Книга Сын архидемона - Александр Рудазов

– А вот и нет. Вот и не потерял.

– Тогда покажи.

– Не покажу.

– Тогда я тебя убью.

Я пару секунд помолчал, стараясь сдержать бешеное сердцебиение. Потом отступил назад. Еще шаг. Еще.

– Так ты его действительно потерял!!! – в лютом восторге взревел яцхен.

– Не подходи ко мне!!! – истошно завизжал я, бросаясь наутек. – Не трогай меня!!!

Донельзя счастливый, что я остался без единственной защиты, яцхен сделал именно то, на что я рассчитывал. Он медленно, даже лениво зашагал следом, явно растягивая удовольствие. Теперь, когда я в его полной власти, можно и не спешить, можно как следует насладиться моим страхом. Сполна отплатить за те недели, что я не давал себя сожрать. Тем более что я так забавно визжу. Прямо поросенок на заклании.

Пробежав полсотни шагов, я запнулся ногой о холмик и полетел носом в землю. Резко перевернулся на спину, лицом к приближающемуся яцхену. На его морде читалось неописуемое наслаждение.

– Не трогай меня! – взмолился я, кидая ему мешочек. – Вот, забери это, забери, только не убивай!

Яцхен поймал мешочек и недоуменно уставился на него. Тот был совершенно не похож на ковчежец Пазузу – обычный клочок материи, кое-как стянутый скрученной из волос ниткой. Внутри что-то твердое.

– Что это за хрень? – открыл мешочек яцхен.

И тут в него ударила молния. Яцхен скорчился от боли и раззявил пасть в беззвучном крике. Его буквально припечатало к земле – припечатало, как раздавленного скорпиона.

– Обманули дебила, – криво усмехнулся я, чиркая зажигалкой.

ГЛАВА 27

Короткие фитили сгорели мгновенно. Пропитан- ные маслом тряпки вспыхнули и рассыпались пеплом, открывая куски кераинита, заботливо вкопанные вокруг. И вот тут-то началось световое шоу!

Молнии шарахали десятками. Небо, дотоле чистое, мгновенно заволокло тучами – удивительный минерал звал, тянул к себе электричество, и небеса с готов- ностью откликались на этот зов. Яцхен оказался в клетке из слепящих белых разрядов – и видели бы вы, в какую панику он впал!

Я обмяк. У меня до последнего момента не было уверенности, что этот безумный план сработает. Просто это был мой единственный шанс – либо это, либо ничего.

И у меня получилось. Молнии вокруг яцхена бьют с небольшими паузами, но я вкопал куски кераинита плотным частоколом – и яцхену просто не удается улучить хотя бы мгновение, чтобы прорваться. Он уже раз десять пытался проломиться, сигал то туда, то сюда – и каждый раз получал в харю миллион вольт.

Первое время яцхен только и делал, что метался туда-сюда, пытаясь найти хоть щелочку между молниями, вырваться на свободу. Потом он начал уставать, его движения замедлились. Сверхпрочный хитин пошел трещинами, на них выступили белесые пятна краевина.

Впрочем, я довольно плохо видел, что там с ним происходит. Какое-то невнятное мельтешение. Решетка из молний – не та штука, к которой можно спокойно подойти вплотную. Да и просто смотреть на нее – удовольствие то еще. Несколько секунд – и глаза начинают слезиться, перед ними плавают черные точки.

Тем не менее взглядов урывками мне хватало, чтобы быть в курсе. Отчаявшись проломиться сквозь молнии, яцхен взмахнул крыльями и ринулся в небеса. Видимо, надеялся подняться выше молний.

Если бы он сделал это в самом начале, у него могло получиться. Но теперь над ним уже сгустилась плотная грозовая туча, воздух наэлектризовался так, что начал светиться, – и очень скоро яцхена заколотило еще сильнее, чем внизу. Он какое-то время еще махал крыльями, превозмогая боль, рвался все выше и выше. но тут его шарахнуло особенно сильно. Перепонка на правом крыле с треском лопнула, и яцхен пошел книзу – обожженный, хрипло воющий.

Он со всего размаху впечатался в землю и следующие минуты две лежал неподвижно. Я подумал, что яцхен – чертовски живучая тварь. Электричество – его ахиллесова пята, но даже здесь он превосходит человека стократ.

– Идиот! – слабым голосом прохрипел яцхен. – Ты полный идиот!

– Это я-то еще и идиот? – удивился я. – Может, это я сейчас сижу в электрической клетке?

– Вот именно поэтому ты и идиот! Зачем ты это делаешь? Зачем?

– Э-э. – задумался я. – Даже не знаю. чтобы тебя замочить?

– Но разве ты не видел, какой невероятной силой мы обладали вместе? – возопил яцхен. – Помнишь, когда я уже пробудился, но мы еще не разделились?

Тогда мы вместе, вдвоем были архидемоном!

– Угу. Минут десять.

– Но тебе что, не понравилось? Вспомни, какая у нас была мощь!

– А нафига она мне, если ты меня сожрешь?

– Я предлагал оставить тебя в живых!

– Не припоминаю что-то. Или ты про то, чтобы я жил у тебя на задворках сознания? Типа стать твоей шизофренией?

– Да!!!

– Ну, спасибо, благодетель.

Яцхен растерянно замолчал. Кажется, он всерьез думает, что проявил фантастическую щедрость. Должно быть, моя неблагодарность его задела.

– Не думай, что ты уже победил! – наконец прошипел он.

Я сдавленно хмыкнул – до такой степени глупо это прозвучало. Но в следующую секунду яцхен выпустил все когти разом и принялся бешено сверлить землю. До него наконец-то дошло, что, если нельзя двигаться ни по горизонтали, ни вверх, остается только одно направление, – туда он и ринулся.

Он рыл со страшной скоростью. секунды этак три. А потом его когти полоснули по чему-то твердому. На мгновение яцхен замер. Буквально остолбенел, недоверчиво глядя на то, что откопал. Когда до него наконец доперло, он отчаянно взвыл. но было уже поздно. Его шарахнуло молнией.

– Человек, сука, умный! – потер ладони я.

– Человек, сука, хитрый!

Вчера мне пришлось здорово попотеть. Я часа два закапывал этот кусок кераинита – самый крупный из всех, потребовавший на одного себя целую ходку. Но я его таки закопал. Закопал в окружении кусков поменьше и положил сверху дерн с нетронутой травой. Приглядевшись, нетрудно было заметить, что в этом месте уже копали, но яцхен особо не вглядывался.

Теперь эта кераинитовая глыба оказалась под открытым небом – и молнии принялись бить аккурат в яцхена. Ему больше некуда бежать. Вообще некуда.

– А-а, я умираю. – жалобно прохрипел яцхен.

– Заткнись! – рявкнул я. – Заткнись и умирай молча!

– Почему ты так со мной поступил? Мы же с тобой практически братья.

– Точно, братья. Ты Каин, а я Авель.

Хитин шестирукой твари начал крошиться. Потом рассыпаться. Обугленный до хрустящей корочки, яцхен буквально разваливался на части – все тело пошло трещинами, хвост скрутился тугим кольцом, крылья