Книга СМЕРШ. Гвардия Сталина - Андрей Тюрин

На сопоставлении информации английской и советской разведок авторы подробно проанализировали деятельность германского разведоргана под названием «Бюро Клатта»: «С помощью членов кембриджской агентурной сети Кима Филби, Энтони Бланта и Джона Кернкросса советским спецслужбам было известно все то, что знали и думали об организации Клатта СИС, МИ-5 и подразделения английской радиоразведки, то есть все то, что изложено выше и что осталось за пределами изложенного. Безусловно, важность этих сведений в военное время трудно переоценить.

Однако было бы неправильно считать, что они были решающими. 2-й спецотдел НКВД с осени 1941 года начал фиксировать работу радиостанции Клатта на линии связи София — Вена. В июле 1942 года советской дешифровальной службой был вскрыт шифр, которым работал Клатт. Это был „буквенный шифр сравнительно несложной системы“. Было бы разумно предположить, что регулярное поступление уже дешифрованных англичанами сообщений Клатта способствовало раскрытию его шифра советскими дешифровальщиками. То же, вероятно, произошло, когда Клатт перешел на машинную систему шифрования. Но в любом случае советские спецслужбы были способны, независимо от английской информации, контролировать каналы связи София — Вена и София — Будапешт.

Хотя советские разведка и контрразведка собирали информацию об организации Клатта через свои возможности в СССР, на Балканах и в Турции, тем не менее английские документальные сведения о персонале софийской „Абверштелле“ не были лишними при установлении лиц, связанных с Клаттом. И все же наиболее достоверные и подробные оперативные данные о деятельности Клатта были получены военной контрразведкой „Смерш“ после вступления советских войск в Болгарию, Венгрию, Чехословакию, Австрию и Германию и ареста большого числа сотрудников Абвера. Объем полученной от них информации был столь велик, что ее обработка, проверка и анализ заняли более двух лет, прежде чем МГБ СССР смогло доложить Сталину разгадку „мистической“ организации „Клатта — Макса“.

Первым и совершенно логичным шагом, который был предпринят НКВД после получения дешифрованных английских и собственных перехватов сообщений Макса, была их немедленная перепроверка. Ее результаты были неожиданными: лишь незначительное количество сведений соответствовало действительности. В разные периоды количество достоверной информации изменялось, но даже первая проверка серии сообщений должна была снять напряжение, возникшее у советского командования в связи с угрозой нанесения ущерба военным операциям. Окончательный же анализ результатов радиоконтроля линий связи Клатта, который продолжался с середины 1942-го до января 1945 года, показал, что только 8 % переданных по ним сообщений о СССР были полностью или частично подтверждены проверкой. Вторым шагом был контроль эфира.

За весь период войны радиоконтрразведка не зафиксировала работы неизвестных ей станций или вообще каких-либо попыток выхода по радио как на Софию, так и на Болгарию в целом с территории Советского Союза. Ошибки здесь быть не могло, так как эффективность советской радиоконтрразведки в годы войны была подтверждена путем сверки ее данных о немецких агентурных радиостанциях и линиях связи с данными, полученными оперативным путем. Эти два установленных факта позволяли сделать вывод о том, что „Клатт не мог получать свою информацию непосредственно из Советского Союза“.

Оставалось, однако, еще несколько вопросов, в частности откуда все же поступала информация к Клатту, особенно те 8 %, которые оказались достоверными сообщениями, и кто был Макс, если он вообще был? Ответу на эти вопросы посвящен 61-страничный „меморандум по делу „Клатт-Макс““, который фактически представляет собой подробный анализ показаний арестованных сотрудников Абвера и „Бюро Клатта“. На основе этого документа в июле 1947 года было подготовлено спецсообщение И.В. Сталину…

Получив разведывательные данные, Клатт лично их обрабатывал, затем передавал шифровальщикам для зашифровки, откуда они поступали к радистам для передачи на радиостанцию Абвера „Вера“ в Вене. В этом и заключалась вся работа разведоргана Каудера-Клатта. Сам же он с целью создания видимости бурной работы своего бюро раздул большой штат, имел много автомашин, устанавливал радиостанции, которые не функционировали, и делал много других, по существу, ненужных вещей. Все это было ему необходимо для сокрытия фактического обмана Абвера…»[169].

На основе анализа полученных данных советская контрразведка выяснила источники, из которых Каудер получал разведданные об СССР. Их оказалось три: от белоэмигрантов, выезжавших по заданию немцев в лагеря для допроса военнопленных; контакты с иностранными посольствами, в частности, как удалось установить англичанам, со шведским посольством в Софии, имевшим, в свою очередь, информацию из Москвы по дипломатическим каналам, и, наконец, от самих немецких разведчиков.

18 апреля 1944 года спецсообщением № 327/6 руководство НКВД и НКГБ о перехвате и дешифровке переписки на немецких линиях связи София — Будапешт, София — Вена доложило лично Сталину:

«Дешифровально-разведывательной службой НКВД-НКГБ СССР с осени 1941 года нерегулярно, а с весны 1942 года систематически фиксировался шифрованный радиообмен на немецких линиях связи София — Будапешт, София — Вена и др. Пеленгацией местонахождения радиопередатчика было установлено, что он находился в предместье гор. София в Болгарии. По смыслу установленной и дешифрованной переписки организационного характера было установлено, что она исходит от германского военно-воздушного атташе в Болгарии, сотрудники которого подписывали телеграммы кличкой „Клатт“, позднее — „Виго“. Много телеграмм прошло также без подписи. Содержание телеграмм касалось главным образом передвижения войск Красной Армии. Было предпринято специальное изучение этих материалов с целью установления, во-первых, их соответствия действительности и, во-вторых, каналов, по которым эти сведения могли проникнуть в Софию. Проверкой значительной части телеграмм этой категории через Генштаб Красной Армии установлено, что подавляющее большинство приведенных в телеграммах данных о частях Красной Армии и их передвижениях вовсе не соответствуют действительности и являются вымыслом. Некоторые телеграммы являются повторением дезинформации, передаваемой с утверждения Разведывательного Управления Генштаба Красной Армии нашими радиостанциями, участвующими в радиоигре с немцами. […] Перехват указанных телеграмм НКГБ СССР и их проверка через Главное Управление контрразведки НКО „Смерш“ продолжается»[170].

Царев и Уэст приводят в подтверждение и такой эпизод: «…Белоэмигрант Васильев продемонстрировал на допросе технику таких операций. В 1943 году он за 7000 левов купил у немецкого разведчика Браунера сведения о дислокации советской авиации, а затем корректировал их по газетным сообщениям. Кроме того, Васильев на основе своих знаний о десантных операциях Первой мировой войны и текущего времени с добавлением собственной фантазии составил доклад о подготовке командованием Красной Армии крупных десантных операций в Крыму. По его утверждению, немцы были завалены информационными материалами, как правдивыми, так и вымышленными, и обман их был более или менее безопасным. Васильев работал не на Ланга или Клатта, а на другое разведывательное подразделение немцев. Однако сопоставление изготовленных им сведений с тем, что передавал Клатт, показало поразительную схожесть некоторых сообщений. Очевидно, накопленный белоэмигрантами, имевшими хорошую военную подготовку, опыт фальсификации разведывательной военной и политической информации еще в 20—30-е годы продолжал кормить их в годы войны…»[171].