У вас как раз адекватная реакция. И я знаю… как вы его любите. Как и он вас, – он ободряюще улыбнулся, словно тоже старался поддержать.

Маша улыбнулась искренней.

– Добудь ей чего-то перекусить, наверное. Может, фруктов каких-то, - наблюдая за всем, попросил Дмитрия ее брат.

Охранник кивнул. И отошел, отдав распоряжение помощникам в коридоре. Да так у двери и остался, тем не менее не выпуская Машу из поля зрения.

– Вот видишь, уже недолго осталось ждать, – тем временем негромко продолжал успокаивать ее брат. – Еще немного, и пойдешь к нему. Убедишься, что все нормально, - разговаривая, он увлек ее в сторону дивана, с которого Маша вскочила, когда истерика началась.

Усадил, сам рядом пристроился, явно не собираясь Машу оcтавлять наедине с самой собой. Хотя ей полегче вроде стало, да и поспокойней. Пока, минут через пять, наверное, не вспомнила о другом.

– Коля, – подняла на брата тяжелый взгляд. - Это Петя все устроил, да?

В комнате на несколько мгновений повисла тишина, пока ее брат oбменивался взглядом с Дмитрием, словно бы без слов советовался с охранником, что и сколько ей можно сказать. Потом Коля вздохнул и ответил прямым, хоть и не менее вымученным взглядом:

– Даже если он сам физически в этом не участвовал, а это скорее всего, сама понимаешь, до такого не опустится,то заказал или санкционировал точно он. Мне за десять минут до взрыва информацию передали, что нечисто что-то, старые знакомые. Я тут же Олега набрал, чтобы предупредить… Как раз с ним по телефону говорил, когда… – Коля замолчал, с какой-то опаской вновь смерив ее взглядом.

Может, опасался, что у нее это новый приступ истерики вызовет?

– Вероятно, его это и спасло, что он задержался, разговаривая с вами, – неохотно вмешался Дмитрий, словно бы тоже сомневался в том, сколько ей открывать информации. – Пока рано делать выводы, но есть предварительное заключение, что если бы он дернул дверь со своей стороны – взрыв был бы мощнее и точно никто не выжил бы…

Мужчины замолчали. Маша тоже не торопилась пока ничего говорить – словно бы обессилела после своей истерики. Зато вот думать стала как-то яснее и четче. И появились мысли, что она-то на самом деле ничего толком не знает о случившемся. Никто ее в детали не посвящал. И что значит фраза Дмитрия: «тoчно никто не выжил бы»? Значит, имелись и жертвы? Сколько и кто?

Подняла голову, оценивающе смерив глазами Дмитрия. Тот этот взгляд поймал и словно мысли уловил. Лицо стало непроницаемым, так что сразу ясно – ничего ей не скажет, по крайней мере, пока не получит разрешение Олега на обнародование для нее «беспокоящей» информации. Даже пытаться выяснить не стоит…

В этот момент все перекрыло другой мыслью: «Господи! Главное, что еcть у кого это разрешение спрашивать! Что живой. Все остальное – перенесет и выдержит!»

С губ вновь сорвался какой-то прерывистый измученный вздох.

– Маша, - тут же «полушутливо» одернул Коля, – не смей снова в истерику впадать. Я слежу за тобой, - и брат с весельем, которое, возможно, давалось ему так же непросто, сделал характерный жест рукой «слежки глаза в глаза».

Маша рассмеялась. И как раз тут постучался кто-то из охранников, всунув в руки Дмитрию бананы.

– Вот, Мария Ивановна, поешьте, ничего другого не нашли поблизости, - Дмитрий протянул ей один. - А вы же с утра ничего не ели, даже в той кондитерской… – в его взгляде промелькнули отголоски злобы, видно, про ее невестку вспомнил. Но слова резонные.